Чувство опасности взвыло раненым волком, он открыл рот, но язык не послушался, застыл во рту тяжелым комком.
Краем глаза увидел, как шатнулся Дмитрий, как рука с трубкой начала опускаться, услышал за дверью топот. Изо всех сил попытался рвануться, но не смог, тело не отреагировало на команду мозга. Дверь распахнулась, качнулось пламя свечи, и внутрь ворвались сатра и дейвона, что курили у калитки.
«Зеленый» без лишних раздумий врезал Наблюдателю по руке с оружием. Деревянная трубка с треском ударилась о стену и, похоже, сломалась. «Серый» ударил Олега в солнечное сплетение.
От резкой боли все онемение сгинуло, но зато помутилось перед глазами. Смог отшатнуться, и второй удар пришелся не в ухо, а в плечо. Кое-как проморгался, продышался, и третий заблокировал.
– Стойте! – мощный голос грянул сверху, точно гром, и Олег не сразу сообразил, что принадлежит он Глазастому.
Замерли все – оскаленный сатра, бледный Дмитрий, сосредоточенно-деловитый дейвона и сам Турнов.
– Драки не нужно, – продолжил провидец обычным голосом. – И мести не нужно. Эти двое совершенно безумны. Пусть заберут то, что принесли, – он брезгливо подтолкнул металлическую «шайбу» к краю стола, – и убираются.
– Будет исполнено, – хмуро пообещал сатра, опуская кулачище размером с пивную кружку. – Пошли, безумцы. Но если будете буянить – мы вас мигом в бараний рог скрутим.
Через приоткрытую дверь Олег видел, что в пустом ранее зале появились еще двое крепких парней – второй «зеленый» и Часовщик.
– Мы уходим, – сказал Дмитрий. – Но ты, альв, еще пожалеешь о своем отказе.
Он нагнулся, забрал металлический кругляш со стола и положил его в сумку. Дейвона посторонился, давая гостям дорогу, и Олег первым вышел в зал. Поймал взгляды второго сатра и Часовщика – не враждебные, но настороженные, как у заклинателя змей при виде еще не выдрессированной кобры.
В сопровождении конвоя – двое спереди, двое сзади – прошли через зал и коридор. В прихожей задержались, чтобы одеться и обуться, и тут Олег почувствовал беспокойство – в животе что-то сжалось, по спине пополз холодок.
Завертел головой, обнаружил, что дейвона хмурится, а Часовщик изумленно озирается.
– Быстрее, – рыкнул первый сатра, которому все было нипочем. – Долго копаетесь.
Скрипнула дверь, они вышли на крыльцо, шагавший в авангарде «зеленый» ступил на дорожку. В этот момент калитка с треском распахнулась, в проеме возникла темная фигура. Беспокойство превратилось в страх, и тот мгновенно стал такой силы, что у Олега подогнулись колени.
– Твою мать! – рявкнул кто-то из охранников.
– Ложись! – шепнул Дмитрий на ухо Олегу и дернул его за плечо.
Шлепнулся на холодный и мокрый асфальт. Гулкие хлопки возвестили, что охрана Глазастого пустила в ход оружие. Темная фигура на миг поплыла. Потеряла четкость очертаний, а потом внезапно оказалась рядом, в нескольких шагах.
Удар, хруст, и первый сатра летит в сугроб, плюясь кровью. Второй выпускает пистолет и орет, хватаясь за переломанную у кисти руку. Часовщик падает на колени, а затем лицом вперед. Дейвона яростно тычет перед собой ножом, кричит что-то воинственное. Но в следующий момент обнаруживает, что лишился оружия, и начинает отступать.
– Хватит, – сказала темная фигура голосом хриплым и знакомым. – Я никого не хочу убивать.
Страх, сжимавший сердце подобно стальным когтям, немного ослабил хватку, и Олег смог глянуть вверх. С удивлением обнаружил, что с охраной разобрался слаш – сторож церкви при Сормовском кладбище.
Он был наряжен в те же джинсы и черную рубаху, но ни следа кровавых потеков не осталось на лице. Оно выглядело спокойным, а темные, глубоко посаженные глаза не полнило безумие.
– Ты… ты нормален? – ошеломленно проговорил Дмитрий. – Не может быть!
– Может. Меня излечили от напасти сегодня утром. Для этого мне самому и моим сородичам пришлось немало потрудиться, – лицо «черного» исказилось, точно он вспомнил нечто неприятное. – А вы, парни, здорово поработали. Сначала избавили меня от необходимости тратить силы на телевышке. Потом подсказали, что нужно отправиться к этому альву. Сам я вряд ли бы додумался. И дорогу показали.
