рядом с ним располагался Милинович, оживленно говоривший по мобильному.
Наверняка маг-маах’керу обсуждал с Симентьевым условия вторжения в «Следопыт».
– И все же глупо это, – неожиданно заговорил один из сатра, когда они въехали на мост. – Зачем кому- то уничтожать источник, причем один? Вот если все одновременно, чтобы оставить врага без возможности пополнить силы, – это я понимаю…
– Может быть, у них не хватило сил на удар по нескольким целям сразу? – судя по всему, альв пожал плечами внутри своего кокона. – Или это испытание нового заклинания? Но мне все же хочется верить, что гибель колодца – не результат действия чьей-то злой воли, а итог влияния неких естественных природных процессов, новое проявление тех же «адских факелов».
– А сегодняшнее нападение на «Контакт» – тоже результат естественных процессов? – спросил Олег.
Нет, он-то был уверен, что за всеми нынешними событиями, как и за эпидемией безумия меж слаш, как раз стояла чья-то злая и очень хитрая воля, некий искусно прячущийся организатор, готовый пойти на все ради не очень понятной, но наверняка масштабной цели.
Альв засопел, и кокон вокруг него стал потихоньку уплотняться.
Мост остался позади, промелькнули заборы ГАЗа и заводские корпуса за ними, показался Дом культуры Автозавода, огромный, помпезный, желтый, с колоннами у входа.
Олег выбрался из «Форда», заметил, что несколько крепких оборотней курят на крыльце, а три одинаковых «БМВ» с тонированными стеклами припаркованы напротив дверей: Симентьев, хоть благоразумно и не стал противиться визиту в «Следопыт», решил держать ситуацию под контролем.
– Надеюсь, глава клуба сейчас не удирает, поджав хвост, к финской границе? – спросил Турнов у подошедшего к нему Ивана.
– Это вряд ли, – предводитель «Союза семи» усмехнулся, но не весело, а скорее угрожающе. – Ну что, все готовы? Пошли. Противодействия быть не должно, но на всякий случай поглядывайте по сторонам.
Олег поднялся по ступенькам, чувствуя на себе настороженные взгляды «курильщиков». Вжикнули пружины тяжелой двери, и открылся вестибюль, большой и прохладный, погруженный в полумрак. Милинович остался снаружи, чтобы о чем-то поговорить с сородичами.
Иван, выведавший подробности во время «открытия памяти», уверенно повел остальных в левое крыло, наверх по еще одной лестнице, к небольшой комнате, на двери которой висела табличка с надписью «Следопыт» и с тем же символом, что и на значках, – отпечатком волчьей лапы.
– Стучаться, пожалуй, не будем, – проговорил глава «Союза семи» и толкнул дверь.
Та распахнулась бесшумно, Олег увидел просторную комнату, напоминавшую штаб школьной комсомольской организации советских времен: обшарпанные столы, на стенах – вымпелы и флаги, в застекленной витринке – покрытые пылью грамоты, медали и кубки из желтого металла, даже отдаленно не похожего на золото.
Не хватало только гипсового бюста Ленина.
Поднял голову расположившийся за одним из столов седоватый крепкий мужчина, удивленно сверкнули его глаза. Обернулись двое сидевших напротив мужчины лохматых подростков, похожих, словно братья.
– Что вам нужно? – поинтересовался седоватый.
– Это ты, Радивой Радич, скоро узнаешь, – пообещал Иван, – не сомневайся.
Мальчишки одновременно зарычали, точно волчата, один вскочил со стула, второй сгорбился и поднял руки, на которых возникли серповидные когти, очень похожие на те, коими пользуются крупные хищники вроде леопарда.
– Тихо! – осадил их седоватый, по всем признакам – основатель и руководитель клуба «Следопыт». – По какому праву вы вторгаетесь сюда? «Красные», «коричневые», «голубой», «желтый», «зеленые». – Удивление маах’керу по имени Радивой Радич было не наигранным, он вправду не ожидал, что к нему с визитом явится столь разношерстная компания. – Кто вы такие?
– Сегодня выкормыши твоего клуба пытались убить меня, – холодно сказал глава «Союза семи», – поэтому вопросы тут стану задавать тоже я, а ты будешь сидеть и отвечать, когда спросят.
