– Плохо, значит, уворачивался.
– Плохо или не плохо, а три противника – многовато, – проворчал Гирин. – Не мог же я их калечить. Ты, кстати, где живешь?
– В центре, возле Сбербанка.
– Далековато, – покачал головой Иван. – В таком виде через весь город тащиться – неинтеллигентно как-то...
– А ты где?
– Еще дальше. Щебзавод знаешь?
– Ого! Почти за городом.
– Вот именно. Может, на такси? У тебя деньги есть?
– Хватит до конца квартала – не дальше. Слушай, а пошли к моим родителям. Тут недалеко.
– Недалеко – это сколько?
– Если напрямую, через рощу – полчаса быстрой ходьбы.
– Места хоть безлюдные?
– Я же говорю – через рощу.
– Пойдем, – махнул рукой Гирин. – Только позвони сначала, а то испугаются...
Очень скоро они оказались в абсолютной темноте. Толстые сосны сомкнулись за их спинами, отрезав от огней жилого массива. И только тропинка призрачной серой полоской выделялась из вечернего осеннего мрака. Было жутковато.
– А как тебя на Щебзавод занесло? Это же «сто первый километр».
– Квартиру дали в новом доме. Министерство обороны выделило после сокращения. Повезло, можно сказать.
– Что ж, не могли поближе к центру поселить?
– А мне все равно. Поближе к центру поселились те, у кого звезд на плечах побольше и рука поволосатее. А что, там нормально. Автобус ходит до двенадцати ночи. Обычно больше тридцати минут на остановке не ждешь.
– Ты, наверно, этим и пользуешься. Приглашаешь девушку в гости, а потом ей говоришь: извини, дорогая, автобус больше не ходит, а на такси денег нет. И приходится ей на ночь оставаться.
– Нет, оставить девушку на ночь – не проблема. Проблема – выгнать ее утром.
– Если уж говорить о девушках... – начал было Васин, и вдруг встал, пораженный нехорошей мыслью. – Ну-ка стой!
– Что?! – испугался Иван.
– Насчет девушек... У моих родителей... Короче, там живет моя двадцатилетняя сестра. Я тебя по- хорошему предупреждаю – начнешь крутить ей мозги... Ну, ты понял?
Гирин в замешательстве посмотрел на Васина.
– Да ладно тебе! – с обидой проговорил он. – Сестра друга – это святое. Ты думаешь, я за каждой юбкой тащусь?
– Тащишься или нет, а я тебя предупредил. Пошли.
Иван несколько минут шел молча, переживая, потом не выдержал.
– А красивая сестра?
– На любителя. Стервочка она. Мы с детства с ней спорим и деремся по каждому поводу.
– А ты стрелять не пробовал? Или травить...
– Стой! – вновь воскликнул Васин.
Иван вздрогнул и уже приготовился извиняться, пытаясь сообразить, что он не так сказал. Но на этот раз дело было в другом.
В стороне от тропинки раздался шорох и треск веток. Через несколько секунд там блеснул огонек.
– Что там опять? – прошипел Васин.
– Простите! – донесся до них очень вежливый старческий голос. Луч фонаря резанул по глазам.
– Уберите свет! – заорал Васин.
– Извините...
Из кустов показался невысокий дедушка в резиновых сапогах и выцветшей штормовке.
– Извините, – в очередной раз сказал он и посветил себе на ладонь. – Вы, случайно, не знаете, что это за гриб?
– Что? – Васина почему-то трясло. – Какой еще гриб?
– Ну-ка... – Иван подошел поближе, склонился над стариком. – Похоже на шампиньон.
– Вот и я говорю, – невозмутимо продолжал дед. – Похоже на шампиньон, но они ведь уже отошли? А он как раз под забором рос.
– Выбросил бы ты его, отец, – дружески посоветовал Гирин.
– Пойду, еще посмотрю. Если других не найду – придется выбросить. Извините за беспокойство, молодые люди.
Старик развернулся и растворился в темноте. Через несколько секунд его фонарик мелькал уже далеко за деревьями.
– Черт знает что! – выругался Васин. – Какие-то грибы, забор... Дурдом! Кстати, если здесь забор, значит, это подстанция. Мы уже почти пришли.
И действительно, через пару минут за деревьями показались огни многоэтажного микрорайона. Вскоре мрачная роща с грибником-полуночником сменилась привычным городским освещение и гулом машин.
Юлька открыла дверь, внимательно оглядела Васина со всех сторон и многозначительно покачала головой.
– Здравствуй, сестричка, – пробормотал Васин. – Познакомься, это Иван, мой напарник.
– Проходите, – с сомнением проговорила сестра.
– А где родители?
– Они сегодня на даче ночуют. К счастью.
Гирин смущенно топтался возле двери, стараясь не поворачиваться к Юльке левой стороной, где медленно распухал подбитый глаз.
– Юля, нам нужно умыться и привести себя в порядок, – строго сказал Васин.
– Я уже поняла. Идите в ванную. Я пока картошку разогрею.
В ванной Иван поспешно повернулся к зеркалу и осмотрел лицо.
– Ерунда, – он облегченно вздохнул. – Через день уже ничего не будет.
Потом придвинулся к Васину и тихо шепнул.
– Слушай... Ничего, что мы так ввалились? На ночь глядя... С такими рожами...
– Перестань. – Васин, усердно отмывал лицо и шею. – Ты мой гость.
– Ну, рассказывай, братик, – потребовала Юлька, когда они сели за стол, на котором уже дымился разогретый ужин, – где это ты так схлопотал?
– Да что рассказывать... Работа у нас такая.
– Да что ты говоришь! Скажи еще, с преступниками дрался.
– Человек, посягнувший на мое здоровье, – авторитетно заявил Васин, – уже преступник. Так что ты совершенно права.
– Лучше признайся, что в пивбаре очередь не поделил.
Васин решил, что это уже лишнее. Он быстро взглянул на Ивана. Тот сидел, уперев взгляд в свою тарелку, и молчал. Чувствовалось, он очень стеснялся, хотя Юлька почти не обращала на него внимания. Лишь иногда косилась на его могучие мышцы.
– Сестричка, ну зачем ты меня перед коллегой компрометируешь?
– Да еще и коллегу с собой затащил, – не унималась Юлька.
– Никуда он меня не тащил, – подал вдруг голос Гирин, став похожим на провинившегося школьника. – Это я виноват, а он за меня заступился.
Все выглядело так необычно и трогательно, что Юлька даже придержала очередную колкость. Она лишь изумленно покачала головой.
После ужина Васин почувствовал дикую усталость. Он решительно отказался от мысли сегодня куда-то ехать и чем-то заниматься.
