Алхимик в Пустыне

VI. На исходных позициях

Дорогая Фиона!

У нас с Далией выдалось относительно спокойное утро, а потому я решила известить тебя о самочувствии и успехах твоего сына. Сейчас наблюдаю за малышом Фри-Фри через прицел своего арбалета, и с радостью готова отметить, что пока что он жив, здоров, и даже, по сравнению с теми лягушками, которых мэтр Виг скармливает своим змеям, отменно весел.

Мэтр потратил трое суток, чтобы вспомнить, о чем он хотел себя предупредить с помощью сигнальных оберегов, но пока его успехи весьма скромны. Он бегал по лаборатории и вокруг Башни, рвал на клочки бороду, стучал головой об стену, но в итоге смог всего лишь сочинить список восьми локтей длину, чего он, теоретически, может бояться в этой жизни, но никак не вспомнить, чего и в самом деле побаивается. Что именно обозначает эта фраза, я из объяснений Далии не поняла, а буквально четверть часа назад мэтр объявил, что пора выдвигаться на исходные позиции и отправляться в Эль- Джалад.

Наконец-то… Я уже который день не могу туда добраться!

Надеюсь, что уже в ближайшем времени начну что-нибудь копать. Или раскапывать. В крайнем случае — прикопаю Далию на огороде мэтра В., чтоб не мешала мне добраться до сокровищ.

Извини, пора бежать. Остаюсь с уважением и пожеланиями благополучия — Напа Леоне Фью из клана Кордсдейл (кавладорская ветвь).

Паутина чуть заметно дернулась. Еще, еще раз…

Тварь напряглась и застыла в ожидании.

Человек двигался очень медленно, тщательно выбирая, куда сделать следующий шаг. Он шел по старым, скрипучим доскам пола, стараясь избегать разбросанных нитей паутины, и некоторое время был убежден, что его хитрость работает, что притаившаяся тварь не слышит его шагов, не чувствует, как падает сквозь щели между ссохшимися половицами горячий песок… Паутина дрожала едва заметно, буквально на пределе чувствительности, лишь чуть сильнее, чем это бывало, когда в выбитые окна старого, заброшенного дома врывался поток горячего пустынного ветра и разбрасывал по углам пригоршни колючего песка…

Паутина дрожала. И тварь уже успела почувствовать добычу.

Человек шел вдоль стены, там, где дощатый пол был крепче всего, и явно не собирался подходить ближе к прекрасной дыре, которую тварь пробила во время одной из своих успешных охот. Ну да ничего, мы его везде отловим…

Он сделал еще один шаг, и от движения человека куча песка рассыпалась, просочилась сквозь щели и попала прямо в глаз притаившемуся чудовищу. Тварь взревела и передумала терпеливо ждать, когда добыча сделает ошибку; резко ударила щупальцем вверх, в деревянную непрочную преграду, отделяющую ее от вожделенного куска горячего мяса… Доски взвизгнули и рассыпались, а человек побежал, уже не думая о том, что по всему помещению разбросаны нити паутины. Он бежал, а пол подскакивал, разбиваемый снизу ударами могучих щупалец, человек пытался петлять по маленьким каморкам, но каждый его шаг прекрасно слышало притаившееся под дощатым настилом чудовище… Человек бежал, а твари было достаточно плавно перетекать из одной части себя в другую и выстреливать вверх новым щупальцем, а иногда двумя сразу — потому как прятаться здесь было негде. Тварь занимала весь дом — вернее, нижнюю его часть, прочно осев разъевшимся, огромным телом на прочный каменный пол первого этажа. Второй этаж, начинавшийся в десяти локтях над бесформенным комком мускулов, желудков, следящих глаз, жвал и до поры до времени отдыхающих щупалец, еще держался, защищая неспособное покинуть старый полуразвалившийся дом чудовище от невзгод пустыни.

И приманивая добычу.

