уходил...
Сосед слушал, кивал, сокрушенно вздыхал, не забывая следить, чтобы рюмки не стояли пустыми. Он был профессиональным выпивохой, а профессионалы этого профиля умеют быть хорошими слушателями и зрителями чужих пьяных слез.
Васин не запомнил, в котором часу он наконец отключился.
На работу он, конечно, опоздал. Михалыч с неприязнью посмотрел на его отекшее лицо и сказал:
– Не похоже, что лечение пошло тебе на пользу. Может, ты продолжишь его в каком-нибудь пивбаре?
– Нет, – сказал Васин. – К черту лечение. Есть дела поважнее.
Он пошел в буфет и там медленно, с наслаждением и истомой вылил в себя две бутылки минеральной воды.
Одновременно он обдумал план первоочередных мероприятий. Во-первых, Васин понял, почему «цыган» так нагло расхаживал на виду у всего двора. Еще бы – зачем прятаться, если в любой момент можешь включить эту чертову «переноску» и исчезнуть, раствориться во времени. Значит, нужно еще раз прочесать двор и отыскать там большой железный диск с ручкой. Дай Бог, чтобы его не утащили куда-нибудь вездесущие мальчишки.
Далее нужно повидаться с бомжем Тюленевым и предложить – нет, заставить! – осторожно вернуть на прежнее место альбом. А уж затем устроить официальное изъятие. И пусть тогда Глинский сам объяснит, откуда у него эти странные картинки.
Голова после вчерашнего работала слабо, но Васин старался использовать ее на максимальную мощность. Нужно будет еще показать Глинскому фотографию «цыгана» и прямо спросить, кто это такой. А если будет кочевряжиться, устроить очную ставку с бомжем Тюленевым. Хотя он все равно, конечно, отбрешется...
Когда в бутылках не оставалось уже ни капли нарзана, Васин понял наконец, что весь его план – полная чушь с начала и до конца. Нужно просто закрыть дело и поскорее все забыть. И не мучить себя мыслями, которые легко могут довести до психиатра.
И все-таки, чертовски умно придумано! Один выстрел – и дело сделано. На месте преступления не остается ни пуль, ни гильз. И будь ты трижды Пинкертон, ты не найдешь убийцу, потому что его нет в природе, он еще не родился, он тихонько посмеивается из двадцать второго века над твоими тщетными попытками постигнуть непостижимое.
Васин шел в свой кабинет, и с каждым шагом собственная жизнь, а особенно работа казались ему все более бестолковой и отвратительной. Хорошо бы сменить обстановку. Жаль, до следующего отпуска еще почти год.
Никита все так же строчил на компьютере, Сливко все так же рассуждал о тактико-технических характеристиках чего-то там... Почему-то у него всегда находилось время торчать в кабинете и болтать о разной ерунде, когда у других часто не оказывалось свободной минуты даже пообедать. Впрочем, что ему терять – три года до пенсии...
Сливко вдруг замолчал и посмотрел на Васина с интересом и даже подозрением.
– А скажи-ка, друг Васин, с какой стати тобой интересуется господин Успенцев?
– Какой, к черту, Успенцев? – пробормотал Васин.
– Что значит «какой»? Стыдно не знать самых богатых людей города.
– Так это тот самый Успенцев?!
– Именно.
Успенцева Васин знал. Это был владелец Строительного банка – человек, может, и не самый богатый в городе, но один из таковых.
– И что ему надо?
– Тебе лучше знать. Прямо с утра пришел какой-то хмырь и объявил: его светлость приглашают оперуполномоченного Васина в свои апартаменты. Пойдешь?
– Да пошел он! – разозлился Васин. – Нашел мальчика бегать к нему. Если надо – сам придет.
– Зря ты так грубо, – заметил Никита. – Он прислал за тобой машину, и она стоит ждет, пока ты где-то гуляешь.
– Машину? – тупо переспросил Васин.
– Ну что, пойдешь?
– Не знаю...
– Иди, раз приглашают, – посоветовал Никита. – Если будут предлагать взятку – бери обязательно. Говорят, в этом месяце зарплату опять задержат.
– Иди-иди, – поддержал его Сливко. – Потом расскажешь, как встречают гостей миллионеры.
Васина разобрало любопытство. Через секунду он уже точно решил, что поедет. Тем более, никаких архисрочных дел пока не было.
– Да, и еще! – вспомнил Сливко. – Звонил этот твой Гирин из прокуратуры. Сказал, что его сегодня не будет, он уезжает на один день в командировку.
– Ясно, – сказал Васин и вышел из кабинета.
На улице он повертел головой, ожидая увидеть поблизости какой-нибудь навороченный «Мерседес» или хотя бы джип «Чероки». Но он увидел всего лишь скромную белую «девятку», из которой тут же вылез молодой парень в фиолетовом клубном пиджаке и помахал ему рукой.
– Вы Васин? – спросил он. – Я вас сразу узнал.
«Интересно, откуда?»
– Вам уже передали, что Степан Сергеевич хочет с вами переговорить?
– О чем?
– Не знаю, это не в моей компетенции. Если вы сейчас заняты, то назначьте другое время. Хотя это ненадолго.
Васин, нахмурившись, уселся на переднее сиденье. Ему не нравилась эта недосказанность, однако он по-прежнему был во власти любопытства. Хуже всего, что он даже приблизительно не мог предположить, что надо этому Успенцеву. По делу Малютина он вроде не проходил. Может, какие-то старые дела?
Молодой человек лихо и довольно рискованно провел машину через городской центр, затем обогнул сквер и свернул на набережную. Через минуту Васин понял, что его везут за город. Он забеспокоился, но виду не подал, лишь незаметно расстегнул кнопку на кобуре.
– Куда едем-то?
– В Воскресенское, – немедленно ответил водитель. – Степан Сергеевич сегодня отдыхает там в своем коттедже.
Васин начал жалеть, что ввязался в эту историю. Когда впереди показался пост ГАИ, он хотел было потребовать остановить машину, но постеснялся. А через пять минут они свернули на проселочную дорогу.
Впереди сквозь редкие молодые березы сверкнули серебристые крыши новеньких коттеджей. Место было живописное. Васин глазел по сторонам, прикидывая, сколько денег было вложено, например, вон в тот трехэтажный домик с двумя башенками и мансардой.
Они проехали мимо коттеджа с башенками, мимо десятка других таких же дорогих домиков, и наконец остановились возле одного из них. Не самого, впрочем, большого и экзотического.
Водитель нажал на кнопку пульта, и ворота медленно расползлись в стороны.
Внутри дома Васин увидел то, что и ожидал увидеть. Сдержанная, «дачная» роскошь не раздражала, ни к чему не обязывала, не заставляла чувствовать себя трубочистом, свалившимся из камина прямо в царскую опочивальню. В убранстве проявлялся женский вкус.
Васин с облегчением понял, что убивать с налета его, кажется, не собираются. В худшем случае будут предварительные переговоры.
Через минуту появился хозяин. Васин сразу узнал его – Успенцев часто мелькал по местному телевидению, становясь то спонсором благотворительных мероприятий, то кандидатом в депутаты, то членом какого-нибудь очередного союза предпринимателей. Сегодня он был одет в бархатный халат. Васину показалось, что Успенцев пытается подражать кинематографическим английским лордам – мудрым и
