– Есть мысли, когда и где она произойдет? – спросил Олег.
Иван усмехнулся:
– Насчет «где» – это к провидцам. А когда – могу сказать точно. Первый взрыв случился двадцать седьмого, в два ночи. Второй – двадцать восьмого, в одиннадцать утра. Между ними – тридцать три часа. Третий прогремел только что, и от второго его отделило уже двадцать два часа.
– На треть меньше… – прошептал Драго.
– Если тенденция сохранится, то четвертого можно ждать спустя почти пятнадцать часов, то есть сегодня в полночь, – продолжил глава «Союза семи». – И если мы его допустим, то дальше начнется цепная реакция, заклинание начнет работать безостановочно, не требуя подстройки и контроля. В этом случае даже уничтожение того, кто его создал и наложил, ничего не изменит. Взрывы будут следовать один за другим, все с уменьшающимся интервалом и растущей мощностью, и чем все это закончится, трудно представить. Но Пелена, что существует за счет постоянной подпитки из источников, на территории Нижнего разорвется, исчезнет, причем на достаточно долгое время.
– Может быть, этого он и добивается? – спросил Олег. – Экстремист-правдолюбец? Хочет, чтобы все увидели то, что есть на самом деле, узнали правду? И не жалеет для этого ни сил, ни времени, ни чужих жизней?
– Вероятно, очень вероятно, – сказал Иван. – Но это не имеет практического значения. В любом случае, вы должны добраться до него как можно раньше и уничтожить возможность корректировки заклинания, чтобы оно благополучно начало разрывать само себя на части и в конце концов рухнуло.
– Так поехали, чего время терять?! – нетерпеливо прорычал Милинович, а Николай махнул рукой, давая понять, что передумал вылезать.
Зарычал мотор «уазика», и машина двинулась к реке, заплескали вокруг колес волны Керженца. В один момент показалось, что их оторвало от дна и понесло, но покрышки вновь цапнули землю, и автомобиль покатил быстрее, а затем и вовсе начал потихоньку выбираться на сушу.
Поднялись и свернули налево, на уводящую в лес дорогу, заросшую, но на первый взгляд довольно неплохую. «Уазик» стало швырять из стороны в сторону, по крыше и стеклам заколотили ветки, одна ухитрилась влезть в салон и съездила Драго по физиономии.
– Стекло подними! – велел Милинович, и юный оборотень завертел ручку.
Одолели мостик через речушку шириной метров в десять, оставили в стороне заросшее камышом болото. Перед развилкой Олег мгновение помедлил, выбирая направление, а затем повернул направо, и тут дорога запетляла, словно ее прорубали в большом подпитии.
Еще болотце, из-под колес летит грязь, ельник, такой темный, что хочется включить фары, поворот… второй, через колеи перескакивает заяц с прижатыми ушами, удирает в заросли, и Драго нервно рычит…
А затем Олег нажал на тормоз.
Нет, дорога продолжала тянуться дальше, а молодые елочки, березки и осинки создавали две стены на ее обочинах. Вот только очертания ее иногда подрагивали, словно путь через лес был нарисован на невероятно большом ковре, и тот пошевеливался под ветром.
А Турнов чувствовал в этой картине нечто донельзя фальшивое.
– Правильно, дальше не надо, – сказал Николай. – Вот она, граница, прошу любить и жаловать.
Олег активировал магическое зрение, и у него сперло дыхание.
Ничего подобного он в жизни не видел, и даже не представлял, что такое возможно: огромная и очень сложная энергетическая конструкция, настоящий вал из сотен переплетенных мотков «колючей проволоки», причем каждая светится своим оттенком зеленого, топорщатся многочисленные шипы, наливаются сиянием, а затем тухнут.
Все это поднималось на дюжину метров и выше расплывалось на фоне неба, а внизу уходило в землю, насколько глубоко, не видно, но вряд ли на какие-то сантиметры.
– Клево! – воскликнул Драго. – И через это нам предстоит пройти?
– Ну да, – в голосе старшего маах’керу, в отличие от младшего, энтузиазма не было. – Только сначала нужно определить ее границы, выяснить, насколько эта дрянь велика и нет ли в ней дырочек.
