Участковый вернулся после обеда и сразу побежал в аптеку: он вечно там сидит, играет с аптекарем в шахматы.
Когда я вошёл, он грустно глядел на шахматные фигурки, подперев щёку ладонью, а аптекарь посмеивался – видно, выигрывал.
– Дядя милиционер!
Участковый вздрогнул, поднял на меня отсутствующий взгляд.
– Дядя милиционер, вы знаете Балтабая Султанова?
– А как же! – обрадовался участковый.
Радовался он, конечно, тому, что придётся сдаваться аптекарю. А положение у него было незавидное. Один-два хода – и мат!
– Конечно, знаю, как же его не знать, миленького! Это матёрый преступник! Целый год его ищем – не поймаем!
– Я знаю, где он прячется!
– Что? – Милиционер машинально достал с подоконника свою форменную фуражку и надел на голову. – Говори спокойно, мальчик, где ты видел Балтабая Султанова? И не врёшь ли?
– Я никогда не вру, – обиделся я. – Он хочет убить Абдушукурова…
Участковый милиционер то ли нарочно, то ли от волнения опрокинул шахматную доску.
– Всё, больше не играем, друг, дело серьёзное!..
– Служба – прежде всего, – вмешался аптекарь. – А мальчика я знаю: это сын тракториста Кузыбая. Толковый парень.
– А-а, это ты сбежал из дома и доставил нам столько хлопот?
Я опустил голову.
– Если говоришь правду и мы поймаем Балтабая, я прощу тебе всё. И ещё попрошу у начальства, чтобы представили к награде…
– Не надо мне награды, дяденька. Надо поскорее поймать его, пока он не убил Абдушукурова!
– Не убьёт – руки коротки! – Милиционер шагнул к выходу и остановился. – Так где, ты говоришь, скрывается этот вор и убийца?
– Он скрывается там, где гробница Узункулака. Я вам покажу…
Через два часа Балтабая привели к сельсовету со связанными назад руками. Толпа мальчишек бежала за ним, выкрикивая:
– Горбун без горба! Горбун без горба!
Горба Балтабая в самом деле не было. Его нёс в руке участковый милиционер. Показав подушечку с резинками, он подмигнул мне и улыбнулся. Я присоединился к ребятам и тоже начал выкрикивать:
– Горбун без горба! Горбун без горба!
Балтабая ожидала чёрная крытая машина, приехавшая из района. Возле неё стоял Абдушукуров с несколькими начальниками милиции.
– У-у, доконал-таки! – процедил сквозь зубы Балтабай, кинув злой взгляд на председателя сельсовета.
Абдушукуров прервал свой разговор и повернулся к Султанову. Лицо его стало серьёзным и жёстким.
– Поезжай, Султанов, поезжай, приготовил твой Янгок тебе убежище, – усмехнулся он.
Султанова посадили в машину, дверца захлопнулась. Абдушукуров повернулся к своим собеседникам и спокойно про-должил прерванный разговор.
На другой день ещё одно событие переполошило наш кишлак. Объявили, что могила Узункулака будет разрушена и завтра же начнётся строительство пионерского лагеря. Некоторые люди, такие, как моя бабушка, схоронились дома и ждали конца света. Они молились аллаху, чтобы он не гневался на них, не посылал жестокой кары. Они были уверены, что, как только кто-нибудь дотронется до могилы, расколется небо, разверзнется земля и всевышний покарает богохульников. А мы, мальчишки, предоставленные самим себе, побежали к гробнице.
Здесь собралось очень много народа. Неподалёку стоял бульдозер, возле него Абдушукуров совещался с колхозниками.
Через полчаса Абдушукуров объявил, что ломать могилу будут не бульдозером, а просто разберут кетменями.
На землю упал первый кирпич. Ничего страшного не случилось: земля не провалилась, небо не раскололось.
Кирпич за кирпичом разобрали куполообразное надгробие. Перед глазами присутствующих появилось небольшое углубление в середине гробницы. В нём лежали какие-то кости и череп…
Толпа некоторое время поражённо молчала, разглядывая останки святого, потом все вдруг разом заговорили и начался спор.
– Это ведь останки лошади! – кричали одни.
– Нет, это кости осла! – возражали другие. Вы не представляете, что дальше было. Люди кричали, что это позор, что столько лет какие-то мошенники морочили людям головы, божились, что теперь никто не будет верить в аллаха.
