далеком прошлом, и ни к чему было ворошить давно забытые боевые инстинкты. Пару раз Олегу пришлось это сделать, первый – когда он только узнал о Пелене и чужаках, и второй – во время эпидемии безумия, что охватила слаш Нижнего, и оба он вспоминал безо всякого удовольствия.
До «Контакта» добрались вовремя, и в двенадцать ноль одну вошли в его стеклянные двери.
– Смотри-ка, эти почти не опоздали, – сказал шагнувший навстречу молодой маах’керу, откликавшийся на имя Журич и бывший у Ивана одним из первых помощников.
– А если бы опоздали, ты бы нас съел? – спросил Олег с улыбкой.
– Несомненно, – подтвердил Журич. – Без соли и масла, прямо так. Проходите…
Помещение, избранное предводителем «Союза семи» для встречи, скорее всего, в прошлом было актовым залом – кресла с откидными сиденьями, обтянутые красным плюшем, небольшая сцена с трибуной, потрепанные пыльные занавеси, и на стенах – нанесенные мелом круги с вписанными в них знаками, символами, наборами пиктограмм и сложными рисунками.
Насколько понял Олег, зал попытались защитить от магического прослушивания.
Наблюдатели были тут, сидели тесной группой у самой сцены. Обсуждали что-то Часовщики, в компанию к которым нежданно-негаданно угодил альв, отдельно располагался круглолицый маг из «Алой звезды», и его вид красноречиво говорил: «Я здесь, но я не с вами, и никто меня ни в чем не убедил».
Турнов и Антон Григорьевич заняли места у прохода, а мгновением позже в зал вошел Милинович, а сразу за ним – двое элохим. В одном из них Олег узнал Парадэля, главу колонии «белых» в Верхних Печерах.
– А утром его не было… – проговорил он. – К чему бы это?
– Политика. Увидишь, – Антон Григорьевич, по обыкновению, был краток.
На сцену поднялся Иван, и гулявшие по залу разговоры мгновенно затихли, смолкли даже Часовщики, известные любители поболтать. А вампир, возглавляющий «Союз семи», изобразил нечто среднее между любезной улыбкой и угрожающим оскалом и сказал:
– Все в сборе, можно начинать. Соображения будете высказывать по очереди, в том порядке, который определю я, и если кому-то для демонстрации собственного мнения будет нужно какое-либо оборудование, магическое или обычное, то прошу известить меня об этом сейчас. Вопросы есть? Нет? Тогда приступим, и начнем с представителей ордена Желтого Ока…
Высокий Наблюдатель, так и не снявший дурацкий плащ, встал, и в этот момент круги на стенах загорелись алым огнем. По потолку забегали разноцветные искры, по ушам хлестнул визг, из пола там и сям ударили фонтаны черного полупрозрачного «дыма».
– Перегрузка контура! – рявкнул Иван. – Нас атакуют! Вуйко, немедленно…
Один из кругов погас, и на его месте стена вздулась радужным пузырем, тот лопнул, и в стороны полетели брызги. Парадэль вскинул руку, закрывая лицо, и с удивлением уставился на обожженную ладонь. Часовщики дружно завопили, оглушив всех, кто оказался рядом. Альв мгновенно исчез, точно его и не было, вокруг Милиновича вспыхнул голубоватый ореол защитного заклинания.
Зал охватил самый настоящий хаос.
Антон Григорьевич вскочил, Олег отстал от него всего на мгновение, и оба выставили щиты, каждый в свою сторону, да еще и по всем правилам сделали «заземление».
Затем маг второго ряда сотворил еще что-то, но Турнов уже не понял, что именно.
– Давай на раз-два! – донесся сквозь общий гам голос Ивана. – Двигай! Двигай!
Пузыри возникли на месте еще двух кругов, но один исчез почти сразу, а второй подергался немного и застыл, будто затвердел. Дым, который вовсе не был дымом, начал рассеиваться, и способные обжигать брызги, а на самом деле ошметки разрушенного заклинания лететь перестали.
– Что тут творится? – громко спросил Парадэль, поднимаясь во весь немалый даже для элохим рост.
– Недоразумение, – ответил Иван, глаза его светились, как два алых фонаря.
