– Что ты…
Закончить вопрос мне помешал Делберт.
– Пусть делает, – крикнул он, – я потом объясню! Все хорошо!
С последним утверждением я согласиться не мог. Вряд ли моухейцы станут ждать, пока мы сбежим. Сейчас они стояли внизу, даже Стэн спустился неуклюжими прыжками, ругаясь, но не смея топтаться среди мха. Зато женщины вышли вперед и, так же, как Линда, опустившись на колени, стали собирать стебельки. Им понадобится не больше четырех-пяти минут, чтобы полностью расчистить середину лестницы. А что было в сто раз хуже, снизу донесся командный голос О'Доннела:
– Назад! Я сам разберусь!
– Не суйся, Ларри! – проорал я. И Делберт подхватил:
– Пожалуйста, не надо, мистер О'Доннел! Пожалуйста!
В промежутке между двумя «пожалуйста» он подхватил вывернутый Джейком камень и, не задумываясь, швырнул его в ползающих по ступенькам женщин. Галантность и джентльменство перешли в разряд пустых слов следом за любовью и дружбой. И пусть катятся! Джейк продолжал ковырять стену (цементный рас-вор поддавался легко, как пластилин: либо был слишком старым, либо, что вероятнее, замешивали и клали его далеко не профессионалы), так что и для меня нашелся снаряд. Но если камень, брошенный Делбертом, проломил ступеньку, задев миссис Гарделл (старуха завизжала пожарной сиреной, и Джейк вздрогнул, но не оглянулся, только стал быстрее расширять пролом), то мой без толку пролетел над перилами и упал в холл, даже никого не испугав.
– Хватит, Уолт! – крикнул снизу Ларри. – Не ухудшай свое положение!
– Куда хуже? – поинтересовался я.
А Делберт, зло сощурив глаза, потребовал:
– Отдай, Уолт! – и выхватил у меня длинный плоский камень, который я только что поднял.
– Ты как следует бросить не сумеешь. Этому
Женщины завизжали, увидев новый снаряд в его руках. Миссис Гарделл неуклюже скорчилась, прикрыв руками голову. Линда Биннс ссыпала полные горсти мха на ступеньку перед собой и согнулась над ним, вьпнув спину дугой, защищая зелье собой, как ребенка. Только Айрис О'Доннел не испугалась. Она бросилась к нам, наступая на мох, не слушая криков снизу и глядя прямо в глаза Делберту, будто никого другого в мире не осталось.
– Не надо, Дэл! Я не смогу любить убийцу!
Мне показалось, что у меня из-под ног выбили пол. За любовь этой девочки
Делберт с радостью согласился бы умереть. Что и сделал прямо сейчас. Камень гулко ударился о плиты пола, а он протянул руки к Айрис, вспыхнув невероятно счастливой улыбкой, тоже забыв о существовании всего остального мира. Мутанты, стоящие у подножия лестницы, захохотали. Громче всех, конечно, смеялся вольнонаемный. Ларри прекрасно понимал, что его дочь поймала «выродка», как волка в капкан. Нежные тонкие руки сработали не хуже стальных пластин на пружине. Почему-то я подумал, что Делберт и Айрис обнимаются впервые в жизни. Наверное, потому, что мальчик выглядел чересчур счастливым. И напрочь забыл о…
Не знаю, о чем он забыл. Но не о том, насколько опасно наше положение. Прижав Айрис к себе всего на секунду, Делберт отстранил ее и снова стоял с камнем в руках, глядя уже не на девочку, а на ее отца, спокойно поднимающегося по лестнице. Ларри не торопился. Аккуратно перешагивал рассыпанные стебли мха, чаще ставя ногу на носок, чем на полную стопу. Привычным движениям вытащил из-за пояса браунинг и снял его с предохранителя. Этот звук я расслышал сквозь возобновившуюся возню женщин на лестнице и какое-то шелестящее ерзанье Джейка у стены. Надо было бы оглянуться на него, но я не отводил глаз от О'Доннела и в свою очередь медленно придвигался к Делберту, не отрывая ступней от пола. Мог бы стоять на месте, все равно не сумею помочь. Какой должна быть реакция, чтобы успеть отдернуть человека от летящей пули? Не писательской, будьте уверены.
– Положи камень, – приказал О'Доннел. – И подойди ко мне.
Делберт мотнул головой.
– Ты забыл, чему я тебя учил? —Нет.
Я боялся, что Айрис снова попытается обнять Делберта, но краем глаза заметил, что она отступает. Назад, к Джейку. Ломать стену с ним вместе? Что же там такое за этой стеной? Или в стене?
Айлин замерла посреди лестницы, расширенными глазами следя за сестрой. А женщины рядом с ней работали быстрее, чем вначале. Их руки так и мелькали, не упуская ни одного стебелька; они бережно передавали друг другу горсти мха, а стоящая на самой нижней ступеньке Молли Маккини укладывала зеленую драгоценность обратно в корыто. Чарли Маккини стоял первым в толпе мужчин с видом охотничьего пса, почуявшего дичь. Я видел и растерянное лицо Роджера Энсона за его плечом, а остальных только слышал: тихие проклятия, шаркающие по полу подошвы, тяжелое дыхание. Свора ждала сигнала броситься на добычу, и ждать ей оставалось недолго.
– Я думал, у тебя в голове откладываются все мои уроки, – в голосе О'Доннела прозвучало искреннее сожаление. – А не только глупости, вычитанные в книгах.
– Не только они, сэр, – эхом откликнулся мальчик. – Я помню, что любовь оправдывает все преступления, включая убийство. И я люблю.
Он метнул камень в голову О'Доннелу, как дети на речном берегу бросают плоскую гальку, рассчитывая, что она отскочит от поверхности воды. Камень летел по точно рассчитанной траектории, летел быстрее теннисного мяча, и даже великолепная реакция Ларри оказалась недостаточной. Бывший лейтенант рванулся в сторону, но рука инстинктивно вскинулась в защитном жесте – и если камень не перебил ему запястье, пусть меня сожрут прямо сейчас.
О'Доннел закричал, моухейцы эхом взревели от ужаса, а «браунинг» вылетел из беспомощно повисшей ладони, и Делберт ящерицей нырнул за ним. Боль не остановила Ларри: оскалившись и не сдерживая воющего стона, он припал на колено и потянулся за оружием левой рукой. Мог бы опередить мальчишку на
