ты чего меня не узнала?
– Я сказала: «Приложи по очереди пальцы правой руки!»
– Что за фокусы, Изволь? – прикладывая пальцы, проворчал он.
– Система не может идентифицировать ваши данные. Кто вы?
– Ну, ты чего, мать? Совсем, что ли? Я же Михаил Беловский!
– Ваших данных нет в списке допущенных в систему! Кто вы?
– Кто, кто… Пушкин, не видишь, что ли? – уже раздраженно буркнул Михаил.
– Повторите правильно вход в систему!
Беловский приложил пальцы еще раз. Через несколько секунд голос Изволь сказал:
– Ждите ответа. Никуда не уходите.
– А куда я уйду, радость моя, кругом океан.
Он встал с кушетки, чтобы успокоиться и походить по палубе, переваривая случившееся.
– Ложитесь обратно! Я же сказала – никуда не уходить!
Беловский сплюнул в сердцах. Кровь в его жилах вскипела. Он сорвал с шеи интернет-приемник и поднес его ко рту, как старинный микрофон:
– Знаешь, что, пигалица, я сейчас зашвырну тебя за борт, ясно!
Но в это время почувствовал, что сам летит на палубу от молниеносного броска через чье-то бедро. За спиной на руках щелкнули наручники. Когда открыл глаза, он увидел, что над ним стоят трое в троянской форме и Сашка.
– Что за шутки! – возмутился Беловский. – Сань, сдурел, что ли? А ну отпусти! – взбрыкнул он. Но понял, что скручен надежно.
Саня каким-то чужим голосом сказал:
– Номер вашего жетона?
– Какого еще жетона?
– Ты не понял?
– Да пошел ты…
Руки за спиной хрустнули. Огромный троянец так натянул цепочку наручников, что Михаил застонал от резкой боли.
– Не «пошел ты», а номер твоего жетона, нечисть! – прорычал он в самое ухо.
Беловский сопел, но молчал, соображая… Сашка подошел к нему вплотную и стал пристально рассматривать его лицо.
– Хороший экземпляр… Научились, сволочи…
– Сам ты сво… – успел прошипеть Беловский, но согнулся от резкого удара в живот.
– Не «сам ты», а сами вы. Начнем с урока вежливости,– процедил Саня. – Ты удосужился чести, упырь, разговаривать с русским спецназом!
Беловский отдышался, посмотрел снизу на Саню.
– Дерьмо вы собачье, а не русский спецназ! – прошипел он.
– Вы посмотрите, какой разговорчивый попался! Ну, что будем с ним делать? – обратился Саня к верзилам. – Он утверждает, что русские люди – дерьмо собачье!