И в этот момент Олега посетило давно и хорошо знакомое ощущение – щекотка не щекотка, боль не боль, а некое невнятное томление, дискомфорт, сообщающий, что рядом прячется ложь. Нет, он не уловил фальши в словах «белого» или «красного», да и сложно укрыть ее в столь небольших фразах, обман крылся в чем-то ином и был достаточно серьезным.
Неужели магическая атака на контур – вовсе не то, чем кажется?
– Недоразумение? – Парадэль развернул крылья, огромные, белые, при виде которых даже архангел испытал бы прилив зависти. – Ты точно уверен, что это не провокация?
– И зачем она мне нужна? – огрызнулся вампир. – Подумай сам, если ты…
Договорить он не успел – из-за входной двери донесся топот, молодецкие вопли, и в зал ворвались несколько оборотней в человеческом обличье. Один швырнул в Часовщиков «огни архангела Михаила», второй пустил в ход «заморозку», третий «молотом» сбил на пол одного из магов «Союза семи».
– Вы что, сдурели?! – гаркнул Милинович, увернувшись от «заморозки».
В дверь ломились новые оборотни, и вид у них был крайне воинственный.
– Что за хрень? – щит Олега содрогнулся, приняв на себя «муравьиный чих».
Судя по реакции мага-маах’керу, он не имел к непонятно откуда взявшейся ораве любителей подраться никакого отношения, да и на лице Ивана было написано вполне искреннее удивление. Но все же имелась и в этой атаке та же фальшь, что содержалась в магическом нападении, все это был обман, непонятно, правда, кем замысленный и для чего предназначенный.
Ворвавшиеся в зал «фиолетовые» прыгали через спинки сидений, щедро расходовали силы на боевые заклинания, раздавали пинки и затрещины, но ни один из них не пытался перекинуться, и это выглядело странно.
В запале боя маах’керу порой меняют облик непроизвольно, вне зависимости от собственного желания.
– Недоразумение? – прокричал Парадэль, ударом кулака отправив в нокаут самого шустрого оборотня.
– Оно самое! – Иван щелкнул пальцами, и ближайший из нападавших рухнул на пол, сраженный сном.
Следом за ним повалился второй, третий… Четвертый зашатался, но устоял – сила усыпляющего заклинания рассеялась.
– Ну если так… – элохим усмехнулся и пустил в ход любимое оружие «белых».
Удар «воздушного кулака» размазал одного из незваных гостей по стене, молния ударила во второго, и по залу потекла вонь паленой шерсти.
Олег дернулся, чтобы вмешаться в драку.
– Куда? Стоять! Только обороняться! – осадил его Антон Григорьевич.
Турнов заскрипел зубами, но остался на месте, держать щит и наблюдать за тем, как сражаются другие.
Атаковавших «Контакт» маах’керу было около двух десятков, причем почти все умели пользоваться магией. Но едва собравшиеся в зале колдуны оправились от неожиданности, как бой закончился: прорычал что-то Милинович, выбросив перед собой руки, и двое его сородичей отправились в беспамятство. Один из Наблюдателей пустил в дело «живое пламя», и незадачливый оборотень превратился в кучку пепла на полу.
В зале наступила тишина, нарушаемая стонами кого-то из пострадавших, потрескиванием огня там, где пылало одно из кресел, и храпом маах’керу, угодивших под усыпляющее заклинание Ивана.
– Неплохо повеселились, – сказал альв, проявляясь из невидимости под потолком.
Предводитель «Союза семи» кинул на «голубого» яростный взгляд.
– В жопу такое веселье, – сказал он. – Я на него не рассчитывал. А ты?
Новый взгляд, ничуть не холоднее прежнего, достался Милиновичу.
– А что я? – сказал тот, скалясь не хуже вампира. – Эти все, похоже, с Автозавода, и я им не указ, да и выглядели они так, словно обдолбались… Или вы мне не верите?
– Он не врет, – сказал Олег. – Он ни при чем.
– Да? – вскинулся Иван. – Это возможно. Но ведь есть еще и Симентьев, вполне способный пожертвовать одним из подшефных колдунов ради большой цели…
