- Слова не мальчика, но мужа! Вы сами выберете себе коня, доспехи и оружие. Никто вам в этом не будет препятствовать! Дик! - я обратился к лучнику, стоящему у двери. - Сопроводи господина маркиза! Пусть ему дадут все, что ему надо! Единственная просьба, господин маркиз! Перед отъездом зайдите ко мне!
- Вы благородный человек, Томас Фовершэм. Спасибо вам! Я не люблю долгов, а одолжения принимаю только от своих друзей, так что ждите свои три тысячи крон.
Только маркиз вышел, как в зал трое лучников ввели около десятка бывших графских узников. Изможденные лица, потухшие глаза, ребра, обтянутые кожей, торчащие из прорех серых дерюг, гноящиеся раны - все это выглядело настолько ужасно и вместе с тем отвратительно, что я даже на какое-то мгновение отвел глаза. Не успел поднять, как ко мне подошел один из сопровождающих их лучников, здоровый малый по кличке Дубок, и сказал:
- Ваша милость, там, во дворе лежат еще шесть человек. Еле живые. Вы будете с ними беседовать?
- Нет, парень. С ними пусть Господь Бог разговаривает, а мне бы с этими разобраться.
- Но и с этими вы не больно поговорите, сэр. Вот эти трое совсем ума лишились, - он показал пальцем поочередно на каждого из трех человек, стоящих, неподвижно, позади всех бывших пленников. - Пока их подталкиваешь, идут, а перестаешь - останавливаются и стоят неподвижно. Часами стоят и куда-то неподвижным взглядом смотрят. Заглянешь такому в глаза, а они - пустые. И ничего не говорят.
'Вот проблема. И что делать?!'.
- Выведи их во двор. Потом решим, что с ними делать. А что остальные?
Неожиданно в наш разговор встрял Джеффри:
- Господин, разрешите мне сказать?! - я удивленно на него покосился. То стоял, молчал, а теперь вот решил высказаться.
- Говори.
Тот приблизился на шаг и тихонько сказал:
- Вон тот, слева, худой как скелет. Одет в рваную расу. Это Арно де Фосс. Хороший воин и человек.
- Я его должен знать? - прошептал я ему в ответ.
- Нет, но он хорошо знает вашего отца. И я его знал. Да и вчера мы с ним говорили.
- И что?
- Вы могли бы оставить на него свой замок.
- Оставить? Мой замок? Почему ему? Давай я тебе его лучше подарю!
- Шутки изволите шутить, ваша милость.
- Тогда поясни, что ты хочешь мне этим сказать.
- Он очень набожный и честный человек. Около шести или семи лет тому назад его замок был взят штурмом и сожжен. Жена и дети погибли. Его, всего израненного, бросили на корм воронам. Но случилось чудо - он выжил. Монахи, проходившие мимо, нашли его и выходили. Там, в монастыре, находясь между жизнью и смертью, он дал клятву, что посвятит жизнь добру.
- Так он монах?
- Нет, но дал обет: кто убьет его злейшего врага - тому он станет рабом до конца жизни.
- Офигеть! Сейчас ты мне скажешь, что враг его злейший - граф де Брассье, а я - тот человек, который его убил. Да? Ну, скажи? Скажи! Не стесняйся!
- Вы все уже сами сказали, ваша милость.
- Уф! Хорошо. Пойди и пригласи его подойти ко мне.
Наш разговор был коротким и деловым. Бывший рыцарь, к моему удивлению, проявил в нашей беседе ясный ум, несмотря на то, что провел в подземелье замка около полугода. А когда я предложил ему должность управляющего замком и всеми владениями, он, немного подумав, с чинным достоинством принял ее, дав мне клятву верности. Судя по его глазам, полным какой-то детской преданности, я, похоже, обрел еще одного верного слугу, наподобие Джеффри. Отпустив его, я отправил вместе с ним Сэма Уилкинса, который должен был отдать приказ своим людям не чинить препятствий Арно де Фоссу в осмотре замка. После ухода рыцаря я неожиданно почувствовал, как устал.
'Блин! Я же погулять вышел. Подышать свежим воздухом, а эти уроды работать меня заставили! Сами не могли со всем разобраться!'.
При этом я прекрасно понимал, что не прав и разрешить такие вопросы помимо меня в моем замке не мог, но как-то, же мне надо было выпустить пар. Несколько минут смотрел злым взглядом на оставшихся пятерых бывших пленников и думал:
'Послать их всех, что ли?! Чего на них время тратить?! К тому же если и соврут, все равно проверить их у меня нет никакой возможности! Пошли они...! Стоп! Я же забыл спросить о замке Ла- Бонапьер!'.
- Кто из вас что-либо знает о замке Ла-Бонапьер?!
Ответом было гробовое молчание.
- Что совсем никто ничего не знает?!
Я пробежал внимательным взглядом по их лицам. Пустые, отрешенные взгляды людей, доведенных до состояния животных. Как вдруг неожиданно наткнулся на один взгляд. Это даже был не взгляд, а нечто подобное, скользнувшее в глазах узника. Я быстро оглядел его, но тот мало чем отличался от других заключенных - грязный и изможденный.
'Показалось? Или нет? Впрочем, проверить несложно'.
- Этих четверых покормите, дайте им в дорогу продуктов и выведите за ворота! А ты - иди сюда! - я поманил рукой бывшего заключенного.
- Сэр, мы вам еще будем нужны? - задержался у двери один из лучников.
- Идите! Все идите! С этим я сам разберусь!
Доходяга робкими шажками приблизился к моему креслу и остановился с низко опущенной головой, в ожидании своей судьбы. Худое грязное лицо, впавшие глаза, грязный балахон, свисающий с его плеч - все говорило о том, что он тот, кто он есть, но рука, нервно комкавшая край рванины, выдавала его напряженное состояние. После некоторого молчания, я неожиданно приказал Джеффри:
- Это шпион! Убей его!
Тот только успел выхватить клинок, как узник упал на колени и жалобно закричал:
- Добрый господин, пожалейте!! Не берите грех на душу!! Ведь если бы я был рыцарь, вы бы не стали меня убивать, а потребовали выкуп! Так, ваша милость?!
- Джеффри, подожди! А ты говори - говори, если жизнь дорога!
- Милосердный господин, если я дам за себя выкуп, вы меня отпустите?
- Кто ты такой?!!
- Я был... управляющим этого замка! Но я никого не убивал!! Мои руки чисты!! Не убивайте меня, проявите милосердие!!
Джеффри, как мы оставались одни, снова стал вести себя свободно, не корча из себя покорного слугу.
- Ты как выродок умудрился остаться в живых?!
- С юношеских лет я страдаю желудком, оттого у меня такая худоба в лице и теле. Когда я увидел из окна своей комнаты, что творится, то понял, если что-то не придумаю - мне конец. А во двор выбежали узники господина графа, я понял, что мне надо делать. Пробрался на кухню, где измазался золой, а затем надел это тряпье.
- А почему тебя не опознали другие узники?!
- Графская тюрьма имела три общих и шесть отдельных камер, - это мне пояснил уже Джеффри. - Меня тоже сунули в одиночку.
- Гм! Умно. Ничего не скажешь. Так кто ты? И откуда родом?
- Анри Буше. Родом я из деревни на юге Франции. Мой отец - сельский священник. Сам я - бывший школяр. Учился когда-то в Париже, в университете. На факультете права. Путешествуя с двумя приятелями - студентами, попал в засаду. Моих приятелей, пытавшихся бежать, убили, а меня самого
