дальше, я потом позвоню. Целую, пока. – Он разорвал соединение и убрал мобильник.
Пробка благодаря усилиям гаишников начала потихоньку рассасываться, и вскоре место аварии осталось позади. Справа потянулась ограда бывшего зенитного училища, за последние годы превратившегося непонятно во что, слева проплыл почти скрытый деревьями стадион «Чемпион».
И вот тут Олег решил, что у него начались галлюцинации: прямо за стадионом, там, где находился принадлежащий «Союзу семи» источник, полыхал настоящий голубой факел.
И судя по тому, что двое стоявших на тротуаре парней таращились в ту сторону, видеть это могли все.
– «Адские факелы», – сказал Антон Григорьевич.
– Что? – спросил Олег, и в этот момент «факел» погас, источник вновь стал таким, как всегда.
Парни на тротуаре переглянулись, один тряхнул головой, второй протер глаза.
– «Адские факелы», – повторил Антон Григорьевич, морщась, точно правоверный мусульманин при виде бочки с вином. – Такое бывает. Нечасто. Они начинают так светиться, что все видят. Причин никто не знает. Сам вижу в первый раз.
– А, вон как… – заглядевшись, Олег едва не пропустил светофор, затормозил в последний момент, с визгом тормозов и дымом из-под покрышек. – Твою мать, машина новая, жалко…
Оглянулся на источник и увидел, как тот вспыхнул снова, но всего на секунду.
– В последний раз такое было в Лондоне в начале девяностых, – на Антона Григорьевича, похоже, напал приступ болтливости. – Пытались ликвидировать кровавыми ритуалами. Не помогло. Прошло само.
Олег покачал головой – чтобы укрывающиеся за Пеленой маги прибегли к обрядам, связанным с убийством разумных существ, их нужно не просто довести до крайности, а поставить в безвыходную ситуацию, когда выбирать приходится между вероятным и стопроцентным раскрытием главной тайны.
– Ничего себе, – сказал он, выжимая педаль газа. – Надеюсь, что у нас до этого не дойдет.
– И я, – добавил Антон Григорьевич.
Глава 2
Валерка ходил в водные походы с пяти лет, когда родители, сами завзятые байдарочники, вытащили его на кратковременную «экскурсию» по Сереже. С того раза помнилась жара, зудящие укусы комаров и чистый, бешеный восторг – как же, вот он я, сижу в байдарке, с настоящим веслом, вокруг река, а мимо проплывают заросшие берега!
За прошедшие с тех пор двадцать семь лет было много всякого: студенческое безумие, когда на неделю берется ящик водки, десяток банок тушенки и пяток буханок хлеба; и выезд в Карелию, на тамошние норовистые реки; и парочка переворотов, когда потом до одури ныряли за утонувшим котелком; поход на Лух в майские праздники, когда шел снег и из-за отсутствия перчаток приходилось грести в шерстяных носках, иначе руки примерзали к веслу…
Последние три года Валерка выступал в качестве проводника, получал удовольствие от отпуска, проведенного за любимым делом, и заодно немного прирабатывал.
В этом году отдохнуть в июле не получилось, начальство не отпустило, и пришлось отправляться «на воду» в конце августа, когда «чайников» не соберешь – погода не совсем та, большинство народа уже на работе, а обремененным детьми и вовсе нужно готовить чад в школу.
Поэтому Валерка сагитировал небольшую компанию из своих, как раз на четыре лодки, и решил ограничиться Керженцем, не раз пройденным чуть ли не от истока до самого устья, до Макарьевского монастыря.
Уж лучше хорошо знакомая река, чем вообще ничего.
Началось все отлично, без проблем добрались до воды, собрали байдарки и двинулись вниз по течению. Миновали поселок Рустай, а потом пошли совершенно дикие леса, где кабана или медведя встретить легче, чем грибника или туриста.
Устроили дневку, отметили это дело обильными возлияниями и поэтому на следующее утро собрались гораздо позже, чем планировал Валерка. Потом задержались из-за того, что один из «Тайменей», самый старый, многократно клеенный и переклеенный, начал протекать, и в результате ближе к вечеру оказались далеко от проверенного места, где думали встать на ночлег.
