стопроцентными. Мой приказ или приказ моего заместителя обсуждению не подлежит. За невыполнение, за трусость – смерть. Гнев и героизм – плохая замена профессионализму. А это значит, что любое несанкционированное действие, способное подвергнуть группу риску, будет наказано. Степень вины определяю я. Тебе все понятно?
– Да, сэр.
– Хорошо. До этого я говорил о специфике нашей работы. Это все так. Порой приходится попотеть. Но есть и плюсы. Хорошие деньги. Выживешь после двух контрактов – куча денег и отпущение всех грехов, о которых знает правосудие. К сожалению, у тебя случай особый. У корпораций свой суд. На этом все. Вопросы есть?
– Никак нет, сэр!
– Когда нет рядом начальства, нет нужды тянуться в струнку. Достаточно того, что ты будешь меня называть командиром. Так же и в рейде. А теперь… У нас не принято спрашивать лишнего. Я также придерживаюсь этого правила. Но все, что связано с ножами…
Тут он сделал многозначительную паузу. Мне ничего не оставалось делать, как достать «Зверя». Глаза моих собеседников прикипели к фигурной ручке ножа, лежащего в моей руке.
– И что дальше? – осторожно спросил Макс, не отрывая глаз от моей раскрытой ладони.
– Работая на корпорацию, я сумел заключить мономолекулярную нить в оболочку. Вот она. В виде рукоятки ножа. До меня этого никому не удавалось сделать.
– Не понимаю, – искренне удивился Макс. – Ты что, умнее целой корпорации?
– Нет. Просто, когда нашей лаборатории предложили эту тему, проблема практически была решена. Оставалось лишь отшлифовать ее.
– Ты не боишься, – спросил Макс, – что корпорация, узнав о твоем ноже, им же и настругает тебя на ломтики?
– Семь бед – один ответ. К тому же вы первые, кто узнал о «Звере».
– И последние, – успокоил меня Макс. – А почему ты его так назвал?
– Не знаю. Может, потому, что он у меня все на зуб пробует, – шуткой ответил я.
– Ха-ха! Неплохо сказано. Можно попробовать?
– Не вижу проблем.
Я активировал «Зверя» и показал, как с ним обращаться. Опробовали они его по очереди на журнальном столике. Когда от него остались одни щепки, оба поднялись, чтобы уходить. И тут командир неожиданно сказал:
– Не удивлюсь, если ты окажешься не тем, кем выглядишь на первый взгляд. Слишком много всего тебе дано. Как испытаний, так и талантов. Для таких людей судьба обычно приберегает отличный, не как у всех остальных людей, путь.
Он пошел к двери. За ним двинулся Макс со словами:
– До завтра, Дэвид.
– До завтра, – откликнулся я, пребывая в полной растерянности от слов Жано.
На следующий день я познакомился с членами группы, отобранными командиром в рейд. Трое специалистов-наемников появились на базе еще вчера. С ними я столкнулся на утренней пятикилометровой пробежке, а днем мы вместе преодолевали полосу препятствий. Двое были обычными крепкими парнями с широкими плечами и мощными кулаками. На них я обратил столько внимания, сколько уделял каждому новому лицу, появлявшемуся на базе, зато третий резко отличался своим видом и поведением от других наемников. Сухой, поджарый, жилистый. Создавалось впечатление, что физические нагрузки проходили не через него, а вдоль, обтекая его тело. Если после полосы препятствий у всех были совершенно мокрые майки и пот градом стекал с распаренных лиц, то у него майка была почти сухая и только лоб слегка влажный.
«Интересный тип», – подумал я.
Вечером интересный тип неожиданно подошел ко мне в баре и представился. Сергей. Специалист по электронным системам слежения и наблюдения. Объяснил, что подошел ко мне только потому, что ему сказали, что мы вроде как коллеги. Разговаривать с ним оказалось очень трудно. Шуток он не понимал. Отвечал односложно. Я уже не знал, куда деваться от зануды, если бы случайно, вопреки правилам, не упомянул о том, что некоторое время работал инженером-исследователем.
