пожалуйста.
Представитель страховой компании прибыл минут через двадцать. За это время сотрудник ГИБДД нарисовал схему ДТП. Спасибо Таранову – все решили полюбовно на месте, и уже через час участники аварии обменялись на всякий случай номерами телефонов и разъехались, пожелав друг другу всех благ.
Дома Лариса кинулась готовить ужин. Не праздничный, но и не для язвенников! Надо было как-то извиняться перед Тарановым. И все равно он был суров и битый час выговаривал Ларисе, что она действовала как неразумная девчонка.
– Ну, Олежек! Ну, хватит уже! Ну, я хотела как-то все ускорить. Мне казалось, что у тебя все руки не доходят до этого дела!
– Лар, ну что значит «руки не доходят»?!! Есть уголовное дело о краже икон из храма. Есть подозреваемый, которого опознали потерпевшие прихожане храма и отец Тимофей. Идет планомерная работа. А ты влезаешь, словно так и надо! А если бы ты с ним столкнулась нос к носу?!
– Ну и столкнулась бы?! Он что, убил бы меня?!
– Лар, ну, даже если бы и не убил... Даже если бы он тебя просто ударил... Ну, подумай сама, приятно бы тебе было?
Лариса прижалась к Таранову, обхватила его руками за шею. «Он за меня переживает! Переживает! За меня!» – думала счастливо Лариса. Под своей ладошкой она почувствовала, как бьется у него на шее жилка. Больше, чем обычно. Когда он переживал, у него всегда сильно подрагивала левая рука и билась больше, чем нужно, вот эта голубоватая жилка.
Лара отстранила от себя Таранова, внимательно посмотрела на него, потрогала пальцем эту беспокойную жилку, прикоснулась к ней губами и еще больше ощутила ее биение.
– Не волнуйся, ладно? Я больше не буду!
– А больше и не надо! Все, Лар, взяли твоего Корытникова. Через двадцать минут после твоего звонка и взяли...
– Как?! И?!
– Как-как! Сотрудники ГИБДД тормознули его, досмотрели машинку, нашли иконы. Через пять минут у них был список всех икон, украденных из храма. Он начал выкручиваться, но ему слишком много было предъявлено. При обыске было обнаружено все остальное, что они с подельником украли. И...
– И?! Моя! Моя икона нашлась?!!
– Не кричи! Нашлась. Судя по описанию – твоя. Завтра приедешь, напишешь заявление, опознаешь. Отдадим чуть позже.
На следующий день Лариса встретилась с Шуриком Корытниковым. Место для встречи судьба уготовила им не из приятных – отделение милиции. Шурик был грустен, помят и совсем не уверен в завтрашнем дне. Лара старалась не смотреть на него. Ей его было жалко. Чисто по-человечески. Чтобы не жалеть его, Лариса вспомнила ту страшную ночь, когда Шуриков приятель болтался по ее квартире.
– Да, кстати, в ту ночь, – Лариса рассказывала дознавателю историю своих отношений с гражданином Корытниковым, – у меня еще и все золотые украшения пропали...
– Опишите подробно – какие украшения, где лежали, когда вы их в последний раз видели.
Потом Лариса сидела в коридоре, ожидая, когда ее снова пригласят к дознавателю, и ей пришло в голову позвонить Саше Аксеновой.
– Да, слушаю. – Александра откликнулась сразу и узнала Ларису мгновенно. – Лариса! Как ваши дела?
Лариса коротко рассказала.
– Саш, в общем, если ты сейчас тут до кучи появишься и заявление напишешь, может быть, тебе повезет и ты выцарапаешь свои деньги из нашего «жениха». Он дядя небедный и, чем еще один эпизод к делу лепить, может, согласится долг отдать! Позвони-ка ты вот по такому номеру и спроси Олега Васильевича Таранова. Будет интересоваться, кто да что и откуда телефончик, ссылайся на меня. Семь бед – один ответ!
И Лара продиктовала Саше номер тарановского мобильника.
Шурик Корытников нашел денег, чтобы расплатиться с Сашей, – отдал все до копейки. Были у него сбережения, и не маленькие. Он и Ларисе готов был заплатить, чтобы она забыла о его существовании, но смысла не было никакого. Если с Ларисой и с Сашей у него все было, скажем так, полюбовно, то храм-то они с приятелем обокрали. И иконы, и триптих, и два креста, и Евангелие в серебряном обрамлении стоили огромных денег – прав был Гоша Самохин. Все вернули храму в целости и сохранности, Шурик ничего сбагрить не успел.
