Зеленая бутылка, в которой томилась Касси, пошла трещинами, Корвин заорал и захлопал крыльями.
— Кто это? — напрягся Пугтакль, автоматически запуская заклинания, сканирующие близкие и дальние пространства.
— Смертью пахнет, — откликнулся Виг. И скорее угадал, чем почувствовал, надвигающуюся беду: — Вайли!
Глубоко несчастный господин Вапути, обнимаемый десятком перепуганных животных, служа насестом для еще полутора дюжин всполошеных птичек, прихрамывая на ногу, в которую вцепился хорь чернокнижника, печально наблюдал за безобразием, творящимся у стен старого дома.
Весь двор заволок серый туман, сгустившийся до сметанообразного состояния; потом он… как бы сказать…
Через минуту Вапути счастливо вздохнул — фигуры оказались вполне человеческими. И конными. То есть — первыми выехали тяжеловооруженные королевские гвардейцы, за ними — ровным шагом вышли арбалетчики; за ними протопала сотня пикинеров; за ними — пять дюжин аркебузиров. Потом из грузового телепорта вывезли пушки. Последними появились держащиеся особняком гномы — серьезные, солидные бородачи, вооруженные тяжелыми щитами и боевыми топорами, они прошлись мимо старого дома так, что задребезжали стекла.
— Эй, убогий, — окликнул господина Вапути командир этой армии, — Где тут маги дерутся?
Виноторговец чуть отмер. Указал пальцем на север, на Пустыню, где продолжали мелькать молнии и откуда временами доносились громовые раскаты.
— Там.
— Эй, мажья сила! — окликнул генерал Громдевур мэтра Фледеграна и его помощников. — Ты промахнулся! Давай нас туда! — и Октавио махнул рукой, утверждая направление.
Мэтр Фледегран, порядком спавший с лица от усилий, которые были потрачены на создание грузового телепорта из Фюрдаста в окрестности Ильсияра, печально вздохнул:
— Магам нужно хотя бы полчаса, чтобы восстановить резерв Силы. Может быть, дождемся рассвета? Всё равно армии трудно будет ориентироваться среди песчаных гор, кони могут поломать ноги, я не увижу ориентиров…
— Хорош болтать! — осадил мага генерал. — Займитесь восстановлением своего резерва — чтоб через двадцать минут нас догнали и были готовы обеспечить точное десантирование! Отря-аад! Слушай мою команду! — громовым голосом закричал Громдевур на армию «разведчиков». — В направлении Пустыни бегом марш!
Арбалетчики-пикинеры-аркебузиры шумно устроили на плечах оружие и резво двинулись в указанном направлении — избавив, заодно, мэтра Вига от необходимости ремонтировать ограждающий дом забор. Гвардейцы поделились — часть рыцарей послала коней в галоп, проверить местность, на которую вот-вот подойдут основные силы, часть осталась для охраны. Октавио шлепнул серого умбирадца, тот важно заржал и поспешил возглавить походное построение.
— Эй, ты, — командир гномов хлопнул Вапути по ближайшей белочке. — Нам с собой провианту какого-нибудь сообрази. И быстро, быстро! Один хорек здесь, другой сапог там!
— Но остались только неразделанные бараньи туши и самые большие бочки вина… — развел руками торговец.
— На что этот дылда намекает? — хором возмутились бородачи. — На наш рост, на наш возраст, или мы, по его мнению, какие-нибудь ёльфы зелёные, чтоб морить себя голодом?!
Вапути тяжело вздохнул и отправился за припасами.
Совершенно выдохшийся мэтр Фледегран опустился на лавку, пытаясь успокоиться и проделать необходимые для восполнения маны упражнения. На секунду отвлекся — пришлось принять послание из Охотничьего Замка.
Через полчаса, когда маги догнали основной отряд и был опробован специфический стиль телепортирования — небольшими группками, по очереди, но зато менее манозатратный и легкий; — Громдевур прочитал письмо Ангелики и расплылся в довольной улыбке:
— Ну какая же у меня жена — умница! Всё-таки не зря я на ней женился!
Фледегран позволил себе подумать, насколько долго прожил бы генерал, не защищай его сначала король Лорад, а теперь вот — влюбленная принцесса…
— Эй, молодцы! Слушай общий приказ! Наша миссия — спасение случайно вовлеченных в конфликт наших, кавладорских магов! Особливо — мэтра Вига, который, говорят, серьезно при смерти! Местное население без причин не обижать…
Армия как раз маршировала мимо задумчиво жующего верблюда. Кавладорцы и 'местное население' обменялись подозрительными взглядами.
— Вести себя чинно и благородно! Шире шаг! Вперед, рассвет не за горами!
Впрочем, когда отряд Громдевура поднялся на плоскогорье между двумя высохшими руслами, выяснилось, что опасения генерала 'опоздать к рассвету' не подтвердились.
Рассвет над Пустыней в этот день так и не наступил.
В уютной душной темноте засыпанного песком колодца Напа Леоне копала, подстегиваемая нетерпением и предвкушением чуда. С каждым шагом — вернее, с каждым движением, благодаря которому песок пересыпался непосредственно из колодезного желоба в мешки, а потом переправлялся наверх посредством причитающих Ханны и Любомарты, Напа приближалась к исполнению своей мечты.
Да, она понимала, что ее желание раскопать сокровища царя Тиглапалассара — полудетская блажь, о которой солидным, степенным старшим родственникам и рассказать-то будет стыдно. Она понимала и то, что поступила эгоистично и даже в какой-то степени жестоко — не поделилась секретом ни с милым, замечательным Айрой, который наверняка был бы не против приобщиться тайн древней металлургии Империи Гиджа-Пент; ни с братцем Ньюфуном… вообще ни с кем! 'Я ужасная гномка,' — шептала про себя Напа Леоне, сражаясь с упавшим в колодец костяком огромного варана, — 'Я себялюбивая, жадная и коварная, как мэтресса Далия! Я забросила учебу, лишила мировую магическую общественность монографии мэтра Вига — ведь без Фри-Фри волшебник ее не допишет… Я оставила без присмотра 'Алую розу' и Черно-Белого Котика! Он же без меня похудеет!!!'
Но страсть была сильнее доводов рассудка. И Напа Леоне копала, с каждым фунтом пересыпанного песка приближаясь к манящей тайне.
Далия что-то кричала сверху — кажется, предлагала выбираться и сделать небольшой перекур. Ага, счаз! Тридцать три раза!
Чудурская мымра бухтела о своем, навязчивом. Доченька ее сопела, даже пробовала загребать песок горстями, лишая Напу честно заслуженного права копать в свое удовольствие. А потом…
Потом Напа почувствовала одновременно взрыв восторга и острое, щемящее чувство страха — одна из гранитных стенок колодца отозвалась на движение гномки гулким отзвуком пустоты. 'Э-хта'куум-ли! Леугенре, зайнгерие, шпацех уэш!' — не стесняясь присутствия посторонних, пробормотала Напа. И принялась выстукивать фальшивую стенку в поисках потайной пружины.
Громко, по-собачьи, пыхтящие Ханна и Любомарта жадно следили за движениями гномки. А чё, а чёй то? Известно ведь, какие гномы затейники, а вдруг из стены поваляться алмазы и золотые самородки?
После долгих минут поисков заветный рычажок был найден, гранитная стенка легко отошла в сторону, и перед восхищенным взором гномки (и разочарованным — ее помощниц) — открылся подземный ход.
— Мы нашли его, — хрипло, едва слышно прошептала Напа. Амулет-подсветка, закрепленный на ее шлеме, высветил таинственные глубины, уводящие куда-то в каменные недра.