«Вот кто следил за нами тогда. И он не лжет», – подумал Олег.
– Меня зовут Эрвинг, отпрыск Скавена, – продолжил слаш. – Вставайте. Пойдем, спросим «голубого» еще раз.
– Но… но… – заблеял дейвона. – Не… не…
– Возражения? – «Черный» оскалился, выразительно глянул туда, где копошился в снегу первый сатра, перевел взгляд на лежавшего неподвижно Часовщика. – Пистолеты больше стрелять не будут. Меряться со мной магической силой не советую. И драться тоже.
– Не… не… – одолеваемый заиканием дейвона отступил в сторону.
Олег поднялся, мгновением позже встал Дмитрий, задержавшийся из-за очередного приступа боли.
– А… один из нас в тебе, – сказал Эрвинг, отпрыск Скавена. – Я, конечно, могу попробовать помочь, но операция займет некоторое время и почти гарантированно выведет тебя из строя на несколько дней. А может и убить. Слишком долго ты таскаешь его внутри.
– Пока обойдусь, – Наблюдатель изобразил слабую улыбку. – Как-нибудь, хе-хе.
Они вновь прошли в дом, на этот раз втроем, и попавшийся навстречу старик-сатра при виде слаш испуганно шарахнулся в сторону. Когда вошли в комнату Глазастого, позади стола обнаружилось облако белого тумана, в котором не было видно ничего, ни синих глаз, ни кресла.
– Хватит прятаться! – рыкнул Эрвинг. – Я знаю, что ты тут!
– Это инстинктивно, от страха, клянусь лунной радугой, как пот у людей, и я ничего не могу с этим поделать! – произнес тонкий голос из тумана. – Ты-то зачем явился, кладбищенский выродок?
– Задать тебе тот же вопрос, что и эти молодые… – «Черный» хотел сказать «люди», но вовремя глянул на Дмитрия: – …существа. И тебе придется на него ответить.
– Вы не понимаете, во что влезаете! – Туман чуть поредел, из него выступило узкое лицо, на столешницу легли белые и гладкие, словно бескостные, руки. Стало ясно, что хозяина темной комнаты бьет дрожь. – Какую силу вы можете потревожить. Я лишь почуял ее холодное дыхание, и мне уже стало плохо!
– Тебе станет еще хуже, если ты откажешься сотрудничать, – пообещал Эрвинг.
– Э… ну ладно, ладно, – Глазастый немного справился с собой. – Давайте изображение этой… этих, ну то, что ты показывал!
Дмитрий вновь выложил на стол «шайбу», появилась картинка – бледный мужчина в темном костюме держит заполненное белым огнем хрустальное яйцо. Альв глубоко вздохнул, перестал трястись, глаза его затуманились, в них замерцали тусклые огоньки.
Олегу показалось, что перед ним два окошка, а за ними – метель из светящихся хлопьев.
– Нет… нет… – Руки провидца конвульсивно сжались. – Слишком сильно и глухо… не могу… – На лбу его появилась черная точка, укрупнилась, и стало ясно, что это капля крови, выдавившаяся прямо через кожу. За первой появилась вторая, третья, четвертая, словно Глазастый вспотел кровью. – Тяжело и непонятно… вот он, вижу… теперь дальше, дальше…
Голос затих, зато синие глаза вспыхнули, точно внутри головы провидца загорелась невероятно яркая лампа. Кровь на лбу с немыслимой скоростью свернулась, капли превратились в черные лепешки, а те начали отваливаться и с шорохом падать на столешницу.
В комнате повеяло холодом, Олег невольно поежился.
– Все… – Альв шумно выдохнул, обмяк в кресле, на мгновение снова исчез за пологом тумана. Голос его сделался слабым, дрожащим. – Еще немного, и мозги полезли бы у меня через уши. Я…
– Жаловаться потом будешь, – перебил его Эрвинг. – Расскажи, что увидел!
– Сейчас, клянусь лунной радугой… – Лицо Глазастого выступило из белого марева. – Я попытался провидеть этого типа, – он ткнул в изображение бледного мужчины, – и не смог. Меня чуть не затянуло в бездну… в синюю бездну… Да! – альв встрепенулся. – Но зато когда я попробовал найти эту штуковину, то увидел кремль. Наш кремль – зубцы, башни, стены… А еще я почувствовал, что нужная вам вещь укрыта под землей, спрятана под ее поверхностью.
