Вскоре он вернулся.
– Вы за проволоку не держались, когда шли? Нет, господин обер-лейтенант.
– Связи нет…
Юнге вернулся в свою землянку.
Мимо промаршировала группа с автоматами и биноклями на шеях.
– Эй, Карл, не усни на посту, ворона очки упрет! - крикнул один из солдат.
– А ты тут мой шнапс не прикончи!
– Разговорчики! - сердито крикнул фельдфебель, который забрал канистры, сейчас он вел строй.
– У нашего фельдфебеля чужое возьмешь! Свое бы не потерять! - Солдат проводил строй взглядом и повернулся к вновь прибывшим. - Как там у вас жизнь?
– А толком не знаем, - ответил Павел. - Мобилизовали и в Карпаты. Даже как это чертово место называется, не знаем. Приказали идти вдоль провода - и пошли.
Товарищи его согласно закивали.
– Сам-то откуда?
– Я-то из Берлина.
– Из самого?
– А то.
– И фюрера видел?
– Как тебя, - нахально соврал Павел.
– И как он там?
– Тебя как звать?
– Хольстен.
– Вот как раз про тебя фюрер и спросил. Как там мой верный Хольстен? Хватает ему шнапса?
Сгрудившиеся кругом солдаты рассмеялись.
– Верно говорят: берлинцу и волку палец в рот не клади, откусят! - смеясь вместе со всеми, сказал Хольстен.
– А где тут у вас кухня, ребята? - спросил Павел, озираясь.
– Идемте покажу.
Все трое двинулись за Хольстеном через плато на другой его конец мимо орудий.
'И как они затащили их сюда? - подумал Павел. - Наверно, есть какая-то дорога. На облаках не перевезешь. И где-то или транспортеры, или лошади. Не сами ж тащили орудия в гору'.
По ту сторону плато в аккуратно вырытой с ровными краями яме стояли две походные кухни. Над ними прикрытая маскировочной сеткой закопченная дощатая крыша.
– Живете! - завистливо сказал Павел.
– Каша да тушенка. Селений близко нет, поживиться нечем.
И крышу сделали из досок. А ведь доски напилить надо. Или с собой привезли?
– Герман, накорми-ка гостей, обер-лейтенант приказал.
Хмурый повар темными, неповоротливыми пальцами взял деревянную лопатку, помешал в котле.
– Берите котелки. Только вымоете сами. Ложки-то есть?
– Есть, - весело откликнулся Павел.
Вкусно пахло тушенкой. Повар деревянной лопаткой наложил им в котелки каши.
– Каша 'иго-го'. Что нам, что лошадям, - пояснил Хольстен. - У вас, поди, получше?
– То же самое.
– Видать, интенданты запасли где-то овса. В России, наверно.
'Вот и давитесь!' - зло подумал Павел, а вслух сказал:
– Мне мама говорила, овес очень полезен.
– Мама ему говорила! - закричал повар. Голос у него был хриплый и густой, будто говорил он сквозь трубу. - Мама! Кха! А еще что тебе говорила мама? Насчет папы она тебе ничего не говорила? - Повар заржал по-лошадиному.
Павел даже подумал: может, и в самом деле овес приравнял его к лошади?
– Мой папа отдал жизнь за фюрера! - заносчиво ответил он.
– Да ладно, не обижайся. Поживешь тут - озвереешь! Сваришь овес, а будет ли кому жевать - неизвестно. Каждую секунду русских ждем. Что у вас там говорят?
– Говорят: вот-вот придут, - мстительно сказал Павел. - Где вы котелки моете?
– А вон пониже, снег пожиже.
Пока спускались, Павел заметил в кустах под деревьями еще одну батарею. Стволы тоже направлены в сторону высокой горы, изрезанной вьющейся лентой дороги. Да, именно там, за этими горами, Красная Армия. И она вот-вот шагнет сюда. Ах, как было бы хорошо заткнуть стволы этих пушек!
Они протерли снегом котелки и поднялись наверх. Всю дорогу Хольстен что-то болтал, но что, Павел не расслышал. Надо было запомнить все до мелочей. Все пригодится командиру. Неглубокие окопы. Пулеметные гнезда.
Наверху они снова увидели обер-лейтенанта.
– Накормили вас?
– Так точно, мой обер-лейтенант! Спасибо!
– Обратно пойдете тем же путем.
– А дорогой нельзя? - наивно спросил Павел. - Уж очень там снегу много.
– Вниз можете и на заднице скатиться. Пойдете тем же путем! Глядите в оба. У меня нет связи. Где-то обрыв. Ветер, черт его побери, и снег. А мне нужна связь. Найдешь обрыв, сумеешь соединить концы?
– Конечно. А может, Ганс с нами пойдет?
– Ганс… - обер-лейтенант усмехнулся. - Ганс теперь пойдет через сутки! Ступайте! Да поосторожней. Где-то рядом словацкие бандиты.
– Ой, что вы!… - испугался Павел.
– Ладно, ладно. - Юнге поморщился. - Спешите. Вниз не вверх.
Провожаемые тупыми шутками артиллеристов разведчики двинулись в обратный путь.
Командир внимательно выслушал возвратившихся 'фольксштурмовцев'. Цепкая память Павла помогала ему восстановить шаг за шагом все, что они видели на батарее. Павел рассказывал подробно, ничего особо не выделяя и ничего не пропуская. И невольно заговорил голосами немцев.
Вот обер-лейтенант Юнге - голос молодой, уверенный, с неприметным внутренним звоном.
Вот простуженный телефонист требует флягу от Франца.
Вот рыкающий фельдфебель…
Непроизвольно Павел менял не только голос, менялась посадка головы, по-другому двигались руки.
Товарищи, ходившие с ним в разведку, смотрели на него удивленно и улыбались.
И командир поначалу улыбался, но когда Павел стал рассказывать про орудия, где и как они установлены, посерьезнел.
– Та-ак… Молодцы. Франек!
Разведчик появился тотчас, как с дерева свалился.
– Франек, восстанови-ка связь.
Франек непонимающе уставился на командира. Резать провода не раз приходилось, но восстанавливать!…
– Соедини провода. Пусть болтают. Мы их в любой момент отключим.
– Есть! - И Франек так же мгновенно исчез, как появился.
– А вы отдыхайте пока.
– Переодеться? - спросил Павел.
Командир не ответил, смотрел в пространство остановившимся взглядом. Павел еще раньше подметил