Но самое главное – Ларе вернули Богородицу с Младенцем. К счастью, ни продать, ни отреставрировать Шурик ее не успел. Лариске ее икона в прежнем, нереставрированном, виде была куда милее. Таранов сам закрепил стекло, и петли, и крючок. Оказывается, руки у него были куда надо вставлены. Все держалось крепко и надежно. Он почистил и икону. Затем посмотрел на свою работу и сказал Ларисе:
– Лар! Я б не стал ее обновлять – реставрировать...
– А я и не буду! Это ведь не для коллекции экземпляр, это память...
Лара сама открыла киот после тарановского ремонта – ни одна петелька не скрипнула. Серебряная риза после чистки сияла как новенькая. И живопись на доске тоже была какой-то обновленной – глаза у Богородицы и Младенца сияли, как живые. Как будто она была рада возвращению...
В углубление под доской она сложила бабкины записки – письма Боженьке, ветхие листочки, которые спасли в войну ее, Ларисиного, деда, – и икона будто ожила. Будто душу в нее вдохнули.
Сверху Лариса положила свою записку, в которой просила за своих близких и родных ей людей. Просила всего понемногу: счастья всем, здоровья, добра, денег, чтоб войны не было. Ну и любви, конечно. Брату Андрею, племяннику Пашке, Кате и Лешке Куличку, ну и, конечно, себе и Таранову.
Странно как. Ведь давно знала эту бабкину хитрость, а никогда не пользовалась сама, хоть и не везло ей катастрофически в любви. И даже про Шурика не просила. «Вот и хорошо, что не просила. Значит, и не надо было. Значит, время мое тогда еще не пришло. А пришло вот сейчас...»
История Тамары Георгиевны
Вечером дома Лариса удобно устроилась за кухонным столом, подтянув поближе к нему лампу на пружине. Накануне Таранов принес ей с работы одну фотографию неуловимого Германа, и Лариса сама увидела сходство между ним и куклой, которая у нее получилась совершенно случайно.
«Будешь мужиком!» – ласково вынесла Лара вердикт и принялась шить для куклы Германа кожаный пиджак. У нее получился шикарный щеголь в коже, с конским хвостом иссиня-черных волос, с миндалевидными глазами. Кроме костюма, Лара аккуратно склеила ему из кусочков кожи остроносые туфли. Осталось доработать мелкие детали, и Германа можно было выставить в галерее кукол. Там как раз готовили выставку «Лица». Автор Лариса Потапова готова была показать императрицу Екатерину Вторую, папу Карло, Джоконду, клоуна Олега Попова, балерину Уланову и вот этого Германа. Правда, объяснить кому-то, что это за личность, она не могла. Ну что, подписать «Мошенник по имени Герман»? Сразу куча вопросов: что за мошенник, из какого времени, что такого сделал для истории? Да мало ли какие вопросы возникнут! Про папу Карло и Джоконду все знают, ничего объяснять не надо. Более того, и подписывать не надо! Куклы узнаваемы.
– Стоп! А кто меня заставляет подписывать? На моем стенде я вольна сама, по личному своему усмотрению, размещать кукол хоть с подписью, хоть без! Не буду ничего подписывать. Просто типаж оригинальный у мужика. И лицо, что ни говори, просто для куклы создано!
Таранов Германа одобрил, но снова подколол Ларису:
– Если честно, то этого паразита надо бы без штанов выставить! Я понимаю, что не эстетично, зато эротично! И успех тебе был бы обеспечен!
Они посмеялись, вспомнив про фото Германа, на котором он собственной персоной в кожаном пиджаке с бабочкой и без штанов.
– Идея! – заорала вдруг во все горло Лариса и убежала в темную комнату – гардеробную. Она долго гремела там какими-то коробками, двигала ящики, чихала от пыли и, наконец, появилась в кухне, держа в руках белую искусственную розу.
– О-о, это как раз то, чего нашему Герману не хватало! – рассмеялся Таранов. – И теперь ты хоть убей
