– Никак у вас тоже пропал аппетит?
Он подождал, пока Мег не взяла в руку вилку, и снова принялся за еду, однако через пару минут вновь посмотрел на ее нетронутую тарелку.
– Что-то не так?
– Вы сознаете, что свели на нет все мои усилия?
– О чем вы? – изумился он. – Никки нездоровится.
– Она хотела доказать мне, что может вертеть вами как вздумается.
– Вздор!
– Мы два часа сидели и занимались – и она ни разу не пожаловалась на нездоровье до тех пор, пока вы не вернулись.
Линк раздраженно бросил вилку.
– Уж не хотите ли вы сказать, чтобы я не смел приближаться к своему собственному дому в часы ваших занятий?
Мег разъяренно уставилась на него.
– Никоим образом, однако не смейте совать нос в дела, которыми занимаюсь я. Не далее как сегодня утром вы велели мне делать работу, за которую мне платите, а затем, три часа спустя, являетесь и разрешаете Никки своевольничать.
– Неужели весь шум только из-за того, что у нее разболелся живот?
– Не в этом дело. Мы с ней сейчас играем в «кто-кого-переупрямит». И вы, Линк, подыграли ей и помогли победить. Теперь она знает, что всегда может рассчитывать на вас, если надо улизнуть от занятий.
Девушка встретилась с ним взглядом, и Линк заметил, сколько неподдельного страдания было в ее больших карих глазах.
– Как прикажете быть гувернанткой Никки, если я не могу даже следить за ее дисциплиной? Вспомните, пожалуйста, что вы сами наняли меня для того, чтобы я жила тут и помогала вашей сестре.
Линк с трудом проглотил тугой комок в горле. Мег права. Он всю жизнь балует Никки. Но ведь они брат и сестра, и больше у них на свете никого нет.
– Вы правы. Обещаю впредь не вмешиваться. Теперь все в ваших руках. – Линк швырнул салфетку на стол и быстрым шагом вышел из кухни.
Остановился он только у двери Никки. Дважды постучал, а затем открыл дверь и вошел. К его удивлению, сестра стояла посреди комнаты с наушниками на голове и пританцовывала в такт какой-то музыке. Линк молча наблюдал за ней, уперев руки в бока. Наконец Никки заметила брата и, ахнув, выключила магнитофон и сняла наушники.
– Тебе, судя по всему, стало лучше?
Никки с безразличной миной пожала плечами.
– Я не хотела есть за одним столом с ней.
Линк схватил сестру за руку и развернул к себе.
– Я уверен, что маме и отцу стало бы стыдно, если бы они узнали, как ты себя ведешь.
Никки отпрянула от него.
– А мне все равно!
Линк знал, что это не так, однако не стал возражать.
– Пойдем обедать. А потом будешь заниматься до вечера.
– Нет, не буду. Я уже сказала тебе, что мне не нравится эта особа.
– Эту особу зовут Мег Диланей. Можешь называть ее «Мег» или «мисс Диланей», но не смей называть ее «эта особа»! – Он потряс девочку за плечи. – Тебе все ясно?
На глаза Никки навернулись слезы, но Линк предпочел этого не замечать. Господи, да он готов вынести что угодно, лишь бы сестра стала прежней.
Никки неохотно кивнула.
– Все...
– Вот и отлично. А теперь пошли, а то обед стынет. – Он пропустил Никки вперед и сошел следом за ней в кухню. Девочка молча уселась напротив Мег, и Дора поставила перед ней тарелку с рагу.
Линк вздохнул и взял в руку вилку.
– Ну что же, приятного всем аппетита...
Поздно вечером Мег босиком вышла во внутренний двор. Дом, казалось, вымер. После ужина, который прошел в тягостном молчании, Линк уехал куда-то по делам, Дора отправилась навестить сестру, а Никки закрылась у себя в комнате.
Мег повесила махровое полотенце на спинку одного из кресел и присела на краешек бассейна, радуясь, что никто не видит сейчас ее старенький купальник. Стянув волосы резинкой, она скользнула в прохладную воду и принялась плавать от стенки к стенке, стараясь избавиться от накопившегося за день напряжения.
