– Вы ничего не загадали. Вы даже не знали, что можете загадывать желания, да и все равно не смогли бы. Но все вы тут мыслите. Ваши мозги работают. Геоплазма на это реагирует, но каким образом она это делает – предсказать невозможно. Тысячи людей, и у каждого свои тараканы в голове. А теперь представь: обложил ты матом какого-нибудь грузчика. Ничего страшного, бывает. Но для геоплазмы – это всплеск психофизической энергии на фоне всего неразобранного хлама у тебя в голове. Она могла отреагировать как угодно: даже произвести на свет жуткого монстра. Ты увидел этого монстра – испугался. Всплеск энергии еще больше. Геоплазма снова реагирует. Это идет по нарастающей. Оцени все это в масштабах города, где тридцать тысяч человек, и каждый злится, боится, ненавидит, напивается до зеленых чертиков, изменяет жене, бьет ребенка, ворует – что угодно.
Стерлинг хмыкнул и надолго замолчал. Небо темнело, руины вокруг нас становились похожими на прибежища злобных духов. Так оно в каком-то смысле и было.
– Это сколько же дерьма, – проговорил Стерлинг, – нужно носить в голове, чтобы превратить город в такое…
– Таков человек, – заметил я. – И он переделывает мир под себя. Тем или иным способом. Ты понял, почему вам не стоит думать про инопланетных агрессоров?
– Потому что тогда они на самом деле появятся? – со смешком произнес он.
– Или они, или еще что пострашнее. Вы сами себя убьете. Ваши мысли и страхи вас убьют.
Мы уже вошли в здание и спустились на жилые уровни, когда Стерлинг вновь заговорил:
– И все-таки не клеится ваша история про вещество. Все как-то не так… Ладно, поживем – увидим.
Утро принесло нам хорошую новость – у нас есть средство передвижения. Не бог весть что, а просто складской шестиколесный транспортер, но и это очень неплохо. Нас всего-то оставалось восемь человек, и на эту тележку мы прекрасно умещались.
Мы очень подробно изучили предстоящий путь, чтобы ни в коем случае не отклоняться от спасительной ветки волновода. Дорога выходила вдвое длиннее, чем напрямик, но безопасный маршрут был нам милее, чем просто короткий. Да и транспортер обещал здорово сократить время в пути.
С учетом завалов на улицах и иных непредсказуемых препятствий мы рассчитывали добраться до института максимум за три часа.
Стерлингу я посоветовал восстановить любое оборудование связи и долбить SOS на частоте штаба. Глядишь, и пробьется сигнал, а там и спасатели наберутся храбрости сюда заглянуть.
Мы снаряжались в дорогу. Чиновники из вертолета смотрели на нас, как на предателей. Я шутки ради предложил ехать с нами. Узнав, что мы направляемся в самое пекло, они поспешно разбежались по рабочим местам.
В транспортере Стерлинг поставил нам под ноги пару ящиков консервов.
– Если люди какие-нибудь попадутся, – сказал он, – раздайте там… Ну и передайте, что в любое время милости просим к нам. Нам новые бойцы не помеха.
– Попробую завербовать в твое войско десяток-другой гладиаторов, – пообещал я. – Только, боюсь, не встретим никого. Люди сейчас все больше по подземным этажам отсиживаются.
Выехали хорошо. Сологуб сам уселся за управление, я – рядом, остальные вполне себе нормально устроились в грузовом фургоне.
Первые полчаса вообще казалось, что мы ни в каком не в Темном круге, а в обычной индустриальной зоне, разве что малость разоренной. Мы с полковником довольно беззаботно трепались, вспоминая, кто куда летал и кто где сколько выпил. Связь молчала.
Потом дорога пошла через город. Мы притихли. Следов апокалипсиса хватало даже на этом, якобы безопасном маршруте. Мы впервые увидели здания, скрученные в спираль и раздавленные, как жестяные банки. Страшно представить, что тут происходило до нас. Дорога местами бугрилась, словно под ней проросли корни гигантских деревьев, но наш грузовичок хорошо с этими трудностями справлялся.