– А в какой области? – тут же последовал вопрос.
– Нанотехнология. Нейроволокно. Исследования в области электронных технологий и полей.
Тут его словно подменили. Он ожил прямо на глазах и забросал меня такой кучей вопросов по специальным темам, что я едва из-под нее выбрался. У него оказались обширные знания в различных областях, если те хоть в какой-то мере затрагивали его специальность. К тому же он был экс-чемпионом Фальстафа по многоборью, что легко объясняло его отличную физическую подготовку.
Простым разговором наши дебаты, переполненные специальными терминами и комментариями к статьям научных авторитетов, никак нельзя было назвать. Наемники, проходя мимо нас, корчили физиономии и крутили пальцами у виска. Сергей же их просто не замечал, настолько был увлечен беседой.
Взрывников нашей группы звали Курт и Эл. Валентино – снайпер. Все трое показались мне простыми и циничными ребятами, не утруждающими свои мозги излишней работой. Хорошие деньги, красивые девочки, хорошее виски – это все, что им было нужно от жизни. Последний член нашей группы, проводник, должен был нас встретить в какой-то заброшенной деревушке посреди джунглей.
Предмет «Электронные системы защиты» сменил курс «Флора и фауна Северных джунглей». На эти лекции я ходил с Сергеем и наемником по имени Нильс.
По истечении двух недель командир, помимо основных предметов, стал натаскивать нас как команду на слаженность действий. Закладка взрывчатки. Снятие часовых. Отражение атаки. В тактической игре «Отход группы» основную роль играл я. Роль смертника.
Глава 18
Зеленое море, колыхавшееся под нами, трудно было назвать лесом. Выросший на берегу океана, я понимал лес как некую совокупность множества деревьев и дальше этого понятия не шел, но картина, проплывающая под нами, с каждой минутой поражала меня все больше своей фантастической грандиозностью. Многоярусные кроны, вздымавшиеся на десятки метров и связанные между собой сотнями лиан, где среди диких переплетений мелькали еле уловимые тени, но как только попытаешься разглядеть их, как перед глазами вновь смыкается густая листва лесных великанов. А взять тот миг, когда стаи ярких птиц, потревоженных гулом вертолета, взлетают, подобно разноцветному фейерверку, или когда блестит и играет на солнце река, причудливо извиваясь серебристой змеей, скользящей среди джунглей. Никогда не видевший ничего подобного, я был настолько очарован дикой красотой, что на некоторое время забыл о легком мандраже, засевшем во мне занозой с той самой секунды, как я проснулся. Очнулся я только после команды: «Приготовиться!»
В следующую минуту воздушная машина замерла в воздухе, после чего начала снижаться. Рев турбин усилился. Я осторожно глянул вниз. Мы садились на свободное пространство, освобожденное от джунглей. Не успел я удивиться подобному феномену, как глаз различил наполовину скрытые надвигающейся растительностью развалины брошенной деревни.
Едва последний контейнер коснулся земли, как вертолет взметнулся в небо, а мы, разобрав багаж, с максимально возможной скоростью начали углубляться в джунгли. Нам нужно было как можно дальше уйти от места высадки, сбить со следа здешних охотников как на зверя, так и на человека. Когда местные главари банд узнают, что за гости к ним прибыли, они будут землю носом рыть, лишь бы добраться до наших скальпов, не говоря уже о том, что в Зоне голова «пса» имеет хождение как валюта, причем крупного номинала.
Уже с первых шагов я понял, что этот поход запомню надолго, если не на всю оставшуюся жизнь. Ноги по колено проваливались в слой мха, ботинки цеплялись за невидимые глазу корни, замедляя и тормозя и без того трудное продвижение. Мелкий гнус висел в воздухе целыми облаками, заползая при малейшей возможности во все щели, которые только мог найти. Никакие репелленты не помогали полностью, укусы появлялись периодически. Желание чесаться доводило до исступления, но сбивать ритм движения было нельзя, оставалось ждать отдыха, проклиная все и всех.
Пешие рейды «псов» обычно разбиты на этапы. Каждый этап занимает приблизительно час, в
