— Сейчас посмотрим, — пробормотал он, прищурившись. — Вот они! Те самые бумаги, которые нам нужны.
Он пролистал страницы и остановился на длинном списке имен.
— Это, разумеется, формальность, но миссис Рокфеллер распорядилась, что пакет могут получить лишь те, кто указан в списке, или же потомки этих людей. Есть в этом списке ваши имена, или имена ваших родителей, или бабушки и дедушки, прабабушки и прадедушки?
Владимир просмотрел список. В нем присутствовали все выдающиеся ангелологи двадцатого века. Он нашел свое имя в середине последнего столбца, рядом с именем Селестин Клошетт.
— Будьте добры, распишитесь здесь и здесь. И еще раз здесь, на этой строчке внизу.
Владимир внимательно прочитал бумагу — длинный юридический документ, в котором, на первый взгляд, подтверждалось, что мистер Грей выполнил задачу и передал объект.
— Видите ли, — как бы извиняясь, сказал мистер Грей, — я получу вознаграждение только после того, как осуществлю передачу, о чем будет свидетельствовать ваша подпись. Юридический документ очень необычный, а адвокаты неумолимы. Очень тяжело жить, не получая компенсации за свой труд, — думаю, вы можете себе это представить. Все эти годы я едва сводил концы с концами в ожидании вашего прибытия и мечтал покинуть этот жалкий кабинет. И вот вы здесь.
Мистер Грей подал Владимиру ручку.
— Просто формальность.
— Прежде чем подписать, — сказал Владимир, отодвигая документ, — я хочу, чтобы вы отдали мне предмет.
Лицо мистера Грея окаменело.
— Конечно, — коротко ответил он.
Он сунул контракт под мышку и положил ручку в карман серого пиджака.
— Сюда, — сказал он дрогнувшим голосом, вывел их из кабинета и повел обратно по лестнице.
Когда они вернулись наверх, Владимир помедлил, не решаясь выйти из затененной ниши в зале. Всю юность он посвятил изучению небесного музыковедения, оно все глубже вводило его в закрытый мир ангелологов. После войны он перестал заниматься этой дисциплиной. Он скрылся в скромной пекарне, изготавливал кондитерские изделия и пироги. Такая простая работа успокаивала. Он поверил, что усилия оказались бесполезными, что человечество ничего не может сделать, чтобы остановить нефилимов. Он вернулся только после того, как Габриэлла сама приехала к нему, умоляя присоединиться. Она сказала, что он нужен им. Он засомневался, но Габриэлла могла быть весьма убедительной, да и он начал замечать нерадостные изменения. То ли усердная учеба в юности помогла, то ли простая интуиция — Владимир понял, что мистеру Грею доверять нельзя.
Мистер Грей, прихрамывая, шел по центральному проходу нефа, ведя Владимира и Сейто-сан по прохладной темной церкви. Владимир сразу узнал мшистый аромат ладана. Несмотря на многочисленные витражи, было темно, почти ничего не видно. Под потолком на толстых тросах висели готические канделябры — узорные круги из окислившегося железа с укрепленными на них свечами. В алтаре возвышалась массивная готическая кафедра проповедника с вырезанными по бокам фигурами. По всей церкви были расставлены рождественские пуансетии, горшки украшены ярко-красными лентами. В тени перед ними располагалась апсида, отделенная от нефа толстым темно-бордовым шнуром.
Мистер Грей отцепил бархатный шнур и опустил его на пол. Звон ударившейся о камень застежки эхом разнесся по нефу. В мраморном полу был выложен каменный лабиринт. Мистер Грей нервно постучал по нему кончиком ботинка.
— Миссис Рокфеллер спрятала его сюда, — сказал он, скользящим движением проводя ботинком по полу алтаря. — В центр лабиринта.
