Элохим, судя по всему, использовал из маскировочного арсенала все, что можно, – на лысой голове красовался шикарный парик, превративший его в длинноволосого блондина, глаза стали ярко-зелеными, лицо благодаря гриму выглядело уже и старше, а под гавайской рубахой явно пристроился пояс с накладкой, делавшей Атаниэля очень плотным с виду мужчиной. Остатки крыльев, видимо, он притянул к телу так, что они только слегка прибавляли сутулости.
– Маж тоже загримировался? – поинтересовался Иво.
– Нет, тутти-ту, это бессмысленно, – ворчливо отозвался альв. – Я уже привык жить невидимкой, и энергии на поддержание заклинания трачу немного.
«Шестерка» оглушительно чихнула и заглохла. Атаниэль выматерился, дернул ногой, переключил рычаг передач, и машина, дернувшись, снова завелась.
– А куда едем? – спросил Иво.
– Долгая история, – ответил Атаниэль. – Если совсем все сократить, то едем к другу. Ему известен телефон «бесцветного», с которым я уже имел дело, а Наблюдатель может теоретически знать, где находится Вереск.
– Откуда какой-то «бесцветный» может знать, где Вереск? – удивился Иво.
– Ну, ты, тутти-ту, как маленький, – заявил альв. – Они много чего знают, просто обычно ничего и никому не говорят. Могут продать информацию, могут не продать. Некоторым членам «Ложи Петра и Павла» бесплатно отдавали кое-что, тутти-там.
– Это разные «бесцветные», – раздраженно прокомментировал Атаниэль. Чувствовалось, что по этому вопросу они спорили и до того, как подобрали Иво. – Желтое Око и Изумрудные Крылья. Интраэль как-то раз обмолвился, что они друг с другом грызутся еще хуже, чем с чужаками.
– А я уже говорил, что это, тутти-там, показуха, – уверенно заявил Маж. – А на самом деле они одной рукой дарят, а другой режут. Иво, тутти-ту, ты как думаешь?
– Никак, – честно признался тот.
Гаишник, стоявший на Московском проспекте, взмахнул жезлом, указывая на «шестерку», а спустя мгновение озадаченно по-смотрел на жезл, затем куда-то в сторону от машины.
– Нехорошо, конечно, при таком плотном движении, – сказал Атаниэль. – Но на несколько секунд можно.
– А что случилось? – поинтересовался Иво.
– «Отвод глаз», – ответил Маж. – Вот только что мы были здесь, потом исчезли, а потом уже в ста метрах дальше. Но если бы Атаниэль не вывернул левее, на нас наехал бы «Ланд Крузер».
– Да, он нас не видел, – согласился элохим. – Этим и опасно ставить «отвод» на машину во время движения.
Иво откинулся на спинку сиденья и почувствовал, как его отпускает. Оказывается, все то время, пока он находился в больнице и сбегал из нее, у него внутри словно сидела взведенная пружина, заставлявшая его чувствовать себя некомфортно. В принципе, воссоединившись с друзьями, он не стал рисковать меньше, и даже скорее наоборот. Но сам факт того, что его тыл прикрывают Маж и Атаниэль, позволили пружине внутри разогнуться, и напряжение спало.
В дребезжащей и грохочущей машине, сидя на продавленном сиденье, Иво чувствовал себя намного более комфортно, чем в тихой палате на постели.
Он снова был не один.
А вокруг мелькали дома одной из основных магистралей Санкт-Петербурга – Московского проспекта. Атаниэль то и дело притормаживал, катясь со скоростью черепахи до красного светофора, все медленнее и медленнее, опасаясь останавливаться полностью, чтобы не заглохнуть.
И затем выжимал газ до предела, чтобы ехать хотя бы почти так же, как машины вокруг, – и через сотню метров снова двигался на сцеплении накатом, опасаясь остановки.
Иво бы наверняка рехнулся от такого способа передвижения, но элохим делал все словно автоматически, не переставал сосредоточенно улыбаться и высматривать кого-то среди идущих по обочинам Московского проспекта.
