– Да нет, Маша Плотникова.
– Ах, Машка. Понятно. Кто, интересно, ей стукнул? Ладно, дождитесь, когда уедет телевидение, а потом, если не разойдутся, все-таки вызовите ОМОН. Журналистке я позже позвоню.
Теодоракес выругался и отключил связь. Он совершенно забыл об этом мероприятии.
– Не знал, что Танцоры у нас все сплошь коммунисты, – усмехнулся он и отошел от окна.
Еще и это! Не было печали.
Зазвонил мобильник. Увидев, что беспокоит Маркаров, сатра выключил телефон.
Не было никакого настроения обсуждать сейчас совместные дела. Тем более вампир, конечно, поинтересуется, куда это делся «оранжевый». Теодоракес подошел к селектору и вызвал секретаршу.
– Вероника, меня нет, я на совещании, – велел он. – Соединяйте только с Георгием, если потребуется.
– И даже с Денисом Васильевичем не соединять? – предупредительно поинтересовалась секретарша.
– И с ним тоже. Он сам прорвется, если очень приспичит.
Секретарша удалилась, цокая каблуками.
День явно не заладился.
Карим позвонил матери и сказал, что едет.
Он летел по Ленинградке, поглощенный неожиданным озарением. Впрочем, не озарение это было, просто все наконец-то встало на свои места и казалось очень простым и логичным.
Сбросил скорость он только тогда, когда впереди замаячил пост ГИБДД.
Карим въехал в город со стороны «Царского села». Он хотел было, как обычно, свернуть с Московского проспекта к седьмому району, но обратил внимание, что чуть дальше дорога перекрыта – на проезжей части стояли какие-то люди с транспарантами.
Раньше Карима не заинтересовал бы этот факт, но сейчас был совершенно иной случай. Подъехав ближе, он понял, что людей в пикете меньшинство – в основном тут были альвы. Ему замахали, и Сатин остановился. Один из Танцоров, лицо которого было неожиданно свирепым, подбежал к машине.
– Куда прешь? Не видишь: закрыто? Поворачивай!
Карим слегка опешил:
– А что там случилось?
– Митинг. К префектуре нельзя. К ДК можно, но только пешком.
«Оригинально», – подумал Карим, разворачивая машину. При этом он успел прочитать на плакате: «… великой Победы».
Что-то рано начали в Зеленограде праздновать День Победы, еще даже май не наступил.
Свернув на том самом повороте, который пропустил сначала, но уже с противоположной стороны, Карим пересек шестой микрорайон. У Черного озера, где располагался акалоновский источник, он заметил милицейские машины и вооруженных до зубов сатра и людей в форме. Здесь, к счастью, не развернули, даже не остановили, он спокойно проследовал мимо.
Выехав на Сосновую аллею, Карим направил машину к префектуре. Увидев издали такой же, как на Московском проспекте, кордон из воинственно настроенных альвов и людей, он заехал в первый попавшийся двор и припарковал «Мерседес».
Дальше пошел пешком.
Когда Сатин поднялся по мосту к площади, где располагались здание городской администрации и Дворец культуры, митинг был в самом разгаре. Протестующих групп было несколько: пять или шесть.
Первым в глаза Кариму бросился огромный квадратный лист бумаги – где только взяли такой? – на котором метровыми буквами было выведено: «Прочь из деревни Кутузово! Земля – зеленоградцам!» Людей, стоявших под этим плакатом было, что удивительно, раза в три больше, чем жителей того самого Кутузово.
Должно быть, тамошние обитатели нашли единомышленников.
На ступеньках Дворца культуры застыла кучка зевак: пенсионеры и подростки.
Карим подошел к ним:
– Что тут происходит?
– Да уже ничего, сейчас всех разгонят, – заявил один из мальчишек.
И действительно, прибыл ОМОН. С этого момента митинг стал больше напоминать драку политически активных граждан с представителями силовых структур. Транспаранты попадали наземь, в ход пошли дубинки. Но компартия – а насколько Карим мог судить по красным флагам, демонстрацию проводила именно она – не осталась в долгу, в омоновцев полетели камни.
– А чего коммунисты хотели? – обратился Сатин к пенсионерам.
– Да там вроде не только коммунисты, – охотно отозвалась низенькая полная женщина. – Там работники культуры, что ли. И учителя. Хотят, чтоб школы не закрывали – для глухих детей, кажется, и для часто болеющих… И ветераны с ними.
– Хотят отставки префекта, – снисходительно пояснил ее сосед, хитрого вида дедок с портфелем в руке.
– Не префекта, а зама! – крикнул мальчишка. – Там у них на плакатах написано было: «Долой заместителя префекта»… как же его?.. Тьфу, фамилия такая…
Но Кариму и так было ясно, какой именно заместитель имелся в виду.
В это время толпа с остатками красных флагов хлынула с площади, и Сатин счел за благо убраться восвояси.
«Работники культуры, значит. И опять Кутузово. Совпадение?»
Сидя за компьютером, Рафаэль Маркаров с грустью смотрел на план-проект «коттеджного поселка Кутузово». Двенадцать запланированных зданий, каждое – с гаражом и флигелем, благоустроенная территория, московская регистрация.
Не сводя глаз с монитора, верог набрал номер топ-менеджера строительной фирмы Константина Чернова. Чернов ответил сразу же – он ждал звонка с нетерпением, от него зависела не только судьба объекта, но и карьера самого топ-менеджера.
– Замораживаем строительство, – произнес Маркаров.
После короткого молчания топ-менеджер отозвался:
– Понял.
Верог положил трубку.
Больше ничего сказано не было, все подробности Маркаров обсудил с Черновым накануне, умолчав лишь об истинных причинах такого решения.
По иронии судьбы, вампир ничего не знал о митинге. Просто перспектив восстановления источников в городе не наблюдалось никаких. Значит, не стоило строить здесь элитное жилье: оно не окупится. Не говоря уже о том, что незачем оставаться в Зеленограде самому. Доходы от МЖК можно получать и на расстоянии, а жить в Москве или где угодно еще…
Перед отъездом Маркаров решил все-таки заглянуть к отцу в «Никольский парк».
Старый верог, сидя на диване в общем холле в окружении соседей по пансионату, смотрел по телевизору футбол.
– Ну кто так бьет, а? Ну куда ты ломишься, ты пас, пас давай! Эх, мазила!
Рафаэль даже удивился: обычно отец не проявлял эмоции столь бурно.
Должно быть, повлияло общество пенсионеров или старый вампир просто развлекался, играл в человека.
Заметив сына, он не выразил особенной радости.
– Ну, чего тебе? Я несколько занят. Говори быстрее.
– Отец, я уезжаю в Москву.
– Послушался меня все-таки? – усмехнулся старый верог.
– Да. Я решил, что так будет лучше, – не вдаваясь в подробности, ответил Рафаэль.
– Ну и на здоровье. Счастливого пути.
– Ты не хочешь поехать со мной? – выдавил Рафаэль.
– Я? – искренне удивился старый верог. – С чего бы это? Мне и здесь хорошо.
