У меня просто отнялись конечности. Я никогда не видел, чтобы сотня полусгнивших мертвецов вдруг очнулась от вечного сна и подняла крик. Я в тот момент, наверно, поседел.
Хвала всевышнему, у меня хватило воли, чтоб не сойти с ума. Я перекатился к замеченной раньше двери и крикнул:
– Сюда!
Но меня, конечно, никто не услышал. Я сунулся туда первым и убедился, что там нет ничего страшного. Просто небольшая комната с какой-то невыразительной обстановкой.
Крэк оглянулся и увидел меня. Он все понял. Он подтолкнул ко мне водителя и следом влетел сам. В квадратном зале оставалось двое бойцов, один уже наполовину втиснулся в тоннель, второй метался рядом, уворачиваясь от «паучьих ног».
– Сюда, бля! – крикнул ему Крэк, но вряд ли был услышан.
Сквозь многоголосый вой вдруг послышался пронзительный вопль: «паучья нога» подцепила второго бойца. Я наблюдал через узкую щель и увидел только, что его взметнуло куда-то к потолку и он так и остался там.
Еще один боец, извиваясь, как червяк, юркнул в спасительный ход тоннеля. Больше спасать было некого.
Я захлопнул дверь, ударил по задвижке. Лишь потом перевел дух. Мы втроем встали друг перед другом в крошечной полутемной комнате. Как выяснилось, у нас остался только один фонарь.
– Крэк, что это было? – спросил я.
Он только мотал головой и трясся, как лихорадочный. Вой за дверью не прекращался, но здесь он был слышен слабо – толстая дверь все глушила.
Я еще не задумывался о том, что мы в ловушке – сейчас главным было то, что мы закрылись от кошмарных «паучьих ног» и остались целы. Я был весь обляпан тошнотворными скользкими лохмотьями, это, наверно, были человеческие останки, и данное обстоятельство никакой бодрости мне не прибавляло.
Крэк сел на корточки и привалился к стене, сдавив ладонями виски.
– Это «гербарий», – сказал он наконец. – Я, бля, такого еще не видел. Люди рассказывали. Вернее, я тоже видел один раз, но мертвый, брошенный. Где одни мумии по углам. А чтобы вот так – ни разу не попадал.
– И что эти люди тебе рассказали?
Он повел плечами.
– Да какая разница. Мы и сами все видели.
– Меня интересует, как мы будем выбираться.
Я взял у водителя фонарь и осмотрел комнату. Похоже, совсем недавно это была бытовка для какого- нибудь оператора или наладчика. Здесь имелись железный шкафчик для одежды, рабочий стол с терминалом и мини-кухня в углу. Еще небольшой диванчик. Вот и все.
– На потолок посвети, – попросил водитель.
Увы, на потолке никаких тайных ходов мы не обнаружили. Единственный канал вентиляции был таким узким, что сгодился бы разве что для кошки.
Мы уселись на пол и несколько минут сидели молча. Шум за дверью стихал, потом и вовсе сошел на нет. Мы молчали.
Первым не выдержал Крэк.
– Интересно, – сказал он, – что там Серго сейчас делает.
Насколько я понял, он говорил о бойце, спасшемся через транспортер.
– Спроси, – вяло посоветовал я.
– Точно, – Крэк достал рацию. – Надеюсь, он тоже догадается ее включить.
Увы, Серго ни о чем таком не догадался. Эфир молчал.
– Драпает небось твой Серго, – ухмыльнулся я. – Во весь опор, только пятки сверкают.
– Мои бойцы не драпают, – оскорбился Крэк. – В крайнем случае – тактический отход.
– Что делать будем? Тактический отход для нас сейчас недосягаем.
Мы помолчали еще минуту. Я смотрел на свет фонаря. Он был ровный и надежный. Хоть на что-то можно положиться…
– Как тебя зовут-то, парень? – спросил я у водителя.
– Макс. Рядовой Максимус Арчивадзе. Резервист первой статьи.
– Будем знакомы, – кивнул я. – А откуда столь широкие познания про лучевое ориентирование и тому подобное?
– Да так… – он вдруг замялся.
– Он недоучившийся пилот, – ответил за него Крэк. – Только он не любит про это рассказывать.
– Не стесняйся, Макс, здесь все свои, – вздохнул я.
Крэк вдруг принялся шарить у себя в ранце.
– Вот же, – выпалил он, выкладывая перед собой три небольших цилиндра бордового цвета. – Вот что надо попробовать.
– Зажигалки, – заинтересовался Макс.
– Одна погремушка накрывает поверхность в радиусе трех-пяти метров, – начал объяснять мне Крэк. – Полторы тысячи градусов, двадцать секунд активного горения. Переносной крематорий, бля!
– Здорово, – кивнул я. – Только мы тоже окажемся в радиусе активного горения. Жарковато будет.
Крэк постучал кулаком по толстой двери.
– Выдержит, – пообещал он. – Даже пропотеть не успеем.
Он деловито вскочил и повернулся к двери, прижимая гранаты к груди. Но вдруг остановился, неуверенно тронув задвижку.
– Вы это… дверь-то подержите, а? – сказал он. – На всякий случай. А то, бля, сейчас как ломанется…
Мы с Максом заняли место у двери, чтоб в случае опасности подналечь и общими усилиями ее захлопнуть. Крэк, переглянувшись с нами, положил руку на задвижку.
– Хорошо подумал? – спросил я.
– Хера тут думать… – глухо ответил он и потянул задвижку.
– Крэк, стой! – крикнул вдруг Макс.
Тот испуганно отпрянул от двери.
– Ты чё орешь, бля?!
– Крэк, там же пацаны наши!
Действительно, о пацанах мы как-то и не подумали. Прямо как-то неудобно получилось.
Крэк опустил руки и горестно взглянул на нас.
– И чё делать? – поинтересовался он.
Ответом было молчание.
– Так, успокоились оба! – проговорил я. – Никаких пацанов там уже не спасешь, а нам выбираться надо.
– Что значит не спасешь? – очень тихо произнес Макс. – Это значит, мы их живьем поджарим, да? А сами – спасаться будем?
– Ты меня не лечи, рядовой, – сказал я. – Их уже до нас и поджарили, и переварили. Живых там нет.
– Как это нет? Они кричали! Ты сам слышал, как страшно они кричали. Там наши парни и еще сотня других людей. И ты хочешь устроить им костер?
– А есть другие варианты? – Я видел, что Макс не вполне вменяем, последние события здорово дали ему по мозгам.
Он стоял молча и таращился на меня.
– Может, Серго что-нибудь придумает? – пришел ему на помощь Крэк.
– Интересно, что он может придумать? Отвлечет это чудище кусочком сахара из пайка?
– Ну, не знаю, может, людей приведет…
– Не знаешь? Зато я знаю! Все, что он сможет придумать, это забросать комнату такими же гранатами,
