— Ну что, — я подняла свою чашку, — помянем любовь?
— Ты говоришь такие страшные вещи!
— Абсолютно житейские! Но если хочешь, могу кое-что получше. — Я хихикнула, вспоминая среднюю дочку своей подруги, и провозгласила тот самый женский тост, которым Аленка однажды нас поразила.
Лика рассмеялась, на этот раз искренне и весело.
— Это ж надо, — повторяла она, — пусть плачут те, кому мы не достались! Пусть сдохнут те, кто нас не захотел! Целая философия.
— Пей давай.
Чай с печеньем показался мне чрезвычайно вкусным и даже экзотическим блюдом. Наверное, все дело в обстановке, нам с Ликой довольно просто было общаться. Никого другого я не хотела сейчас видеть и никому бы вот так запросто в двух словах не призналась в своей несчастной любви. Лика, несчастная по- своему, меня понимала и не расспрашивала. В этом не было равнодушия — только деликатность: молчание не тяготило нас.
Выпив по третьей чашке чаю, мы переглянулись, чувствуя себя примерно одинаково — этакими неуклюжими кумушками с набитыми животами.
— Я, кажется, сейчас лопну, — призналась Лика.
Я осторожно улыбнулась, стараясь не расплескать чай, которым был полон мой желудок. Мне было невероятно хорошо, хотя и тяжело. Неожиданно зазвонил телефон.
— Марина? — Я сразу же узнала долгожданный голос покупателя Эльмириной квартиры.
— Да-да, это я, здравствуйте, где же вы пропадаете? Я целый день до вас дозвониться не могу!
— Марина, видите ли, дело в том, что я передумал.
— Я тоже много думала…
— Вы меня не так поняли. Я передумал покупать вашу квартиру.
— Я ее и не продаю, — хохотнула я и через секунду, когда до меня дошел смысл его слов, громко икнула.
— Марина, вы слышите? Мариночка, я очень извиняюсь, но я не буду покупать квартиру Эльмиры. Так что до свиданья.
— Эй, погодите, — едва вымолвила я, краем глаза уловив суетливые движения сестры, которая пыталась всучить мне стакан с водой. — Вы делаете ошибку! Это… это шикарная квартира, и цена замечательная, и все остальное просто супер! Вы зря вот так, с бухты-барахты…
— Я не вот так, я подумал! — твердо заявил мужчина.
— Но вы же обещали! — отчаянно выкрикнула я, вцепившись в трубку так сильно, что она едва не треснула. — Так… так нечестно!
Мужчина неопределенно хмыкнул и отключился. Я стала судорожно давить на кнопки — его номер успел уже прочно укрепиться в моей памяти — и вдруг почувствовала на плече ладонь Лики.
— Мариш, выпей все-таки, ты вся зеленая.
— Зеленая? Зеленая! — пропела я. Кажется, начинается истерика.
— Ну что ты! Все утрясется, не переживай.
Она гладила меня по голове, а я все продолжала мучить телефон, который отзывался лишь длинными, беспощадными гудками. Будь все проклято!
— Лика, ты не понимаешь!
Я вскочила так резко, что мы столкнулись лбами. Лика слабо охнула и стала оседать на пол, а мои руки совершенно автоматически потянулись к ней.
— Ты живая? — спросила я, когда Лика была усажена на стул.
Она кивнула и посмотрела на меня чуть заплывшим глазом. Не выдержав, я хихикнула — вид у сестры был донельзя комичный.
— Прости, — сказали мы хором и засмеялись уже в полный голос.
Следующие полчаса я рассказывала сестренке, в какую историю я вляпалась. Задаток — несколько тысяч, принадлежащих Уклюйко, были отданы Эльмире, а покупатель ее квартиры только что пошел на попятную. И, судя по всему, был настроен решительно, такого не переубедишь, даже имея мой опыт по части уговоров. Словом, кашу я заварила будь здоров! Покупатель продюсера сидит и ждет задатка, а денег нет. Получается, я их просто подарила Эльмире, ведь мы с ней всего пару часов назад оформили все честь по чести, и вряд ли ее заинтересует, что деньги дал не покупатель, а я сама. Идиотка! Какая же я идиотка!
— Знаешь что, сестренка, — медленно проговорила Лика, когда я озвучила свою последнюю мысль, — ты не идиотка, тебя просто подставили.
— Кто? Что ты имеешь в виду?
— Понимаешь, слишком уж все не вовремя, как будто специально подстроено, — задумчиво ответила она, потирая синяк.
— Погоди, — я озабоченно огляделась, пошарила в карманах джинсов и протянула сестре монетку, — приложи пока.
— Да ерунда! — отмахнулась она. — Ты подумай хорошенько, ведь все случилось так быстро, ты мне рассказывала тогда о своей работе, и мне показалось, что найти покупателей очень сложно.
— Ну не всегда.
— Но обычно так?
Я кивнула.
— А тут что получается? Апартаменты продюсера быстренько находят спрос, шикарная квартира Эльмиры тоже. Все это как-то подозрительно.
— Брось, — задумчиво произнесла я, — даже если предположить, что меня кто-то подставил, то получается, этот неизвестный должен был знать, что деньги продюсера у меня и именно этими деньгами я расплачусь с Эльмирой. Ты ведь имеешь в виду это? Что некто решил мне подложить свинью и подослал ко мне мнимого покупателя, который откажется от покупки в тот момент, когда я отдам деньги продюсера в качестве чужого задатка, так?
— Путано, но именно так. Наверное, этот ублюдок знал, что своих денег у тебя нет.
— Но откуда ему известно, что я не отдала задаток продюсера?
Мы обе уперлись взглядами в стол, словно ожидали найти ответ там.
И тут снова раздался телефонный звонок.
— Может, это все неправда? Может, у мужика просто дурацкое чувство юмора? — прошептала я, косясь на телефон.
— Возьми трубку и узнаешь, — посоветовала сестра.
— Боюсь, — почему-то опять шепотом ответила я и жалобно всхлипнула.
— Алло? — решительно выкрикнула в трубку Лика. — Да Марина. Какой Эдуард?
— Эдуард? — взвизгнула я, подскакивая на стуле, и замахала руками. — Меня нет дома! Лика, скажи, что меня нет дома!
— Вообще-то ее нет дома, — быстро отреагировала она, — нет-нет, вы меня не так поняли, я не Марина. Кто?
Прикрыв трубку ладонью, она прошептала мне:
— Он спрашивает, кто я такая.
— Скажи, что подруга.
— Я ее подруга, — послушно повторила Лика, — нет, я не знаю. Да, обязательно передам. Всего хорошего.
Повесив трубку, сестра тяжело вздохнула.
— Насколько я понимаю, это и был продюсер? — уточнила она.
Я кивнула с несчастным видом.
— Он что-то спрашивал по поводу задатка…
— Что-то! Дались им эти задатки! — в сердцах закричала я. — Жить не могут без своих денег! Что мне делать-то теперь?
— Он просил, чтобы ты перезвонила, — тихо сказала Лика и с задумчивым видом произнесла: — Мне показалась, будто он под диктовку говорит. Словно над ним кто-то стоит.