– Забодай меня водяной, – сказал Валерка, осознав, что никакие усилия не помогут исправить положение. – Ладно, встаем там, где понравится, а то не хватало в темноте идти.
Для того чтобы байдарочник чувствовал себя хорошо, нужен чистый и достаточно пологий берег, где можно причалить и вытащить лодки, ровная площадка, годная для установки палаток и желательно продуваемая ветром, чтобы не было комаров, плюс изобилие сушняка для костра.
И, как назло, именно на этом участке Керженца у Валерки не было «прикормленных», облагороженных многочисленным использованием стоянок.
– Забодай меня водяной, – сказал он во второй раз, когда прошел час, а ничего хотя бы отдаленно подходящего для остановки им не встретилось. – Что, придется ночевать на воде?
Время подходило к восьми, и сумерки грозили вот-вот превратиться в ночь.
– Не придется, – заявил Петька по прозвищу Уши, капитан того самого древнего «Тайменя», в данный момент резавшего воду впереди Валеркиной байдарки. – Смотри, шеф!
Река повернула, и Валерка увидел то, что предстало глазам Ушей чуть ранее, – песчаный пляж с парой бревен и небольшой откос, увенчанный темной зубчатой стеной сосняка.
Таскать лодки придется наверх, не очень удобно, но, в принципе, терпимо.
– Ага, вроде бы годится, – сказал Валерка. – Давай причалим, осмотримся и потом решим…
Чем-то ему не понравилось это место, хотя выглядело оно, если особенно не придираться, подходящим. То ли лес был густоват, темноват и сыроват, то ли интуиция намекала, что в воде у берега прячутся коряги – первые враги байдарочника, то ли смущал тот факт, что откос и пляж не отложились в памяти во время предыдущих походов по Керженцу.
– Айда, парни, на разведку! – азартно воскликнул Ленька, бывший десантник и нынешний адреналиновый наркоман, в походе исполнявший обязанности «грубой физической силы».
Жена Леньки, сидевшая с мужем в одной лодке, лишь устало вздохнула.
Плавный поворот, несколько взмахов веслами, и под килем Валеркиной байдарки заскрипел песок. Сидевший впереди «матрос» Васька, пятнадцати лет от роду, дисциплинированно выпрыгнул в воду и подтянул крохотное суденышко так, чтобы «адмирал» мог выйти на берег, не замочив ног.
– Сидите пока тут, – приказал Валерка. – Мы с Ленькой сходим, осмотримся.
– Автомат брать? – осведомился бывший десантник, ухмыляясь, точно Бармалей из старого фильма.
– Да. И танк не забудь.
Валерка подождал, пока Ленька вылезет на сушу, и зашагал вверх по песчаному склону. Тот оказался куда более крутым, чем выглядел с воды, накатило желание не тратить силы на подъем, вернуться в лодку и преспокойно отправиться дальше.
Чтобы отогнать его, пришлось даже напрячься.
Валерка шагал, оскальзываясь, хватался за торчащие из земли корни, слышал, как за спиной сопит Ленька, и думал – что здесь не так, что его тревожит до мурашек на спине и холода в сердце?
Догадка пришла в тот момент, когда они закончили подъем, – вокруг было невообразимо тихо: ни шелеста ветвей, ни жужжания насекомых, ни крика птиц, ни плеска рыбы.
Словно помимо экипажей четырех байдарок в лесу не осталось живых существ.
– Ого, неплохо, – сказал Ленька, в принципе не знавший, что такое страх.
У самого откоса имелась площадка, способная вместить все четыре палатки, но зато дальше простиралось нечто, в вечернем сумраке выглядевшее сплошным переплетением стволов и ветвей, настоящим заколдованным лесом, как его изображали в советских телесказках.
И это нечто таило в себе опасность.
– Да? – сказал Валерка, вздрагивая от накатившего озноба. – А там что?
– Ничего. Чаща, – пожал плечами Ленька, по толстокожести сравнимый с носорогом. – Можно сходить туда, прогуляться – вдруг дров отыщем или еще чего интересного.
– Обязательно, – Валерка сглотнул, попытался взбодриться, убедить себя в том, что это все
