склонившихся надо мной химика Сергея Антоновича и профессора.
— Ах, сволочи! — сжал кулак профессор. — С пацанами принялись воевать. Ну, дайте только мне до них до
браться, я…
Дальше профессор долго и витиевато ругался, да так страстно и вдохновенно, что я понял, почему крепкие слова могут служить не только для связки слов в предложении, но и для выражения весьма сильных чувств.
Сергей Антонович тем временем обтер мое лицо своим носовым платком.
Мне несколько полегчало, и я приподнялся, опираясь на локоть. Немного побаливала голова, но в остальном, можно сказать, все было нормально.
— Очнулся? — захлопотал вокруг меня Сергей Антонович. — Ну иди сюда, голубчик, садись. Голова не кружится? Рвоты у тебя не было?
Я молча мотнул головой, примостился на расшатанный стул и огляделся.
Место нашего заточения богатством обстановки не отличалось. Бетонные стены каземата были покрашены бледно-зеленой краской. Эту безрадостную картину оживляла лишь решетка вентиляции да несколько старых плакатов, касающихся основ гражданской обороны.
Посреди пыльной комнаты стоял колченогий стол, покрытый зеленым, заляпанным чернилами, сукном, и два стула.
— Встреча на Эльбе, — пробормотал я. — Русский танкист сталкивается со своими друзьями — летчиком французской эскадрильи и американским коммунистом-разведчиком.
Химик и профессор переглянулись и снова осторожно стали расспрашивать меня о самочувствии.
Я махнул рукой:
— Да все в порядке со мной! Немного ударился, когда эти эсэсовцы меня в коридоре повалили. Лучше вы расскажите, как сюда попали!
Сергей Антонович хмыкнул, а профессор насупился и пропыхтел:
— Как сюда попали? Как куры в ощип! Как два старых маразматика!
Из рассказа Сергея Антоновича Подбельского, преподавателя химии
После посещения института и истории, которая там всплыла, мне стало не по себе. Я, конечно, вернулся в школу на педсовет. Но какое-то чувство печали и одновременно брезгливости не оставляло меня.
Я очень не люблю воров, воришек и ворюг. Всех в равной степени. Подумайте сами — целый институт, большой коллектив ученых трудился над разработкой вещества, способного дать новый толчок научно- технической революции, причем, в первую очередь, в мирных целях. А потом являются типы, которые только и умеют, что кулаками махать да грабить честных, порядочных людей!
Я понимаю, что это — обычный ход событий. Тот же Леонардо да Винчи наряду с фресками и великими полотнами вынужден был разрабатывать оборонительные сооружения и какие-то дурацкие катапульты. Да, кража и работа по принуждению — это нормальные явления в человеческом обществе. Но не естественные! И все это, как ни крути, упирается в вопросы педагогики. Людей нужно воспитывать, как людей. В общем, думая обо всем этом, я ужасно расстроился и, забрав контрольные 8 'А' с собой, отправился к себе домой, чтобы пересидеть время до начала факультатива во вторую смену.
Я заварил себе кофе и выпил две чашки вместо одной — вопреки совету доктора. Работа с контрольными не ладилась, так что когда в дверь позвонили, я даже обрадовался. Очень, знаете, неуютно оставаться наедине со своими горестными мыслями.
В тот день я был чрезвычайно рассеян, это меня, наверное, и подвело.
Звонил в дверь высокий парень в черной кожаной куртке с серьгой в ухе. Я вначале подумал, что он ошибся этажом — как раз надо мной, на пятом этаже, живет любитель современной… Ну, не музыки, конечно, а, скажем так: современной металлической эстрады.
Но парень отрекомендовался как мой новый сосед со второго этажа.
— Понимаете, — сказал он, — начал переезд, шкафчик засунул на заднее сиденье, а вытащить один не могу. Обещал товарищ помочь, да что-то его не видно. Вот только вас и застал. Помогите, а то машину держать неудобно…
Я, конечно же, по-соседски, решил посодействовать. Сунул ноги в ботинки и даже не стал дверь в квартиру запирать — прикрыл только. Дело-то минутное — шкафчик на второй этаж занести! Спустились мы вместе вниз, парень с серьгой открыл заднюю дверцу машины — я туда заглянул, а там никакого шкафчика нет! Только я хотел голову повернуть — спросить, что за шутки? — как водитель меня чем-то тяжелым припечатал. Вот, до сих пор шейные позвонки болят…
Из рассказа доктора химических наук, профессора Порфирия Петровича Щукина
Вот и у меня, батенька, натурально такая же история произошла.
Как только обнаружилась утечка секретных материалов, я уже ни о чем, как об этом прискорбном факте, и помыслить не мог.
Вещество — именно так мы его называли у себя в обиходе — было синтезировано совсем недавно. Теоретические выкладки, его химическая предформула были обоснованы мною давно. Не хватало главного — снижения себестоимости производства Вещества. Бог мой, сколько прекрасных идей было загублено именно из-за того, что ученым не удалось обнаружить экономичного варианта того или иного изобретения!
Вы, мой юный коллега, вероятно, в курсе, что транспортные средства на так называемой воздушной подушке изобретены уже давно. Какая шикарная была идея! За счет автомобилей нового поколения можно было бы сильно снизить количество вредных выбросов в атмосферу, сэкономить гигантские средства на строительстве новых дорог и поддержании в порядке старых. Резко упала бы добыча нефти, что привело к более спокойной сейсмической обстановке. Да-да, друзья мои, существует теория, и небезосновательная, что разрушительные землетрясения нашего времени — результат активной разработки недр! В земной коре образуются пустоты, начинается перераспределение внутренних геологических связей и…
Но, увы, автобусы и такси на воздушной подушке сменят надоевшие всем консервные банки о четырех колесах еще не скоро. Ибо не найдено инженерное решение, позволяющее снизить себестоимость производства таких машин.
Для человека выходит дешевле гробить свое здоровье и окружающую природу.
Так что найти недорогой способ синтеза Вещества было для меня делом чести. Ведь смогли же в свое время французы пустить поезда на магнитной подушке! Сообразили, как увеличить КПД состава. Нужно было всего лишь на несколько миллиметров приподнять поезд над рельсами — и тем самым свести на нет трение! И вот результат — скорость их пассажирских рейсов от 300 до 700 километров в час!
Наше же Вещество могло не только помочь стране делать выгодные машины, но и вообще — выдвинуть нас на первое место в мировой иерархии.
Нет, это не бред старого ученого, друзья мои! Это вполне продуманный вариант. Но он состоится при одном условии: если приоритет в открытии формулы Вещества окажется за нами.
Увы, в нынешний век процветают не ученые, а коммерсанты. Ныне важно не изобрести, а продать изобретение, подвести его впрямую к производству.
Кстати, именно за счет такой торговли идеями и выдвинулись японцы. Вы думаете, они используют свои мозги? Нет, они просто скупают идеи по всему миру. Кто изобрел телевизор, скажите мне? Японец? Нет, русский ученый Владимир Зворыкин. Кто первый разработал принципы электромузыкальных инструментов, коими так славится фирма 'Ямаха'? Русский физик Термен. А славные японские компьютеры? Они же базируются на разработках советских электронщиков и их американских коллег из Силиконовой Долины. И
