— В наших церквах, — объявил Меллон, — молятся о засухе в Европе и России.
Старик Гобсон выразил сомнение в успехе такого мероприятия и сказал:
— Молитвы о засухе — плохой регулятор сельскохозяйственного производства.
Остальные директора Комитета двенадцати не заинтересовались вновь организуемым синдикатом. Это обеспокоило Пирсона. Он кашлянул, стараясь привлечь внимание Мак-Манти, чтобы тот «пошел с козыря».
— Микробы и бактерии! — восторженно воскликнул Мак-Манти, как бы отвечая Гобсону. Он самодовольно оглядел всех собравшихся, наслаждаясь эффектом.
— Кэмп Дэтрик? — быстро спросил Гобсон. (Кэмп Дэтрик — центр производства микробиологического оружия в Америке.) Он сразу сообразил возможные выгоды синдиката, если найдется могущественное оружие для уничтожения сельского хозяйства других стран и их запасов продовольствия. Гобсон был недоволен тем, что его чуть-чуть не обвели вокруг пальца.
— Микробы и бактерии, — повторил Мак-Манти. — И не ожидая военной интервенции, а теперь же, в экономической войне, методом диверсий.
Пирсон с подчеркнуто сердитым видом закурил сигару, что было у него признаком необычайной ярости.
— Старик проболтался! — негромко сказал Два Пи и хихикнул. — О, теперь я вспоминаю! — весело продолжал Два Пи. — Начальник военно-химической службы армии генерал Альден, связанный с нами по производству ядовитых газов, неоднократно говорил мне не только о повышенном интересе нашего общего друга Сэма Пирсона к работам по изучению средств биологической войны в Кэмп Дэтрик, но и о его руководящей роли в этом деле. Биологические средства, Сэми, всегда будут менее эффективны, чем атомная и водородная бомбы, и менее эффективны облаков, зараженных радиоактивными газами и льющими ядовитый дождь на грешную землю. Кроме того, я утверждаю, что, рассеивая с самолета легкие таблетки фосфора, произведенные нашими химическими фабриками, на поля созревшей пшеницы, ячменя и других культур, весь урожай на многих десятках тысяч гектаров легко сжечь.
Два Пи, расхваливая свои средства уничтожения, выступал как конкурент, и Пирсон не мог больше молчать.
— Атомная бомба, — сказал Пирсон, — уничтожает не только людей, но и заводы, и фабрики, и сырье, а применение микробов скоротечной чумы, холеры, тифа, сибирской язвы и других оставляет нам нетронутыми огромные промышленные богатства. Не правда ли, господа?
— Еще в библии написано, что сам господь бог посылал проказу на нечестивцев, — поддержал его Меллон.
— Я за сохранение фабрик, заводов и шахт на вражеских территориях, сказал Гобсон, — раз они попадут к нам.
— Я не уверен в эффективности биологических средств борьбы, — заметил Фуггер. — Солнце быстро убивает микробов.
— Были пробы… и, знаете, неплохие, — намекнул Пирсон.
— А если поточнее? — заинтересовался Два Пи.
— Мы начали пробы давно, — сказал Пирсон. — Потом позаимствовали кое-что у японцев. Они применяли это значительно раньше.
— Как известно, результаты не дали ожидаемого эффекта, — возразил Два Пи.
— Это были только пробы, — запротестовал Пирсон. — Впрочем, вам об этом известно из хабаровского процесса, организованного советским правительством над японскими военными, подготовившими биологическую войну. Я имею в виду деятельность японских отрядов № 731 и № 100. К счастью, материалы центральной японской бактериологической лаборатории и ее филиалов, бывших на территории Японии, у нас в руках. Мы проделали весьма успешные опыты с чумой на эскимосах — это было на крайнем севере Канады. Наша экспедиция медицинской помощи пострадавшим обследовала последствия эксперимента. Вспыхнувшая эпидемия скоротечной чумы дала огромные результаты. Конечно, отдельные индивидуумы уцелели. Теперь мы можем использовать в качестве микробоносцев некоторые виды мух, летучих муравьев, москитов и так далее…
— Вы забываете, Сэми, — сказал Два Пи, — что, применяя чуму, тиф, туляремию и прочее, вы можете пострадать от своего же оружия. Никакая страна, как сказал микробиолог профессор Розбери, не может надеяться на монопольное обладание этим оружием.
