Ступич хмуро молчал, уперев взгляд в стол. Он уже все понял.
– И как же так получилось, – продолжал Марциони, – что вы, показав мне невразумительный фокус и наобещав всего-всего, забыли о самом главном? Наверно, рассеянность, да, академик? Все вы, увлеченные люди, очень рассеянные, я понимаю и даже готов простить…
Ступич пробормотал что-то неразборчивое и еще больше нахмурился.
– А обезьянка-то оказалась ни при чем! – Марциони хлопнул в ладоши. – А все начиналось по-другому. От меня нет секретов, я все узнал. Итак, академик, история наша выглядит так. Большой-пребольшой военный транспорт сломал хребет о какую-то богом забытую планетку на краю света. После таких катастроф редко выживают, верно? Одних сразу размазывает по стенам отсеков, другие задыхаются и замерзают в ожидании спасателей. Но вдруг произошло чудо! Целый взвод не только выжил посреди вакуума и космического холода, но и неплохо провел время и поправил здоровье. Как по волшебству, среди безжизненных песков и скал вдруг вырос целый сказочный остров с фруктовыми садами и живописными холмами. Вы представляете, какие чудеса случаются на свете?
Марциони замолк, разглядывая ученого. Ступич выглядел по меньшей мере жалко.
– Вы… – выдавил он. – Вы мне все равно не поверили бы… Я не хотел торопить события. Я хотел получить доказательства и воспроизвести эффект в условиях…
– Да хватит вам прибедняться, скромница вы моя! – расхохотался Марциони. – Были у вас доказательства, были! И у меня они тоже есть. Например, видеофайлы из личных протоколов ваших людей. Мне известно, господин ученый, что этот оазис и сейчас там. И более того, там живут люди! Вам это тоже известно?
– Да, известно, – очень тихо проговорил Ступич. И, немного помолчав, добавил: – И все же, господин Марциони, я вам не соврал и ничего не исказил.
– Только это вас и оправдывает, – Марциони перевел дух. – Я из тех людей, для которых полуправда – это еще не ложь. Хотя есть и другие люди с другим мнением.
– Так что же вы теперь от нас хотите? – спросил Ступич.
– Совсем немного. Сначала хотел было послушать ваши соображения по поводу этих чудес, но… – он покачал головой. – Вы же опять будете жевать сопли, углубляться в ненужные подробности и через каждое слово повторять «ничего точно не известно».
– Но это действительно так.
– Не совсем. Насколько я знаю, на свете есть как минимум один человек, для которого все точно известно. И именно он – центр нашей темы, а не обезьяны и не посудины с какой-то космической жижей. И я знаю, он сейчас здесь!
Ступич вскинул на собеседника испуганный взгляд. Впрочем, взгляд тут же бессильно потух.
– Вот он мне все и расскажет, – закончил Марциони.
У Ступича затряслась голова.
– Это… это нельзя… невозможно… он не может говорить, он сейчас неадекватен.
– Ну так сделайте его адекватным! – воскликнул Марциони. – Неужели для меня не постараетесь? Сколько на это нужно времени – час, день, неделя? Я могу подождать, результат того стоит. Кстати, почему он вам все не рассказал?
– Он и вам не расскажет, я же говорю, он неадекватен, он не понимает, чего от него хотят.
– А я объясню! Я очень хорошо умею объяснять и определять свои цели. Кстати, как вы его называете – вроде Мечтатель, Сочинитель…
– Придумщик.
– Какая странная кличка. Ну, пусть Придумщик. Придумаем что-нибудь вместе. Когда вы поставите его на ноги?
– Через три часа. – Голос академика был едва слышим, казалось, он умирает на глазах.
– Отлично, есть время и пообедать, и отдохнуть, и побеседовать. Теперь это будет уместно.
Ступич с трудом встал, продолжая глядеть вниз.
– Я распоряжусь.
…Вечером Тася со стаканчиком горячего шоколада пошла навестить Ступича. Он так и ходил взад- вперед по коридору, заложив руки за спину, иногда останавливаясь возле двери и прислушиваясь.
– Арго Маратович, подкрепитесь, – сказала Тася с жалостью в голосе.
Академик посмотрел куда-то сквозь нее, бездумно взял стаканчик, потом опустил руку, вылив шоколад на пол.
– Пятый час, – прошептал он. – Они разговаривают уже пятый час. Я не знаю, о чем.
Тася могла только пожать плечами.
– Может, поужинаете? – спросила она.
Ступич категорично покачал головой. В этот момент щелкнул замок. Ступич вздрогнул, словно его ударили.
Марциони выглядел возбужденным и радостным, как юный молодожен.
– Наша жизнь – это путь удачи и радости, академик! – воскликнул он и хлопнул Ступича по плечу. – Всегда надо точно знать, чего хочешь. Продолжайте насиловать ваших макак, а мы отправляемся в путь.
– Мы? Кто отправляется? – Ступич удивленно, почти по-детски открыл глаза.
– Мы! Я и этот милый юноша. Нас ждут великие дела.
– Подождите… – Ступич побледнел, потом стал почти серым. – Это невозможно! Вы улетаете? А мы…
– Продолжайте плановые исследования, академик. Могу прислать вольер с обезьянами. И деньги тоже у вас будут. Все у нас будет! Скоро вы мне понадобитесь, я за вами пришлю большой белый корабль с алыми парусами!
Марциони неожиданно чмокнул Тасю в щеку и пошел по коридору странной, чуть танцующей походкой.
18 января, утро
Федеральный терминал «Цемес»
Должен сказать, что мой отдых удался. Феерическое празднование Нового года незаметно перешло в отмечание Рождества, Рождество длилось несколько дней – одним словом, за эти дни я взял от жизни все, чего был лишен последнее время.
Я стал своим человеком среди гордых девушек в летной форме, я принял участие в коллективной драке между нашими бойцами и пилотами какой-то патрульной эскадрильи, я тепло сдружился со всеми барменами и официантами, а сколько я просадил денег – это я даже не стал вычислять, чтобы не расстраивать самого себя.
К концу второй недели душа запросила покоя. Появились странные желания – почитать, например, классику или просто пройтись наедине с раздумьями.
В этом опасном настроении я пребывал дня три, пока не произошло то, чего следовало ожидать.
На связь вышел незабвенный Бинго. Насмешливо глянув в мое помятое лицо, он проговорил:
– Ну, Грач, ты совсем мышей не ловишь.
– Каких мышей? – удивился я.
– Все пьянствуешь… А почти все твои подопечные, между прочим, уже упорхнули в другое место.
– Какие подопечные? Какое место? – Мозг сопротивлялся, не желая вновь помещаться в сухие рамки повседневности.
– Академик Ступич и вся его головастая братия уже обустраиваются на новой базе. «Ковчег» остается в доке на реконструкцию, а они продолжают исследования в пяти тысячах космических миль отсюда. А ты, как всегда, все проспал.
– Я не спал. Я работал. Налаживал отношения.
– С кем, интересно? Со стюардессами?
Тут я понял, что последнее время действительно как-то редко вижу людей с «Ковчега». Значения я этому не придавал: ну, сидят по номерам, отсыпаются… Не все же такие деятельные, как я…
– В честь Нового года мы тебе это прощаем, – сказал Бинго. – Следующий транспорт идет туда через три дня. Сегодня же запишись у диспетчера на борт. И смотри, не проспи…
