– Ой, боже мой! Откуда ты вдруг появился, сынок? – испугались старухи.
– Я здесь… лежал…
– Ой, соседка, смотрите, да он весь в крови, бедняжка… Встань, сынок, встань…
– Не могу… У меня, кажется, поясница вывихнута… Старухи быстренько осмотрели меня и решили, что, кроме вывихнутой поясницы, у меня сломаны рёбра, к тому же на ноге, у колена, огромная рана, голова вся в ссадинах. Видно, долго футболисты гоняли по мне мяч…
– Бегите, соседка, зовите «скорую помощь», – сказала старуха с метлой, вытирая слёзы на глазах. – Как же это тебя угораздило, сынок? Родители-то у тебя есть?
– Никого у меня нет… Приезжий я…
– Горе ты моё, сиротинушка! – Старуха погладила меня по голове. – Крепись, сынок, потерпи. Врачи тебя скоро на ноги поставят.
Я обессиленно закрыл глаза и, чувствуя, что шершавая, жёсткая, но по-матерински тёплая и ласковая рука гладит мою голову, опять погрузился в темноту…
САМОСВАЛ НЕСЧАСТЬЯ
В больнице мне не стало легче. Потому что меня положили в детскую палату. Шум, гам. Сами понимаете, – малыши. Одни ругаются, другие плачут, третьи в пятнашки играют – голова кругом пошла. Не вытерпел, достал из-за пазухи волшебную шапочку.
– Наверху небо, внизу земля, исполни моё желание, шапочка моя. Прибавь мне росту, пожалуйста, не хочу в детской палате лежать.
– Твоя поясница в гипсе, Хашимджан, – ответила она, немного подумав. – Нельзя её растягивать…
– Прошу тебя, дорогая, придумай что-нибудь.
– Мне ничего не стоит прибавить тебе росту, Хашимджан. Но тогда у тебя сильно вытянется шея. Она удлинится за счёт туловища.
– Пусть!
– И ноги вытянутся.
– Пусть, лишь бы не лежать в этом аду!
В тот же миг в палате наступила странная тишина. Я приподнял голову и почувствовал, что шея моя стала длинной-предлинной, как у гуся. Ноги вылезли за спинку койки и торчали в проходе. Малыши все попрятались под одеяла.
Вечером меня перевели в палату для взрослых, где лежал Саид-ака. Позже я узнал, что он – Герой Социалистического Труда.
Саида-ака навещает очень много народа. Один тащит здоровенную дыню, другой – большую корзину винограда, третий – целую сумку алма-атинских яблок. Бывает, и цветочки приносят. Над такими я смеюсь про себя, а вот кто с жареной курицей приходит – тех я готов расцеловать. Потому что Саид-ака не любит птичьего мяса, мне его отдаёт.
К Саиду-ака ещё приходит жена. А сыновья его, близнецы Хасан и Хусан, долго не заходили в палату, меня боялись. И прозвали Жирафом. Я не мог даже обидеться на них – сил не было. Лежал, прикованный к постели, глядел в окно, как дрожит веточка ивы, как чистит на ней свои пёрышки шустрый воробьишко, а по голубому небу плывёт маленький серебряный самолётик, оставляя за собой еле заметный дымок. Может, он из Ферганы и пролетал над крышей моего родного дома, видел моих сестрёнок, маму и папу?
А один раз, услышав треск мотоцикла, я не заметил, как закричал во весь голос:
– Папа приехал, папа!
Саид-ака вздрогнул от неожиданности, непонимающе посмотрел по сторонам, потом подошёл ко мне.
– Крепитесь, молодой человек, – проговорил он тихо. – Крепитесь… Мы должны быть сильными, чтобы победить болезнь…
Слабо улыбаясь, я кивнул головой. Саид-ака оживился.
– А где вы работаете, сынок? – спросил он. Саид-ака – строитель. Имя его известно всей республике. Если он чуточку поможет мне, и я стану строителем. Попаду на стройку, а там, может, и золотую звёздочку заработаю…
– Строитель я. Инженер, – сказал я равнодушным голосом, стараясь скрыть волнение.
– Когда институт кончили? Видать, недавно…
– Недавно, Саид-ака. Всего неделю поработал…
– Я всегда говорил, – заволновался вдруг Саид-ака, – мало внимания уделяют у нас технике безопасности! Очень мало. И вот вам результат!..
– Я сам виноват, – сказал я, стараясь не глядеть в глаза дяди Саида. – Полез на крышу, хотел посмотреть, какой дом выстроили, и… поскользнулся.
– Не нравится мне, однако, ваш коллектив, молодой человек, – продолжал Саид-ака, помолчав. – Сколько вы уже здесь находитесь, а никто из ваших товарищей не проведал вас.
– Да, да, неважный у нас коллектив, вы правы, – подхватил я с готовностью.
– Потому-то и хочу уйти на другую работу.
– Переходите в наш стройтрест, сынок. Будем вместе работать. Вы знаниями будете нам помогать, а мы вам – опытом.
