на Кавказской линии, подвергавшейся нападениям горцев.
Русский командующий видел, насколько турецкое правительство опирается на воинственных жителей пограничных османских провинций, и попытался дать симметричный ответ. Действовал Паскевич, что вообще было характерно для него на пике его военной карьеры, и решительно, и расчетливо.
Паскевич отклонил предложения по военному сотрудничеству, поступившие от Персии, поскольку были они чреваты возможными требованиями территориальных вознаграждений, однако вступил в переговоры с владетелем Аджарии, Ахмет-беком, а затем с турецкими курдами. К вождю Сулейман-аге и предводителю курдов-езидов Мирза-аге был направлен посланник князь Вачнадзе.
Паскевичу удалось собрать ополчение из мусульманских дворян, моафов, которые жили на землях, присоединенных в результате недавней русско-персидской войны. По обычаю моафы несли военную службу в интересах государства и за это освобождались от податей. Дисциплина русского войска, которая не позволяла грабежа мирных жителей и захвата их в рабство, отталкивала моафов. Однако, на удивление, под российские знамена собралось немало азербайджанских мусульман – честолюбивых моафов привлекла слава русского оружия. Из воинской знати Ширванской, Шекинской, Карабахской, Нахичеванской областей были сформированы четыре добровольческих конно-мусульманских полка. К Паскевичу пришла нахичеванская конница хана Кенгерлы, а в Баязетском пашалыке был сформирован полк курдской конницы. Здесь на помощь России пришло и пешее армянское ополчение.
28 февраля Паскевич обратился к грузинам с призывом собрать ополчение на время военных действий против Турции. И получил в ответ мятеж. Грузины оценили предложение русского командующего чуть ли не как набор рекрутов. Не понравилось гордым грузинам и то, что им надлежало служить вперемешку с армянами. (Последние составляли подавляющее большинство населения тогдашнего Тифлиса.)
9 марта начались беспорядки в столице Грузии. Затем возмутились села Горийского, Тифлиского, Телавского уездов. У русских наблюдателей сложилось впечатление, что за этим стояло местное духовенство и интриганы, связанные с царевичем Александром.
От сбора общегрузинского ополчения Паскевич вынужден был отказаться. Грузия не дала людей для войны, идущей у ее пределов, хотя неудача русских сил означало бы вторжение на ее земли не только турков, но и лезгин, кочевых курдов и тюрок, вполне возможно и персов. Можно не сомневаться, что эти «гости» занимались бы тем же, что и в предыдущие пять веков – убивали, насиловали и брали рабов. Таковы уж были славные кавказские обычаи.
Неудача с созывом грузинского ополчения показала один из коренных дисбалансов Петербургского государства – сложилась по сути «империя наоборот». Те этнические группы (маленькие, но гордые народы), которые менее всего давали ему, более всего от него получали.
Пополнив силы, генерал Пашкевич планировал в конце весны начать наступление от Карса и Баязета на главный город азиатской Турции Арзерум. Союзных курдов русский командующий собирался бросить на Сиваз, чтобы перерезать сообщение Константинополя с Диарбекиром и Багдадом.
После взятия Арзерума Паскевич хотел идти через Сиваз и Токат к г. Самсуну (близ Синопа) и, вступив там в сообщение с Черноморским флотом, разрезать азиатскую Турцию. Черноморский флот должен был поддержать действия Кавказского корпуса высадкой десанта в Трапезунде.
Предложения Паскевича по ведению кампании в Азии были утверждены Николаем, однако резервов в Кавказский корпус передано не было. Балканский театр войны справедливо считался императором более важным.
В марте 1829 генерал Гессе начал действия против Аджарии, где концентрировались османские войска, нацеливающиеся на захват Гурии и Мингрелии. Ввиду недостаточности своих сил для обороны столь большого региона, Гессе попробовал опередить турок. Гурийцы, после удаления княгини Софьи, оказали русским поддержку, собрав 1,3 тыс. чел. ополчения.
5 марта Гессе атаковал аджарцев в с. Лимани, на черноморском побережье, где восьмитысячный аджарский отряд ожидал прибытия турецких войск из Трапезунта.
Завалы из поваленных деревьев прикрывали аджарцев, но солдаты пробились через них, в тыл противнику зашла гурийская милиция – и довершила разгром.