Редкий путник, путешествующий к Ильсияру через Великую Пустыню, найдет в себе силы пройти мимо старенькой развалюхи, похлопывающей гостеприимно приоткрытыми ставнями: а может, там, во дворе дома, есть колодец? А может, удастся укрыться от горячего ветра и начинающейся песчаной бури за стенами чужого жилища? А может, в этом доме стоит переждать нежелательное внимание других путников — мало ли путешествует по пустыне всякого народа?

И они приходили. Перелезали через стену и, выкрикивая хвалу своим богам, бежали к колодцу, полному вкусной воды. Заходили в дом… Те, кто был осторожнее, залезали через пустые проемы окон верхнего этажа…

Но в любом случае они задевали нити разбросанной по дому и двору паутины, будили тварь и, испугавшись появления первого щупальца, бежали, испуганно петляя… Не зная, что каждый их шаг слышит и чувствует спрятавшаяся огромная голодная тварь…

Человек появился очень кстати. Что-то давно в дом никто не заглядывал, так, вороны-ящерицы. Отсутствие впечатлений и редкая кормежка, а может быть — банальная старость погрузили чудовище в глубокий сон, и вот, наконец, сегодня… Сегодня она вознаградит себя за длительное ожидание! Куда ты бежишь, человек? Да и зачем?

Человек петлял по комнатушкам второго этажа, будто хотел спрятаться. Налево… прямо… направо… Куда бежишь, дурашка? Там тупик! И там будет тебя поджидать…

Толстое щупальце, снабженное присосками, тихо поднялось в старую дыру и замерло, поджидая, когда бегущий человек прекратит петлять по соседним отнорочкам и придет сюда, на свидание со смертью. Шаги приближаются… Человек бежит… Он так быстр, что наверняка не успеет остановиться… Он совсем рядом!..

В щупальце ударило что-то тяжелое. Присоски прижались к добыче — непривычно гладкой, но обнадеживающе тяжелой; и щупальце торопливо опутало попавшееся тело, не позволяя ему вырваться или, как бывало не раз, ткнуть в себя холодной острой палкой. Теперь — быстрее вниз.

Щупальце упало, поднесло пойманную добычу к огромной пасти, которая разверзлась посреди бесформенной туши. Жаль, что у твари не было не только лица, но и головы как таковой — не на чем было отпечататься выражению восторга, которое испытало чудовище, завтракая впервые за несколько десятков лет.

А может, и, обедая — глазки у твари едва-едва могли уловить свет и тьму, а нюансы вроде мелких отрезков суток для них были тьфу, сливовой косточкой…

В любом случае, добыча благополучно погрузилась в бездонный мешок, заменявший чудовищу желудок. Загнавшие человека в ловушку щупальца вывернулись из пробитых ими дыр, сложились в привычный хаос, тварь несколько раз двинула жвалами, разрушая кости пойманной еды…

Что-то большое и быстрое пробежало по едва держащимся доскам второго этажа. Чудовище насторожилось, попробовало понять, откуда взялась вторая добыча, среагировать на колебания длинных нитей паутины, выбросило самое длинное из своих щупалец, чтобы поймать странного пришельца, и тут…

Далия уговорила Вига, что следить за событиями разумнее всего одновременно и вживую, и по волшебному зеркалу. И теперь жалела, что ее желание исполнилось: кажется, у любопытной мэтрессы были неплохие шансы заработать косоглазие. Стараясь одновременно присматривать за полностью погрузившимся в магические манипуляции волшебником, и отслеживать, как там чувствует себя чудовище, спрятавшееся в старом полуразвалившемся доме на окраине пустыни, алхимичка грызла от волнения кулачки, трепетала и ахала — особенно когда видела, как трудно Фриолару уворачиваться от хитрых щупалец. Когда тварь разминулась с 'малышом Фри-Фри' буквально на несколько дюймов, мэтрессе стало дурно по-настоящему, и она почувствовала необходимость получить моральную поддержку от верной ассистентки.

— Не дрейфь, Далия, — высказалась Напа. Гномка выразила свое отношение к разворачивающейся военной операции тем, что надела панцирь, наручи, ботфорты, ослепительно сияющий на солнышке шлем,