ветви.
Вышел к дороге и тут понял, что ночь не столь непроглядна, как казалось ранее. Небо было не черным, а темно-серым, и удавалось различить клубы плывущего над асфальтом тумана.
– Вот и утро, – сказал Олег, пытаясь вспомнить, когда светает в это время года: в четыре, в пять?
Вдоль дороги прошел километра два, постоянно настороже, готовый отскочить в заросли и залечь, если послышится шум мотора. Выбрался на другую дорогу, много более широкую, с разметкой.
Олег повертел головой, раздумывая, куда пойти и почему это место кажется таким знакомым. Затем вспомнил тот момент, когда он очнулся в машине, увидел эстакаду впереди, а на обочине указатель «Опалиха». Догадка заставила вздрогнуть и невнятно выругаться.
Олег находился в Зеленом городе – небольшом, но довольно диком лесном массиве к юго-востоку от Нижнего. На его территории располагались многочисленные пансионаты, санатории и пионерские лагеря, а также дачи некоторых особенно наглых и оборотистых чиновников.
Тут же, как выяснилось, обитал и Рамзан Фатихович Мухаммедов.
Если пойти влево, то скоро будет поворот на «ВЦСПС», если вправо, то выйдешь к остановке у «Звезды» и к магазину.
Олег несколько раз бывал здесь, еще с родителями, очень давно. Они приезжали на выходные, снимали комнату в «Кудьме» и дышали свежим лесным воздухом. В те давние времена, каких-то двадцать – двадцать пять лет назад, в Зеленом городе водились кабаны и лоси.
До Нижнего недалеко, но попутную машину в этот час вряд ли поймаешь, да и кто возьмет оборванного, грязного мужика с разбитым носом? Автобусы начнут ходить еще не скоро, да и денег у него нет. Можно двинуться пешком, но в погоню за ним отправятся на автомобилях, да еще и наверняка возьмут след с помощью какого-нибудь хитроумного заклинания…
И что остается?
Использовать те преимущества, которые он имеет перед преследователями. Во-первых, время, оставшееся до момента, когда в особняке обнаружат, что пленник сбежал. Во-вторых, то, что автомобиль, несмотря на все достоинства, способен двигаться в основном по дороге, а человек может направиться кратчайшим путем. И, в-третьих, то, что данный конкретный человек когда-то давно занимался бегом, и не просто так, а серьезно, много лет, и добегался до первого разряда на восьмистах и полуторке.
Придется вспомнить молодость, сборы, когда на утренней тренировке делали восемь километров, а вечером еще двенадцать. Сейчас нужно пробежать всего десяток. В Щербинках зайти к Кольке – армейский дружок Олега жил на улице Горной – и связаться с кем-нибудь из «Золотой розы». Правда, форма у него совсем не та и в том, что касается мышц и дыхалки, и в том, что касается одежды, но придется об этом забыть.
Он развернулся и побежал через дорогу в лес, стараясь держаться на север.
Глава 13
В три часа утра на улицах Нижнего Новгорода машины попадаются редко.
По большим проспектам и мостам порой с ревом проносятся автомобили любителей быстрой ночной езды, рычат мотоциклы байкеров. Изредка проползают сине-белые «Волги» с надписью «ГАИ» на боку, пробираются, торопясь пройти город насквозь, тяжело нагруженные трейлеры.
И всегда, в любую погоду и всякое время года, выходят на дело оранжевые автомобили коммунальных служб.
В июне нет нужды убирать снег, прошедший вечером дождь сделал ненужным полив мостовых и тротуаров. Но мусор, вездесущие отходы большого города, – их надо вывозить каждый день, и никто не удивится, заметив в предрассветном тумане вонючий мусоровоз.
Не удивились и два бомжа, рывшиеся в урне около остановки «Поликлиника», что в Верхних Печерах.
– Гля, едут, – сказал один, бородатый и грязный, в длиннополом пальто.
– Сколько всего везут, – завистливо вздохнул второй, лысый, в драной джинсовке и стоптанных кедах.
