Не обращая на них внимания, я чуть склонился над главарем.
Разбойник был невысок, широкоплеч, мускулист. Нос сломан, лицо, как и грудь, изрезаны и залиты кровью, а кисть правой руки была изуродована и разбита. Взгляд, полный животного ужаса, выглядел от этого тусклым и бессмысленным. Сейчас при виде изуродованного тела я не чувствовал ни брезгливости, ни тошноты, а только мрачное удовлетворение. Я уже собрался отойти, как главарь, очнулся. Его глаза, до этого слепо смотревшие на меня из-под густых бровей, полыхнули дикой злобой. Я ответил ему кривой усмешкой. И не выдержал:
- Что смотришь на меня?! Нравиться, когда ползают у твоих ног?! Ничего! Настанет день, когда другие сделают над тобой и твоим семейством то, что ты и твое сословие сотворили со мной и моими близкими! Пусть мне тысячу лет гореть в аду, но я проклинаю тебя, зажравшийся дворянчик, твою жену, детей и всех тех, кто живет под крышей твоего замка!
Тут из-за моего плеча выступил Джеффри:
- Как ты смеешь, шелудивый пес, говорить такие слова моему господину! Сейчас же заткни свою грязную пасть, висельник!
- Сам ты пес! Ты скалишь зубы только тогда, когда рядом нет палки, а как только ее увидишь, сразу прячешься в ногах своего хозяина и жалобно скулишь!
Джеффри аж задохнулся от злости: - Ваша милость! Позвольте мне продолжить?!
Я согласно кивнул. На этот раз, без внутреннего напряжения.
'Собаке - собачья смерть!'.
- Эй, Хью, давай сюда! К огню его потащите!
Ляо с прибежавшим на помощь Хью схватив с обеих сторон извивающееся тело главаря разбойников и поволокли к затухающему костру. Терпения у разбойника хватило на несколько минут. Сначала он ревел, кричал, выл от дикой боли, потом, перестав кричать, стал визжать дико и истошно, не думая ни о гордости, ни о человеческом достоинстве. Лю, как только по поляне поплыл запах паленого человеческого мяса, опрометью бросился в кусты. Чжан, с непроницаемым лицом, но я так думаю, и с осуждением, смотрел на пытки. Я тоже был не в восторге от того, что творилось на поляне, но теперь воспринимал его, как реальное воплощение поговорки 'око за око, зуб за зуб'.
'Это жизнь такая! И никуда от нее не деться. Пусть искаженное понимание истины, но в какой-то мере, все сейчас происходящее может быть названо восстановлением справедливости. Может я и не прав, но сомнений почему-то не испытываю. К тому же понимание, что такое 'хорошо', а что такое 'плохо' в разные времена воспринимаются по-разному. Вот так-то! А если взять…'.
Мои мысли прервала неожиданно наступившая тишина. Повернул голову. Главарь, что-то шептал сорванным голосом, наклонившемуся над ним Джеффри. Судя по довольному лицу последнего, он явно рассказывал ему, как добраться до тайника. Еще через несколько минут телохранитель поднялся с колен и подошел ко мне.
- Ну, что Джеффри? Насколько мы еще разбогатели?
Телохранитель довольно ухмыльнулся:
- Еще не знаю, господин. С вашего разрешения, вместе с Ляо, мы пройдемся до этого места.
- Возьмите Лю. Мы с Чжаном пойдем к лошадям.
- Милорд, разве мы не здесь будем ночевать?!
- Не собираюсь спать с трупами в обнимку!
- Как скажете, господин. Мы придем туда.
Только мы вышли на поляну, где были привязаны пленники, как их разговор, до этого оживленный, мгновенно стих. Подойдя к мальчишке, достал из ножен кинжал, чтобы разрезать веревки, но тот превратно понял мои действия и испуганно заорал: - Милостивый господин, пожалейте!! Не губите невинную душу!!
- Дурак! Я разрежу веревки, а потом иди куда хочешь!
Не успел я освободить паренька, как тот упал на землю и начал слюнявить мои сапоги, при этом бормоча: - Милостивый господин! Хороший господин! Век Бога благодарить за вас буду!