Владимир прошел по диаметру лабиринта, тщательно осматривая каменную кладку. Казалось невозможным, что там что-нибудь спрятано. Надо было или выломать камни — но он не мог себе представить миссис Рокфеллер за этим занятием, — или же должен был помочь кто-нибудь, кто занимается уходом и сохранением предметов искусства.
— Но как? — спросил Владимир. — Он выглядит совершенно гладким.
— Ax да, — кивнул мистер Грей и подошел к Владимиру. — Это просто иллюзия. Посмотрите внимательнее.
Владимир присел на корточки и осмотрел мрамор. Вдоль границы центрального камня шел тончайший шов.
— Его практически не видно, — сказал Владимир.
— Отойдите, — сказал мистер Грей.
Примерившись, он надавил на середину камня. Камень приподнялся над полом, словно на рессорах. Одним движением мистер Грей вытащил его из лабиринта.
— Невероятно, — восхитилась Сейто-сан, выглядывая у него из-за плеча.
— Нет такого, чего не могли бы добиться отличный каменщик и большие деньги, — сказал мистер Грей. — Вы были знакомы с покойной миссис Рокфеллер?
— Нет, — ответил Владимир. — Мы не были знакомы лично.
— Ах, очень жаль, — покивал мистер Грей. — У нее было острое чувство социальной справедливости, смешанное с недальновидностью поэтической натуры, — редкое сочетание в женщинах ее положения. Сначала она заявила: когда придут ангелологи, чтобы забрать объект, который находится на моем попечении, я должен привести их, кто бы они ни были, к лабиринту и спросить ряд чисел. Миссис Рокфеллер уверила меня — тот, кто придет, будет знать эти числа. Я их, конечно, запомнил.
— Числа? — переспросил Владимир, озадаченный неожиданной загадкой.
— Числа, сэр.
Под камнем обнаружился сейф с кодовым замком.
— Вам нужны числа, чтобы открыть его. Думаю, вы сейчас напоминаете себе Минотавра, пробирающегося по каменному лабиринту.
Он засмеялся, наслаждаясь их смятением.
Владимир уставился на сейф. Дверца блестела в углублении пола. Над ней склонилась Сейто-сан и спросила:
— Сколько чисел в каждой комбинации?
— Этого я вам не могу сказать, — ответил мистер Грей.
Сейто-сан поочередно повернула диски.
— Открытки Эбигейл Рокфеллер были напечатаны специально для того, чтобы Инносента могла сделать расшифровку, — медленно проговорила она, словно раздумывая. — Ответы Инносенты подтвердили, что она сосчитала струны лир на открытках, и я думаю, она записала числа.
— Последовательность была такая, — сказал Владимир, — двадцать восемь, тридцать, тридцать восемь и тридцать девять.
Сейто-сан повернула все четыре диска в соответствии с числами и попыталась открыть дверцу. Она не поддалась.
— Это единственная последовательность чисел, которая у нас есть, — проговорила Сейто-сан. — Эта комбинация должна подойти.
— Четыре числа и четыре диска, — сказал Владимир. — Это составляет двадцать четыре возможные комбинации. Нам ничего не остается, как испробовать их все. Но у нас нет времени.
— Мне кажется, — сказала Сейто-сан, — в числах был определенный порядок. Вы помните хронологию? Верлен сказал нам последовательность, в которой числа появились на открытках.
Владимир немного подумал.
— Двадцать восемь, тридцать восемь, тридцать и тридцать девять.
Сейто-сан повернула диски, тщательно выставляя числа. Взявшись за металлический рычаг, она потянула ручку сейфа. Дверца открылась без сопротивления, выдохнув мягкий поток воздуха. Опустив руки в сейф, Сейто-сан достала тяжелый мешок зеленого бархата и развернула его. Стойки лиры отбросили на каменный лабиринт волны золотого света.
— Какая красота, — восхитилась Сейто-сан, поворачивая их, чтобы рассмотреть со всех сторон.
Основание было закругленным. Две одинаковые ручки выгибались и закручивались, словно