— Конечно, это так, — согласился Пирсон, — но не забывайте, что, кроме бактерий, вирусов и злокачественных плесеней, у нас есть яд битумин, один грамм которого может убить семь миллионов человек. Но ведь мы сейчас говорим в первую очередь о средствах уничтожения зеленых растений и запасов продовольствия, чтобы создать голод, который явится тайной диверсией для покорения стран.
— Я против! — решительно объявил Два Пи.
Пирсон потребовал объяснений.
— Я объясню, — волнуясь, сказал толстяк и, налив из сифона воды, жадно выпил. — Меня беспокоит затоваривание атомных бомб. Я приветствую биологические методы экономической войны, но я требую гарантий, что мне не грозит сокращение производства наших атомных бомб.
— Повторяю: мы еще не подготовили армий вторжения для военной интервенции, хотя и бряцаем оружием, — сказал Пирсон. — Вам я могу сказать откровенно: солдаты французских, английских, испанских, итальянских и других армий ненадежны в войне против Советского Союза и стран народной демократии. Вот почему мы приняли на конгрессе известный вам секретный «план X». Мы готовим тайные армии, и они уже действуют. За мою прямоту меня упрекают в цинизме, но мы должны трезво оценивать положение: американский солдат не устоит против советского солдата, и американский танк не устоит против советского. Более дешевый способ заключается в том, чтобы организовать в странах коммунистического востока убийства видных коммунистов, диверсионные акты с целью разрушения промышленности и сельского хозяйства. И в этой экономической диверсионной тайной войне наше микробиологическое оружие сделает больше, чем атомные бомбы. А когда настанет время, мы все постараемся, чтобы атомный залп состоялся.
— Все это так, — согласился Два Пи. — Но дайте мне гарантию, что ассигнования на производство атомных бомб будут увеличены и вы не поддадитесь нажиму масс и не прекратите производство вооружения!
— Не только вы — группа Дюпона — заинтересованы! — ворчливым тоном сказал старик Гобсон. — Мы делаем огромные линкоры, тратим массу металла, платим рабочим и получаем гроши. А вы, Питер, черт знает сколько дерете за атомную бомбу!
— Здесь не митинг друзей мира, — насмешливо возразил Два Пи, — чтобы жаловаться на малые заработки на военных кораблях. Вы повысили цены. Вы берете за линкор тридцать миллионов долларов, за авианосец — одиннадцать миллионов долларов. Другие берут за бомбардировщик около трех миллионов долларов. Даже те, кто берет за ручной пулемет шестьсот сорок долларов, зарабатывают десятки миллионов. И я требую прекратить спор о ценах. Платит государство, вернее — налогоплательщики, и пусть платят! Если бы не военные заказы, у нас давно бы разразился кризис. Мы должны поскорее применить атомную бомбу.
— Пока мы применяем атомный шантаж, — сказал Пирсон. — Никто не требует сокращения производства атомных бомб. Расширяйтесь!
Пирсон сообщил о предполагаемом выпуске акций Международного синдиката пищевой индустрии и сбыта. Меллон тотчас же предложил, чтобы пятьдесят один процент управляемых акций остался у основателя синдиката, а сорок девять процентов были распределены среди всех присутствующих, во- первых, пропорционально их заинтересованности, а во-вторых, по самым льготным ценам.
— А разницу между нормальной и льготной ценой возместить синдикату тотчас же за счет военного бюджета, — внес поправку Пирсон.
Начался спор. Каждый называл степень своей заинтересованности, стараясь приобрести побольше акций. Пирсон сделал вид, что неохотно уступает другим сорок девять процентов акций. Собственно, это и было то, чего он добивался. Ему удалось сделать всех пайщиками нового синдиката. Впрочем, это означало новый этап борьбы между ними.