Олег заглушил мотор и выбрался из машины.
Глотнул сырого, напоенного запахом хвои воздуха и в первый момент едва не закашлялся.
– Держи, – Драго протянул Турнову извлеченную из вещмешка бутылку минералки.
– И мне давай, – Милинович деловито потер руки. – Разбудим носатого и займемся делом…
Но как выяснилось через минуту, Нар-Тин очнулся сам и, зевая, принялся вылезать из салона. При виде границы аномальной зоны глаза его, и так большие, расширились, и Часовщик на некоторое время застыл с приоткрытым ртом.
– Закрой, а то кукушка влетит, – посоветовал старший маах’керу. – Готов работать?
– Готов… еще бы… – Нар-Тин подавил очередной зевок и вытащил из «уазика» рюкзак.
Олег подумал, что толку от него все равно не будет и не лучше ли остаться у машины, но затем любопытство пересилило, и он пошел вместе с остальными. По дороге удалось сделать всего с дюжину шагов, дальше начало ощущаться мягкое, но все усиливающееся сопротивление – будто идешь, стараясь продавиться через толстую подушку.
– Не пускает, хм-хм, – сделал вывод Николай. – Очень странно. Ведь попадали же внутрь те люди, что приносили отсюда рассказы о чудесах. Или параметры этой границы все время меняются? Что, займемся исследованиями?
Они вернулись к «уазику», и трое старших магов принялись о чем-то спорить: Милинович горячился и размахивал руками, Нар-Тин все тыкал пальцем вверх, верог сохранял спокойствие.
– Ладно, давай попробуем, – согласился наконец старший маах’керу, и Часовщик взялся за свой рюкзак.
Оттуда был извлечен магоскоп на штативе с раздвижными ножками, еще какая-то штуковина, похожая на моток проволоки с многочисленными «усиками», а также конический шлем с рогами, что должен идти в комплекте с рыжей бородой, топором и воплем «Один!».
– Усиливает чувствительность, – пояснил Нар-Тин, видя изумленные взгляды соратников.
В шлеме и с магоскопом он стал напоминать викинга-землемера. Николай развел руки и медленно воспарил в вышину, а Милинович, наоборот, присел на корточки и уперся в землю.
– Я готов, – объявил он.
Вампир произнес нечто неразборчивое, по «валу из колючей проволоки» скользнула змейка бледного пламени. Старший маах’керу поймал ее стремительным движением руки, а Часовщик возбужденно задвигал тощим задом и обрадованно завопил:
– Есть! Есть! Готово!
– Что у вас там готово? – спросил Олег, начавший тяготиться ролью бессловесного зрителя.
– Параметры сняли, – ответил Милинович. – Сейчас выясним, что это за штука…
На выяснение разноплеменной троице понадобилось минут пять обсуждения, после чего Нар-Тин объявил, что аномальная зона в данный момент имеет форму овала, вытянутого вдоль Керженца примерно на девять километров, а в ширину достигает пяти километров.
– Готовимся к прорыву, – с улыбкой заявил старший маах’керу. – Надо бы переоблачиться и снарядиться. И тебе, Олег, тоже, а то выглядишь, словно заявившийся в театр аквалангист.
– Мне? – удивился Турнов, искренне полагавший, что он одет как надо.
– Именно тебе… – И тут уже оборотни занялись тем рюкзаком, что лежал в багажнике.
Олег получил комплект камуфляжа, не такого, как у Часовщика, а настоящего, армейского, ботинки с высокой шнуровкой, бандану, и в качестве бонуса – штурмовую винтовку «ГП37» немецкого производства, а к ней – глушитель и несколько снаряженных магазинов.
– Вы, люди, любите всякие стреляющие штуковины, – сказал Милинович, сияя довольной улыбкой. – Вот я и решил, что одна из них тебе не помешает. Разберешься, как она работает?
– Разберусь.
Именно с такой «машинкой» Олег дела не имел, но держал в руках не только советское оружие. В качестве трофеев после схваток с «духами» к ним чего только не попадало – и американские «М-16», и швейцарские пистолеты «Зигзауэр», и вовсе экзотические бразильские «МД-3».
