Лисневский дал на угощение пятьсот рублей.
Марат вспомнил: приятель из коктейль-холла — Рудик Милич — рассказывал как-то, что у него есть очень интересный клиент, большой любитель и знаток блатных песен, знает массу воровских легенд и, историй. Этот Цыган, видать, немало побывал в тюрьмах, вообще заправский бандит. Но за пластинки платит Рудику «классно».
На следующий вечер после разговора с Лисневским Марат уже был в коктейль-холле и, посасывая соломинку, беседовал с Рудиком.
— Видишь ли, я надумал писать детективный романчик, собираю материалы. Твой Цыган меня очень интересует. Приведи его в восточный ресторанчик, угощаю его и тебя шашлыком и драгоценной влагой.
Долго упрашивать Рудю не пришлось. Встреча с Цыганом состоялась. Тот вначале насторожился, но потом быстро раскусил Марата и, изрядно выпив, стал рассказывать случаи из воровской жизни, якобы слышанные им от соседей по камере.
Марат рассказал о своих успехах Лисневскому. Тот похлопал его по плечу и посоветовал мелкотой не заниматься, а искать «супермена» среди воров. Такой «король» мог бы стать источником потрясающих сенсаций.
Марат снова угощал Цыгана, просил познакомить с крупным вором. Цыган долго молчал, а потом сказал:
— Есть один… Авторитетный… Он же — Чума. Недавно вернулся в Москву. А вот захочет ли он с тобой встретиться?
Лисневский, услышав о Лене Чуме, сразу обещал за знакомство с ним десять книжек плюс некоторый гонорар. Чтобы выудить у такого вора хороший «сюжет» — а он, конечно, осторожен и не болтлив, — надо опытного охотника. Поэтому надо бы с этим Чумой познакомить Макса.
Марат спрашивал себя, зачем нужны американскому журналисту такие «сюжеты»? Мало ли их у него на родине? К чему импортировать? Ответа на этот вопрос он не нашел. Он не знал, что Лисневский имеет «деликатное задание» своей газеты. Конечно, за океаном сколько угодно бандитских сенсаций. Они заполняют целые газетные полосы. Но шеф-редактор требует показать, что и в Советской стране преступный мир якобы так же силен, как в Америке. Лисневский несколько раз принимался за такую корреспонденцию, но ничего не получалось— не было материала. Этот предприимчивый молодой человек, Марат, организатор «чертовой читалки», может помочь. Если повезет, то, вернувшись за океан, можно написать книгу: «Гангстеры в стране большевиков». Здорово!
В результате этих раздумий Лисневского Марат попросил Цыгана свести Чуму с его знакомым журналистом, который интересуется «сюжетами», уважает блатных и умеет молчать. Цыган насторожился, но обещал завтра же ответить.
Следующая встреча состоялась в котельной и была крайне неприятной. Цыган обвинил Марата в желании «повести», то есть выследить Чуму. С Цыганом пришли еще двое. Перепуганный Марат был уже не рад затеянному. Цыган требовал доказательств преданности. Пусть Марат достанет машину на ночь, и Леня Авторитетный поверит ему. И даже выдаст тысячу. Но если подведет — тогда пусть не пеняет, «под землей найдем»! И Цыган красноречиво посмотрел на двух дюжих парней.
Марат рассказал об этой беде Рудику. Тот успокоил: — Ничего, сэр, не огорчайтесь. Все будет по- джентльменски. Есть одна автомашина на примете. Организую через Боба. Достанем и представим машину не только Чуме, но хоть Холере, Проказе и Насморку. Берусь примирить обе договаривающиеся высокие стороны, но уговор: любой гонорар пополам.
Так состоялась сделка. Марат сообщил Цыгану, что машина будет. Их дело маленькое, говорил Цыган, только машину пригнать. И захотят ехать «на дело» с Авторитетным, и это можно устроить. Но пусть не треплются — без носов останутся.
Рудя все подготовил. Они уже садились в машину, когда явился неизвестный парень и угнал ее. Марату едва удалось оправдаться перед Цыганом.
Анатолий собирался в школу, когда его подозвали к телефону. В полной уверенности, что звонит Лика, он дурашливо крикнул:
— Привет от марсианина!
— Наше вам с кисточкой! — услышал он хрипловатый голос.
Анатолий оцепенел.
— А ну сбреши, что не узнаешь голоса Авторитетного! В молчанку играешь? — уже грозно спросил хрипловатый голос. — Ну!
Анатолий даже вздрогнул от этого резкого, как выстрел, окрика, тихонько повесил трубку на рычаг и чуть ли не на цыпочках вышел за дверь. Там он постоял, несколько раз глубоко вздохнул и поехал в школу, стараясь ничем не выдать своего волнения.
В школе Онегин спросил:
— Температуру мерил?
Людмила Зубавина поинтересовалась, какая красавица так огорчила его. А учительница трижды вызывала к доске и посоветовала не быть таким рассеянным.
Анатолий, обозленный на себя, возвращался домой. И чего он растерялся, как щенок? Надо было не отмалчиваться, а раз навсегда отшить Чуму. Теперь Чума сочтет его молчание за трусость и именно поэтому снова будет приставать, угрожать. Что же делать? Надо бы посоветоваться с Корсаковым. Жаль — опять в отъезде.
В этот же вечер Нина сидела с Маратом и еще тремя знакомыми в ресторане «Метрополь». У Нины было плохое настроение. Музыка казалась чрезмерно шумной, комплименты захмелевших кавалеров — пошлыми, вино не пилось, есть не хотелось.
Марат паясничал, много пил.
— Балаган! Надоело! Противно! Не приставай, или я уеду! — несколько раз повторяла Нина.
Странное ощущение тревоги усиливалось. В чем дело? Она поймала себя на том, что мысленно спорит с Анатолием. Неужели же этот ершистый мальчишка, с его наивной верой в дружескую миссию «спасти», вывел ее из равновесия? Она даже рассердилась. Но снова и снова мысленно возвращалась к разговору с Анатолием.
Отчужденность Нины раздражала Марата, особенно обидела ее фраза: «Ведь есть же не такие злобные пошляки, как ты!»
— А к тебе снизошел с небес ангел без крыльев, что ли? — пьяно кривясь, спросил он.
— Совсем не ангел. Но когда неустроенный и беспомощный, казалось бы, человек, после колонии, не только находит в себе силы вырваться из болота сам, но и пытается выручить других — он во сто раз лучше и благороднее таких, как ты!
— Уж не к тебе ли являлся ангел?
— Нет… Но он, например, рассказал мне, что увел машину каких-то Троицких из-под носа у воров и вырвал из рук грабителей их сына и дочь.
Услышав такое, Марат сразу отрезвел:
— Что? Что ты сказала? Интересно… Кто же этот спаситель машины и маленьких бэби?
— Анатолий Русаков.
— Кто, кто?..
— Да ты его видел у меня. Интересный мальчик, мой школьный друг. Лицо сильное, острый взгляд…
— Не расписывай! Припоминаю этого джентльмена и ваш «школьный поцелуй»… Но, если он, как ты сказала, побывал в колонии, тогда мне ясно, что это сомнительный тип, уголовник. Такие в ангелы не годятся. Вспоминаю, что именно он и был в читалке. Именно он! Боюсь, он зажилит мою книгу, этот твой ангел.
Нина вдруг вспылила:
— Тебе бы столько честности и правдивости, сколько у этого «сомнительного типа»!
— Что, что?!
— Этот Русаков, — сказала она резко, — прошел один по делу, взял все на себя, понимаешь? А