– Вот здесь остановимся, – сказал Атаниэль. – Иво, посиди в машине, у нее водительская дверь не закрывается, не хотелось бы лишиться всего нажитого за сегодня непосильным трудом.
Воспитанник слаш поморщился, ему не очень понравилась эта идея, но остался сидеть на месте, в то время как элохим и продолжавший оставаться невидимым Маж вышли. Через мгновение они скрылись в толпе, и потом уже только изредка вдалеке мелькала макушка двухметрового Атаниэля, который то и дело забывал сутулиться.
Машина осталась заведенной – то ли на случай быстрого бег-ства, то ли чтобы потом не заводить ее с толкача. Иво раскрыл сумку и начал перебирать парики. Их было штук десять – ребята явно ограбили театр или нашли где-то настолько недорого, что закупились оптом. Вообще, он слышал, что хорошие парики стоят немало, но эти на «хорошие» не тянули – за обычные человеческие волосы принять эти штуки можно было разве что издалека, вблизи они казались грязными и на ощупь были не очень приятны.
Воспитанник слаш подобрал себе рыжий, с кудряшками. Взял он его из-за того, что одним из самых ярких впечатлений детства был поход с классом в цирк. Огненноволосый клоун настолько развеселил Иво, что тот всерьез собирался пойти после школы в цирковое училище и только классу к шестому понял, что это совсем не его.
Следующим пунктом были контактные линзы. Иво достал коробку с двумя десятками футлярчиков и по изображениям на блистерах выбрал себе серо-зеленые линзы. Долго изучал инструкцию, напечатанную с множеством грамматических ошибок и потому не вызывающую доверия, затем распаковал упаковку тканевых перчаток, на которой было написано, что они без ворса, и приступил к процедуре установки линз.
Первую вставил довольно быстро – оттянул нижнее веко, глядя вверх, расположил линзу на зрачке, затем опустил взгляд и сморгнул. Ощущение было странное, но интересное. Мир не изменился, но Иво чувствовал, что сам он стал немного другим.
Вторая линза почему-то не хотела вставать на место после такой же процедуры, пришлось долго моргать и аккуратно трогать глаз сквозь веко, прежде чем стало более-менее удобно. Зеркало заднего вида отразило человека смешного, но симпатичного, и при этом мало похожего на того Иво, которым он был несколько минут назад.
В окно постучался парень лет двадцати, кавказской внешности.
Иво спокойно опустил дребезжащее стекло.
– Мобильник, «Сименс», пятьсот рублей, ворованный, работает, – с легким акцентом предложил гость с юга.
– Спасибо, не нужен, – отказался Иво.
– Зря, – усмехнулся кавказец и, оглянувшись, перебежал через Московский проспект, в данный момент почти пустой.
Вдалеке показался Атаниэль. Он шел быстрой пружинистой походкой, и, в отличие от внешности, она выдавала его с головой – любой знакомый мгновенно опознал бы в этом гиганте бескрылого элохим.
– Их пасут трое дейвона, один в машине напротив дома и еще двое на соседних крышах, непрофессионалы, – довольным тоном заявил Атаниэль, сев в машину. Иво не понравилось то, что друг воспринимал серьезную ситуацию как игру. – Маж под «отводом глаз» сходил к Трориэлю, узнал телефон.
– Точно, тутти-ту, – пассажирская дверь приоткрылась на мгновение и тут же захлопнулась. – Давай, звони.
Альв продиктовал номер, Атаниэль набрал его на старенькой «Нокии», видимо купленной вместе с париками-амулетами.
– Алло, привет, это Атаниэль, – начал разговор элохим. – Мне нужна информация. Нет, информация сейчас, а деньги чуть позже. Хорошо. Хорошо. Излагаю – где-то в Петербурге должен быть оборотень, канадец, зовут Вереск. Темно-русые, почти черные волосы, карие глаза. Четырнадцать лет. Общается с помощью коммуникатора-переводчика. Мне нужно его местоположение. – Он помолчал, слушая собеседника. – Хорошо. Я согласен.
– Ну что, тутти-ту?