- Все, хватит! Мне еще твоего приятеля развязать надо!
Он резко поднял голову:
- Ваша светлость! Он настоящий выродок! Это он убил девочку! Ни у кого рука не поднялась, а он взял и убил! Маленькая совсем, только ходить начала!
Я застыл на месте, услышав эти слова, затем медленно развернулся к разбойнику, привязанному к соседнему дереву.
- Милостивый господин! Не слушайте этого выкормыша крысы!! А-А-А!!! Гаденыш!!! Убью!! Зубами загрызу!! А-А-А!!! Тварь!!
Его глаза выкатились, на глазах выступила пена. С каждой секундой он все сильнее рвался из пут, дергая руками и ногами, выгибая тело. Подошел к нему. Секунду смотрел ему в глаза. Не знаю, что он там увидел, но сразу перестал кричать и заскулил на собачий манер, жалобно и противно. Какое-то время я стоял и молча смотрел на этого выродка, но видел сейчас не его, а истерзанное тело замученного разбойниками человека. Тяжелая волна ненависти, смешавшись с кровью, ударила в голову, зашумела в ушах, застучала в висках. И уже кто-то другой, а не Женька Турмин, сейчас стоял и смотрел на убийцу маленьких детей. Я даже не сделал попытки сдержать себя, когда рука потянулась за кинжалом. Выхватив его, я вонзил тонкое острое лезвие в человеческую плоть. Вытащил и снова ударил, только тут убийца, словно очнулся и взвыл, чуть ли не по-звериному. Я отступил на шаг. Мгновение смотрел на расплывающееся пятно крови на его рубашке, затем резким движением отсек часть подола его рубашки, с силой вбил кусок жесткой ткани тому в рот. После чего отошел и сел на траву. Внутри меня все дрожало, но голова была ясная, и мысли бежали четкие и понятные.
'Я все сделал правильно. Покарал убийцу и разбойника. Главное, чтобы в будущем не перегнуть палку с восстановлением справедливости. А то глядишь, войду во вкус и…'.
Из раздумий меня вывели непонятные звуки: шорохи, звяканье и стук. Джеффри и китайцы появились на поляне с добычей из тайника разбойников. Три заплечных мешка и сума, наподобие тех, что носят нищие и паломники, даже на вид, были тяжелы. Поднялся, подошел. Перехватив взгляд телохранителя, брошенный на бандита, привязанного к дереву, сказал:
- Этого отвяжите… и бросьте в кусты! Где-нибудь подальше. Мальчишку накормить и отпустить. Джеффри, дашь ему денег! И не меди, а серебра!
- Понял, господин.
Когда разбор и упаковка награбленного разбойниками закончилась, я выступил перед своим маленьким отрядом с короткой благодарственной речью: - Джеффри, ты молодец! Хью! Ляо! Чжан! Лю! Вы, парни, отлично поработали! Благодаря вам одной бандой головорезов в этих лесах стало меньше! Предлагаю это дело отметить! Где у нас там бурдюк с вином?!
Через час я уже готовился отойти ко сну, как ко мне подошел телохранитель. Присев на корточки, протянул мне деревянный тубус: - Извините, господин, только сейчас о нем вспомнил. Лю нашел его среди вещей в лагере и передал мне. Возьмите.
- Спасибо, Джеффри. И еще. Я очень ценю твою службу.
- Спасибо, господин.
Только он поднялся и собрался идти к своему месту, как луна выскользнула из-за туч и осветила деревянный футляр. Печать! Печать!! Точно такая же печать стояла на тубусе аббата, которым тот запечатал письмо, которое я вез его хорошему знакомому во Францию. Оно сейчас лежало на дне из одной из переметных сумок.
Я даже подскочил от неожиданности, потому как за всеми этими приключениями, и думать забыл о письме аббата. Джеффри замер, глядя на меня в недоумении.
'Тот. Убитый. Он…'.
- Тот, которого пытали… Где Хью? Живо ко мне!
Тот уже спал, когда Джеффри поставил на ноги и приволок ко мне. Сейчас тот моргал сонными глазами и зевал во весь рот.
- Что случилось, сэр?!
- Он что-нибудь сказал?!