В феврале поступили дурные известия из Тегерана – там погиб русский посол Грибоедов со всем посольством.
Вслед за истреблением посольства, вынужден был уехать и русский консул из Тавриза. Англичане всеми силами подталкивали Персию к столкновению с русскими. И, поскольку наследный принц Аббас-Мирза был теперь на стороне России, английский посол в Тегеране Макдональд грозил, что англичане помогут другому принцу, Хассану-Али-Мирзе, собрать войско против наследника престола. Новая русско-персидская война казалась более чем вероятной. Произошло вторжение персидского феодала Мир-Хассан-хана на российскую территорию, в Талышинское ханство. В ожидании русско-персидского разрыва началось брожение в Шеке, Карабаге, Ширвани. Под влиянием новостей из дома третий конно-мусульманский полк, только что сформированный, собирался разойтись по домам. Курдские вожди-аги также начали отказываться от намечавшегося союза с русскими. А с приходом чумы в Ахалцихе, курдские племена опять занялись христианскими селениями – так, 1 апреля курды совершили крупное нападение на армянские деревни в округе Хамур, и только донские сотни спасли жителей от резни. Аджарцы Ахмет-бека снова прошли горными тропами к стратегически важному боржомскому ущелью, а джаро-белоканские лезгины просачивались, шайка за шайкой, через Алазанскую линию в Кахетию. Немалая часть грузинского дворянства ожидала появления царевича Александра, рисуя в мечтах воскрешение легендарной державы времен царицы Тамары. Все Закавказье имело вид булькающего котла с супом, стоящего на краю плиты…
Это становилось новым большим ограничением для масштабного наступательного плана, который разработал Паскевич.
Русский командующий вызвал из Тавриза суфийского проповедника Ага-Мир-Фет-Сеида для успокоения умов в мусульманских районах Закавказья, к этому привлек и главу секты алиевитов. Отряд Бурцова разбил аджарцев Ахмет-бека, угрожавших Ахалцихе. В дигурском округе, у Чаборио, силы генерала Гофмана, поддержанные азербайджанской милицией, разгромили шеститысячное войско турок.
Но, в целом, судьба Закавказья зависела от успеха кавказского корпуса на Арзерумском направлении.
Корпус двинулся из Карса 9 июня. Вместе с войсками ехал и Пушкин, ставший в это время историографом императора Николая I.
В арзерумском походе, помимо русских солдат, участвовали четыре конно-мусульманских полка, грузинские «татары», во главе со своими беками и агаларами (представители мусульманского населения Грузии), армяне Эриванской области из числа бывших персидских солдат-сарбазов, и курдские отряды. Армянская конница действовала также хорошо как и мусульманская, но пехота, на взгляд русского командования, выглядела потешно. То, что русские солдаты несли на себе (провиант, амуницию и т. д), армянские пехотинцы по персидскому обычаю везли отдельно, используя гужевой транспорт. Среди ополченцев были нередки случаи самовольного ухода домой, когда воин начинал вдруг скучать по маме или девушке.
Первым успехом российских войск в Арзерумском походе можно считать переход через Саганлугский хребет. Здесь херсонский полк Бурцова отвлек на себя главные турецкие силы и Кавказский корпус преодолел горные высоты без боя.
Пушкин был свидетелем того, как на реке Инджа-Су турецкий отряд в 500 человек пытался разгромить русские аванпосты. Замечено было Пушкиным и то, что турки обезглавливают трупы русских солдат – головы отсылались в Константинополь, видимо для поднятия настроения у султана и столичной толпы.
16 июня состоялась сражение с турецким авангардом, под командованием Осман-паши Бордуса. Конно- мусульманские части показали себя с наилучшей стороны.
19 июня при Каинлы был разгромлен 30-тысячный корпус сераскира Гаджи-Салеха, сам он попал в плен. Здесь в очередной раз отличился херсонский полк Бурцова, отразивший бешенный натиск турецкой конницы.
Затем у Милли-Дюза был разбит корпус Гагки-паши, его командующий взят в плен казаками. И вновь конно-мусульманские полки были на высоте. Однако Паскевич, всегда требовавший напряжения сил при преследовании разбитого противника, был недоволен нерешительными действиями генерал-майора Остен- Сакена и отстранил его от командования.