Тот из мальчишек, что с когтями, прыгнул на верог прямо со стула и начал трансформироваться в воздухе. Затрещала не выдержавшая одежда. Ждавший подобного Олег выбросил руку, и «кокон Артемиды» встретил молодого оборотня в полете. На пол, рыча и извиваясь в сети из серебристых нитей, рухнул наполовину человек, наполовину ягуар.
Второй парень не успел дернуться, чтобы прийти родичу на помощь, – его обездвижил сутулый Часовщик, причем использовал заклинание, которого Турнов не знал.
Аура молодого маах’керу мигнула, и он сполз по стене.
– Вот так-то лучше, – сказал Иван. – Мы не шутим, и твои тебе не помогут, с ними все обговорено. А теперь признавайся, где лежат значки, которые ты раздаешь оболваненным тобой юнцам?
Глаза руководителя клуба горели, ноздри раздувались, а руки тряслись, но в драку он не лез. Понимал, что без ведома хранительницы закона стаи или самого Симентьева на столь наглое вторжение осмелился бы только сумасшедший, а на безумца глава «Союза семи» никак не походил.
– В ящике, – выдавил Радич, – вон там, в том столе…
Один из сатра выдвинул указанный ящик, разочарованно матюкнулся и вытащил его совсем. Когда поставил на столешницу перед руководителем клуба, стало ясно, что внутри – тонкий слой черного порошка, напоминающего порох, и никакого следа черно-белых кругляшей.
– Что это? Куда они делись? Там оставалось тридцать штук… – проговорил Радич, и в голосе его, помимо злости, прозвучало удивление, и было оно совершенно искренним.
Иван дождался кивка Олега и только затем перевел взгляд на седоватого оборотня:
– Ты и вправду не знаешь. Говори, где ты взял эти штуки? Знал о том, что это на самом деле амулеты?
– Откуда?! Я же не маг! – Тут Радич не выдержал, вскочил, но рядом с ним тут же оказались двое недобро ухмыляющихся сатра, и две мускулистые ручищи легли на плечи руководителя клуба.
– Отвечай спокойно, – велел вошедший в комнату Милинович, и глаза седоватого потухли.
Он не сел даже, а рухнул на стул, а когда заговорил, голос его прозвучал на диво жалобно:
– На Большой Толкучке заказал… весной, в марте… у одного Часовщика. Разве я помню, у какого именно? Их же там полно, а одного от другого трезвым не отличишь.
– Глядеть лучше надо! – обидчиво буркнул сутулый «желтый». – Но ничего, мы этого типа отыщем, только немного пороемся в твоей башке. Второе «открытие памяти» за день – это здорово.
– Погоди, – поднял руку Иван. – А когда ты создал этот клуб?
– В феврале, – несколько недоуменно отозвался Радич. – Неожиданно мысль пришла – хватит ерундой заниматься, пора передать то, что знаю и умею, молодым… Кредит в банке удалось получить… в «Нижегородпродстрой»… и условия хорошие…
Насколько помнил Олег, названный банк контролировали обычные люди, и никто из жителей мира «за Пеленой» не имел к нему отношения. Хотя ситуация менялась быстро, и могло оказаться, что еще вчера «чистую» контору подмял под себя какой-нибудь орден Наблюдателей или клан дейвона.
– Туда мы тоже заглянем, – сказал Иван. – Нар-Тин, Меланф, вы мне поможете?
– Конечно, – пробасил один из сатра, а сутулый Часовщик просто кивнул.
– А вы пока оглядитесь тут, вдруг есть что интересное, – велел глава «Союза семи». – Ну, за дело.
Руководителя клуба уложили на пол, и обездвиживающее заклинание лишило его возможности даже кричать. Трое магов встали рядом с ним, Милинович остался у двери. Альв поднялся к высокому потолку и сделался почти невидимым на его фоне, превратившись в размытое пятно, а прочие разбрелись по помещению, осматривая его не только при помощи обычных глаз.
Олег изучил витрину, ничего интересного не обнаружил, затем поднял взгляд и понял, что не все здесь так просто.
– Вот рыба ерш… – пробормотал он, разглядывая мерцающие в толще стен и потолка тонкие голубые нити, визуальное проявление сложного и непонятно для чего наложенного заклинания.
Самое странное, что нити не образовывали единого контура, они возникали из ниоткуда и исчезали в никуда, змеились и изгибались, порой пересекались. Ну а в самом центре потолка, над столом руководителя,
