Но коварный Харахур затаился и ждал, пока несчастные жертвы не зайдут в самое сердце ловушки. Внезапно резкий порыв ветра бросил в лицо снежную крупу. Мы ускорили шаг, но до седловины было еще далеко, а ветер крепчал с каждой минутой — теперь вокруг нас свистело и стонало, как в гигантской трубе. Вскоре еще один мотив влился в какофонию вихря, исполняя финальное соло, — клянусь, это был протяжный и тоскливый волчий вой. Позади что-то зашуршало, осыпалось, впереди со склона сорвалась снежная куча, а в нескольких шагах от нас ухнула на обочину огромная ледяная глыба. Тут-то моя запасная лошадь не выдержала, дернулась в сторону и отчаянно заржала. Эхо заметалось в ущелье от стены к стене, и тотчас наверху послышался слабый зловещий рокот.
— Вперед, все вперед! — крикнул Таниус и стеганул коня, чего, кстати, до сих пор не делал. Вороной стрелой рванулся вверх по дороге, мгновением позже мимо меня пролетела Белоснежка, а вот мои безымянные клячи замешкались и с большой неохотой набирали ход.
«Говорили мне — учись ладить с лошадьми, но никогда бы не подумал, что от этого будет зависеть моя собственная жизнь», — бормотал я, подгоняя упрямых тварей, метавшихся из стороны в сторону, когда с ужасом услышал, как сзади меня осел огромный снежный пласт. Гул усиливался, сверху полетели куски льда, вдребезги разлетаясь о камни. Один из них, не самый большой, пребольно долбанул меня в плечо, и оно сразу онемело. Только бы в лошадь не попало — тогда все, конец! Еще один обвал сзади оглушил меня, уже совсем близко — воздушная волна мягко толкнула в спину. Перевал Уже маячил рядом, но я понял, что не успел: весь западный склон вздрогнул и обрушился вниз. Меня смела и понесла белая круговерть, а в меркнущем сознании заметалась фраза: «Поймешь когда-нибудь…» Потом наступила тьма.
— Айе-н-н, Айе-н-н, ис-с-сь, Айе-н-н…
Это ветер воет или меня зовут? Мысли путаются, как рыба неводе… Что случилось, почему я ничего не вижу? Ах да, надо открыть глаза… Передо мной — Таниус… а вот и Штырь рядом. Помню, сошла лавина, и меня ею засыпало. Видимо откопали… Опять я вырвался из цепких лап смерти, но кто мне скажет, сколько раз это еще будет продолжаться!
Я всхлипнул, слезы сами собой покатились из глаз — груз событий тяжким гнетом давил на душу, и теперь все вырвалось наружу.
— Зачем все это, за что?! Я — обычный человек, я не боец, не герой! Почему весь мир клином на мне сошелся почему?! К черту проклятое следствие! Я не хочу быть живой мишенью! Я не хочу умереть!
— Никто не хочет… — вздохнул Штырь. — У нас судьба такая…
— Я не верю в судьбу!
— Что ж, дело твое. Но ты высказался, сорвал покрывало страха и лжи. Ты открыл свое сердце, а это уже много значит, — сказал Таниус. Впервые он обращался ко мне на «ты». Впервые в его глазах я увидел доброту и… понимание.
— Что вы теперь со мной сделаете? Убьете? Замучаете?
— Видно, ты хорошо головой приложился… — грустно усмехнулся Таниус. — Я теперь с тобой накрепко связан, до конца. Видишь этот серебряный браслет? Он и его брат-близнец на твоей руке сцеплены, скованы высокой магией. Каждый из нас в общих чертах будет знать, где находится другой, что он чувствует, о чем думает. Неужели не замечал до сих пор?
Еще как замечал, и не только относительно тебя! Я скосил взгляд на Штыря, тот смущенно улыбнулся и согласно кивнул. Вот это да, в какие цепи меня заковали. А я-то удивлялся — как они так быстро меня нашли? Теперь, значит, и мысли мои для них открыты!
— Не пугайся, не настолько, как ты сейчас предположил. Если бы не лошадки, так мы бы тебя до лета искали в сугробах. Впрочем, господин счастливчик, тебе еще и крупно повезло — мертвой хваткой вцепился в уздечку. Мы твою конягу из снега стали выгребать — тут и рука твоя вылезла.