Бомжи проводили взглядами набитый сокровищами вроде пустых бутылок и объедков кузов и вернулись к урне. А мусоровоз со скрипом развернулся и въехал в один из дворов, где и остановился.
А вот то, что произошло дальше, удивило бы не только бомжей, а и много более умных и образованных людей. Из кабины вылезли двое мужчин в перчатках и сине-оранжевых комбинезонах работников коммунальных служб. Один из них, узколицый и темноволосый, закрыл глаза, поводил вокруг себя руками, точно отыскивая нечто невидимое, а затем бросил:
– Можно!
Второй, маленький и носатый, кивнул, проскользнул внутрь кузова и выбрался оттуда с зажатой под мышкой каменной пирамидкой в полметра высотой. Кряхтя от напряжения, он отнес ее к полупустому мусорному баку и опустил туда, установив так, чтобы металлический шип на вершине торчал строго вертикально.
Закидал пирамидку мусором, а затем положил сверху венок, сплетенный из резко пахнувшей травы с бледно-синими цветами.
– Готово, – проговорил маленький, и узколицый с облегченным вздохом открыл глаза.
– Поехали, – скомандовал он, и парочка забралась обратно в мусоровоз.
Зарычал мотор, из выхлопной трубы вылетело облачко вонючего дыма, и тяжелая машина начала разворачиваться.
Мусоровоз не заехал ни в один из соседних дворов, а уверенно покатил в сторону Казанского шоссе и дальше – к центру города. Через какое-то время он оказался в районе Сенной площади, рядом с общежитием «Нижновэнерго», где вплоть до малейших деталей повторилась операция с каменной пирамидкой.
Один из обитателей общежития проснулся, разбуженный ревом движка, выглянул в окно, костеря идиотов, что ездят ночью. Но не увидел ничего, кроме очертаний грузовой машины и стоящего около нее человека. Показалось, что все за окном затянуто густым, точно сметана, туманом.
Туман над Нижним в это утро был, но не такой уж плотный.
И в окрестностях Сенной площади он тоже поредел вскоре после того, как странный мусоровоз покинул эти места.
Вновь эта машина объявилась в микрорайоне Мещерское озеро, где местом размещения пирамидки из гранита стал старый гараж, давно и надежно заброшенный. Двое «мусорщиков» без особого шума вскрыли ворота, зашли внутрь, вышли, а потом сделали все, чтобы замести собственные следы.
Путь их лежал в Московский район, на улицу Никонова, затем в поселок Сортировочный и дальше через спящий город на Автозавод, в окрестности стадиона «Северный». После этого мусоровоз по Мызинскому мосту вернулся в верхнюю часть города и направился в Дубенки – большой район частной застройки, расположенный к востоку от проспекта Гагарина.
– Тут? – спросил узколицый у сидевшего за рулем напарника, когда они после петляния по узким улочкам выехали к забору садового массива. – Что-то я место не узнаю. Вроде другое было.
– Тут-тут, – отозвался маленький. – Я вон тот дом запомнил, с треугольной крышей. Сейчас и «точка» покажется.
Машину он остановил метров через сто. Узколицый вылез из кабины, некоторое время постоял неподвижно, водя руками, после чего у кота, наблюдавшего за двумя людьми из густой травы, заслезились глаза, а огромный злобный пес, решивший уже залаять на чужаков, захлопнул пасть и спрятался в конуре.
Маленький вынул из кузова очередную пирамидку, и они пошли вдоль ограды садового массива. Добрались до места, где в металлической сетке виднелась большая дыра, и, пригнувшись, проскользнули в нее.
Колыхнулась трава на садовом участке, где хозяева не появлялись лет пять, и пирамидка осталась стоять в зарослях малины, таких густых, что в них заблудился бы и медведь. На уставившийся в небо металлический шип присела ранняя бабочка, но тут же вспорхнула, точно обожглась о холодный металл. Пролетела несколько метров и свалилась, дергая крылышками.
А «мусорщики» пробрались через дыру и двинулись обратно к машине.