– Я вот о чем думаю, – мрачно проговорил Сологуб. – Это поле от волноводов – оно как бы защищает нас от самих себя. Ну, вроде как экранирует наши мысли и все такое…
– По крайней мере, такова наша версия, – поспешил уточнить я.
– Да-да… Но то, что уже материализовалось – в других местах или здесь, но раньше, – оно же никуда не денется. Оно не распадется на молекулы, если окажется над волноводным каналом?
– Скорей всего, нет, – усмехнулся я. – Но я, честно говоря, и не рассчитывал на прогулку по проспекту. Мы в Темном круге.
– Вот-вот… а если выскочит на дорогу какое-нибудь новое чудо? Или даже не новое. Например, эти лесорубы-дровосеки, как их там… Те, которых мы на складе видели, – здоровенные, с фонарями. Что тогда делать?
– А что тут поделаешь? – удивился я. – Рулем работать и на педали жать. Валить отсюда на всех парах.
– Говорят, они быстро носятся. А ходули у них с остриями. Толстую стену – насквозь, одним ударом. Бронемашину – будто устрицу на вилку.
– Не знаю, я устриц обычно руками приходую… Да и вряд ли мы их тут встретим. У меня настойчивая мысль, что «дровосеки» – плод мозговой деятельности некоторых складских работников. Которые мечтают сразиться с инопланетянами.
– Может, и так. А я вот вчера поговорил там с ребятами. Они говорят, что свалили одного «дровосека». И знаешь, как? Одним выстрелом из бронебойной винтовки. Прямо под фонарь ему целились.
– Из бронебойной? Из такой, как «Лайза»?
– Именно из «Лайзы».
Мы примолкли. И оба думали, видимо, об одном и том же. О старшине, который ушел с Грошером. И всем маркам оружия предпочел тяжелую и неповоротливую бронебойную «Лайзу». Да неужели ж он знал, в кого из нее придется стрелять? Знал – и не сказал?
Но если и там, в другом конце города, встречаются эти чудища – значит, они везде? Это уже мало походило на овеществленные выдумки.
Картина, которую тут же нарисовала моя фантазия, оптимизмом не радовала. Шагающие сквозь руины отряды «дровосеков», шныряющие тут и там своры «ежей» с их лучевым оружием, жалкие людишки, пытающиеся защититься от всего этого с помощью своих убогих самострелов… А мы еще надеемся на какие-то там электрические поля. Прямо как дети малые.
И на секунду показалось, что измышления об инопланетной агрессии не так уж наивны. Впрочем, я эти мысли тут же погнал прочь. Бред!
Ах да, еще паук-обходчик. Как-то он не очень похож на плод случайной человеческой мысли или эмоции. Слишком технологичен. И деятельность его выглядит рациональной. Это вам не вопящий «огрызок», ползущий в произвольном направлении…
Как-то стало не по себе. Вновь под кожей потянулись холодные ниточки страха.
– Полковник, – сказал я. – А ведь ты не из спецназа.
Он напрягся.
– Ну-у, кое-какую подготовочку проходил.
– Кое-какую – может быть, – согласился я.
– Вообще-то я – начштаба службы дистанционно-технического управления, – негромко признался он.
– Ясно. Войну только на мониторах видел.
– Ну, не только…
– Да ладно, не пыжься. Я-то – вообще гражданский специалист. А вот скажи лучше, за что тебя сюда сослали?
– Да было дело… – вздохнул он.
– Напился и упал на ракетный пульт?
– Хуже. Изделие мы одно уронили. Дорогое. Очень.
– Как это – уронили? Несли и уронили?
– Да нет. Я руководил беспилотными полетами. Аппаратик один в точке «А» с полосы подняли, а до точки «Б» не довели. Испытательный образец нового ракетоносца.
– Подумаешь, фигня какая… – фыркнул я.