— Повезло? Опять?! Да лучше сразу сдохнуть, чем каждый день иметь такое везение! Капитан Фрай, ответьте прямо, что в дальнейшем
— Пока что сопровождать тебя до Эштры. Что будет дальше — потом решим. А сейчас у нас возникла другая проблема, посмотри-ка вниз.
Мы стояли на перевале, и вид отсюда открывался великолепный. Внизу расстилалась великолепная панорама Эйсовой долины — воздух был идеально прозрачен, все просматривалось совершенно отчетливо. Снежная равнина, убегающая за горизонт, вечнозеленые лесные предгорья, синие горы с сияющими белизной вершинами, высокий лазурный небосвод, нежный и розовый, как девичьи губы, закат. Я всегда считал себя закоренелым циником и прагматиком, но сейчас смотрел и не мог оторваться, не желал потерять это чудесное мгновение. Как же прекрасна наша земля!
— Ты не туда глядишь. Вниз смотри, вниз.
Куда вниз-то? Я посмотрел на ущелье, едва не ставшее моей могилой, — отсюда оно напоминало рваную черную рану на гладкой белой коже горы. Вот деревушка, где мы обедали несколько часов назад… А это что такое? Я вгляделся, и увиденное мне совсем не понравилось: из леса, отблескивая в заходящем солнце, выползала длиннющая стальная змея.
— Это за нами… Их задержал ночной туман и глубокий снег на распадке, но они идут очень быстро и скоро будут здесь, — сказал Таниус, черты его лица напряглись, а глаза сузились, — Надо уходить сейчас.
— Ночью мы не можем двигаться — на каменных осыпях плато лошади поломают себе ноги, а мы — шеи, — возразил Штырь.
— Так ущелье же завалено лавиной, они не пройдут, — робко высказался я. Но мои спутники молча покачали головами.
— Там не так уж и много снега, — ответил Таниус. — Десяток — не пройдет. Тысяча — прорвется.
Тысяча… В Эйсе есть лишь одно соединение такой численности — королевский легион, в его рядах три тысячи лучших бойцов Фацении. Не на войну же в такое время они собрались? Когда столица трепещет в пожаре смуты — каждый верный солдат на счету.
К сожалению, причина приходила на ум только одна — король Владимекс узнал о моей двойной игре и послал свои
элитные войска в погоню за мной. Но тогда почему настолько взвинчен капитан Фрай — главный королевский телохранитель? Нет, что-то здесь не сходится, слишком много чести гонять целый легион из-за какого-то человечка…
— Лавина. Если бы сейчас сошла большая лавина с горы… — размышлял вслух Таниус. — Снег на склонах сырой, рыхлый, если крикнуть громко…
— Мастер Фрай, мы надорвем себе глотки и при этом едва ли уроним хотя бы камень, — возразил Штырь.
Однако Таниус все-таки решил проверить свою идею, набрал полную грудь воздуха и оглушительно заорал. Не сомневаюсь, этот вопль услышали и в долине, но до горы он все-таки не дошел.
— Не та тональность, нужна вибрация в звуке, — уныло прокомментировал безуспешные потуги Штырь. Я вдруг вспомнил: это же слово употребил могильщик Хорви применительно к турьему рогу, который болтался в седельной сумке. К счастью, все мое имущество пережило обвал в большей сохранности, чем его хозяин.
— А если протрубить в рог? — осторожно спросил я, извлекая его наружу.
Таниус осторожно взял рог, понюхал и сморщился, подозрительно скосившись на меня. Потом дунул раз, другой. Рог гулко и надсадно затрубил, эхо метнулось между горами и ушло в небеса.
— Сильнее! Еще громче! — воскликнул Штырь, прислушиваясь к дыханию гор. — Они вот-вот проснутся!
Таниус напрягся изо всех сил, лицо его побагровело, а вены вздулись, как веревки. Оглушительный рев потряс скалы, звук заметался между горами, и горы вздрогнули.
— Смотрите наверх! — воскликнул Штырь.
На вершине Волчихи заклубилась дымка. С каждой минутой белое облако росло и ширилось, спускаясь по склону. И вот из-за снежной завесы вырвался могучий снежный вал, все сметающий на своем пути. Горы дрожали, тряслись в бешеной пляске. На горе Волка тоже произошел обвал, теперь две гигантские сокрушительные волны неслись навстречу друг другу. Им навстречу раскрылся черный зев ущелья — он поглотил целиком первую лавину, но второй удар отразить уже не смог, страшный удар потряс горы, твердь
