раньше. Семашко указывал, что значительная область мозга вождя была разрушена, однако Ленин сохранял способность читать газеты, интересовался политикой и охотой. Медики, которые производили вскрытие, также поражались этому. Пациенты, страдающие такой глубокой формой склероза, утверждали они, оказываются неспособны к каким бы то ни было умственным усилиям. Этим доказывалась замечательная сила интеллекта вождя[494]. «Только Ильич способен был так бороться со смертью и сохранять в остатках мозга всю ясность мысли, энергии, интерес»[495]. В действительности пресса, сообщавшая в 1923 г. о том, что Ленин продолжает читать газеты и ходить на охоту, прибегала к грубым преувеличениям. Он почти не говорил (произносил всего лишь несколько слов), не мог читать, а походы на охоту ограничивались тем, что Ленина вывозили из дома и сажали в какое-либо другое транспортное средство. Результаты аутопсии доказывали, что сообщения о состоянии больного, которые публиковались в течение 1923 г. были ложными — или силы Ленина выходили за пределы естественного.
Восхищаясь стойкостью Ленина, Семашко взял на себя труд объяснить, чем была вызвана его болезнь. В качестве первого фактора Семашко назвал наследственность. Отец Владимира Ильича умер рано, в возрасте 54 лет, от артериосклероза. Мать Ленина также страдала склерозом, хотя дожила до преклонных лет[496]. Однако, утверждал Семашко, преобладающую роль сыграли не наследственные, а благоприобретенные свойства организма. От склероза пострадал именно мозг, то есть тот орган, который Ленин в наибольшей степени подвергал рабочим, а также стрессовым перегрузкам. Болезнь поражает обычно наиболее уязвимый орган. (Семашко даже приводит соответствующий латинский термин «Locus minoris resistentia»). Таким образом, заключает нарком здравоохранения, вскрытие тела Ленина показало, что его «нечеловеческая умственная работа, жизнь в постоянных волнениях и непрерывном беспокойстве привели нашего вождя к преждевременной смерти»[497].
Утверждение, что благоприобретенные свойства играют большую роль при возникновении болезни, чем наследственные, в известной степени созвучно марксистским позициям. Но в нем имеется и более существенный аспект: Ленин пожертвовал жизнью во имя человечества и революции. Эта идея прослеживается и в письменных высказываниях медиков, и в различных панегириках покойному лидеру. Доктор В. Н. Розанов, бывший лечащим врачом Ленина после покушения на его жизнь в 1918 г., писал: «Несомненно, что смерть Владимира Ильича была исключительно вызвана тем, что он отдал без остатка все свои силы на служение интересам трудящихся»[498]. В том же тоне высказался Семашко, в своей статье заявивший: «Дорогой наш вождь умер потому, что не щадил своих сил, спешил, не знал отдыха в работе. Погиб он за великое дело освобождения трудящихся»[499].
Нельзя отрицать, что Ленин работал много и напряженно — но он умел также и отдыхать. В этом отношении он был весьма внимателен к себе, и даже в трудный период гражданской войны, когда постоянно требовалось его присутствие, находил время отдыхать и ходить на охоту[500]. Утверждение, будто Ленин не отдыхал никогда, составило часть мифологии его культа и должно было показать его бесконечную преданность человечеству и ничем не ограниченную способность покровительствовать людям (Образ всевидящего и вечного всеобщего защитника характерен также для культа Сталина.)
Медицинские отчеты, в которых утверждается, что Ленин умер за революцию, рисуют его как святого властителя, который ради своего народа отказался от долгой жизни. Его смерть стала следствием его усердия на посту правителя России. В дни траура пресса подчеркивала жертвенный характер его кончины, называя его «великим страдальцем»[501]. Но наиболее чувствительным символом святости и бессмертия Ленина стало его неистлевшее тело, выставленное в Мавзолее. Таким образом, было введено в обычай народное поклонение покойному вождю, чье тело обратилось в святую реликвию, обладающую посмертным могуществом. Идея канонизации Ленина частично была внушена теми сотнями тысяч людей, которые, несмотря на суровый мороз, часами ждали своей очереди почтить его останки. Они напоминают верующих в старой России, которые толпами собирались у мест погребения тех, кого почитали святыми. Но подобно тому, как в прежние времена властью канонизировать святого обладали исключительно церковные чины, так и после кончины Ленина не паломники, а Комиссия по организации похорон объявила тело вождя святыней.
Решение о бальзамировании
По поводу того, каким образом комиссия пришла к мысли уберечь тело вождя от тления, не сохранилось прямых свидетельств. В официальном отчете говорится, что комиссия откликнулась на тысячи писем и телеграмм, в которых многочисленные представители народа выражали желание «проститься с любимым вождем»[502]. Ряд таких писем появился в печати накануне траурной церемонии. 25 января 1924 г. еженедельная газета «Рабочая Москва» опубликовала три такие письма под заголовком «Тело Ленина надо сохранить!». В одном из таких писем говорилось: «Предавать земле тело столь великого и горячо любимого вождя, каким являлся для нас Ильич, ни в коем случае нельзя. Мы предлагаем забальзамированный прах поместить в стеклянный, герметически запаянный ящик, в котором прах вождя можно будет сохранять в течение сотен лет… Пусть он всегда будет с нами». В другом письме указывалось, что грядущим поколениям необходимо видеть тело человека, совершившего мировую революцию. Во всех этих письмах содержалась одна просьба: чтобы Ленина сохранили и поместили под стекло для обозрения. Весьма вероятно, что их авторы писали по чьему-то наущению, но кто же водил их пером? Валентинов указывает, что идея сохранить тело Ленина обсуждалась членами Политбюро за несколько месяцев до смерти вождя. В оставшееся время сторонники этой идеи имели возможность поделиться своими планами с избранными товарищами и обеспечить себе народную поддержку.
Поздней осенью 1923 г. состоялась встреча Сталина, Калинина, Бухарина, Троцкого, Каменева и Рыкова[503]. Политбюро собралось не в полном составе: не было Зиновьева и Томского. Сталин сообщил присутствующим, что состояние здоровья Ленина ухудшается и возможен смертельный исход. Отвечая Сталину, Калинин заявил, что в связи с надвигающейся кончиной вождя встает вопрос о том, как следует партии организовать его похороны. «Это страшное событие, — сказал Калинин, — не должно нас застигнуть врасплох. Если будем хоронить Владимира Ильича, похороны должны быть такими величественными, каких мир еще никогда не видывал».
Сталин полностью поддержал Калинина. Чрезвычайно важно, чтобы все было приготовлено заранее и руководство не оказалось в растерянности перед лицом невосполнимой утраты. Вопрос о похоронах Ленина, продолжал Сталин, весьма беспокоит и «некоторых наших товарищей из провинции»: «Они говорят, что Ленин
Троцкий был возмущен: «Когда тов. Сталин договорил до конца свою речь, тогда только мне стало понятным, куда клонят эти сначала непонятные рассуждения и указания, что Ленин — русский человек и его надо хоронить по-русски. По-русски, по канонам русской православной церкви, угодники делались мощами. По-видимому, нам, партии революционного марксизма, советуют идти в ту же сторону — сохранить тело Ленина. Прежде были мощи Сергея Радонежского и Серафима Саровского, теперь хотят их заменить мощами Владимира Ильича. Я очень хотел бы знать, кто эти товарищи в провинции, которые, по словам Сталина, предлагают с помощью современной науки бальзамировать останки Ленина, создать из них мощи. Я бы им сказал, что с наукой марксизма они не имеют ничего общего».
Бухарин также был исполнен негодования и согласия с Троцким. Он считал, что мумификация
