вздернула голову, но сейчас в ее глазах светилась ненависть. Тут я перестал вообще что-либо понимать.
Несколько секунд она, молча, смотрела на меня, затем ни слова не говоря, резко развернулась... и пошла в глубину комнаты, к моей кровати. Только на этот раз ее шаги были не такими легкими и стремительными, когда она влетела в мою комнату, а тяжелыми и скованными. Я уже не знал, что и думать, когда она остановилась у кровати, а затем... упала на одеяло лицом вниз и застыла.
'Что это такое?! Она предлагает себя?! Ни фига не понимаю'.
- Графиня,...гм... что с вами?
Вместо ответа послышался какой-то сдавленный стон. Впрочем, мне могло и показаться.
Я пошел к кровати, скорее автоматически, чем сознательно. И только по пути понял, что у меня в руке меч. Положил его на попавшийся по дороге стул и подошел к кровати. Она слышала звук моих шагов, но не только не повернулась ко мне лицом, но даже не сделала ни малейшего движения. Просто лежала, словно мертвая. Теперь у меня не было сомнений, что она предлагала мне себя, но почему так? Если не страсть, то, что ее могло толкнуть на это? Я еще пытался понять, что происходит, но глаза уже ощупывали изящные формы тела, несмотря на ее пышные юбки. Округлые бедра, маленькие ножки, обутые в изящные туфельки.... Воображение тут же услужливо дорисовало остальные детали стройного девичьего тела. Больше я не мог сдерживаться. Штоссы, нательная рубаха слетели с меня в одно мгновение. За ними полетели на пол ее туфельки, а ворох юбок взметнулся наверх, представив моим глазам изящество столь тонко вылепленной природой женской фигуры. Сознание еще отметило плавный переход узкой талии в крутые бедра, лакомую форму ягодиц, напоминающих персики, стройность ног, но потом во мне встал в полный рост самец. Руки скользнули по нежной коже ног, затем по гладким бедрам и тут я почувствовал, как она вздрогнула всем телом. Обхватив бедра, резко потянул ее на себя, а затем грубо вошел в нее. Она охнула, попыталась отстраниться, но сразу замерла, как только я прижал ее бедра к своему животу, после чего начал ритмично двигаться, стараясь при этом контролировать себя. Так продолжалось до того момента, пока вдруг не почувствовал, как ее бедра несколько раз судорожно дернулись, а затем в тишине раздался с трудом сдерживаемый стон. Несколько секунд спустя он повторился. Потом еще раз. Больше не было нужды сдерживаться. Несколько быстрых и мощных толчков и наши стоны слились в один.
....Она лежит рядом со мной на кровати, так и не сняв своего платья, смотря неподвижным взглядом на узорчатую ткань балдахина. Когда я попытался помочь ей раздеться, она сердито и резко оттолкнула мои руки, а затем несколько секунд зло и грубо ругалась. Мой очередной вопрос снова остался без ответа, но теперь он был задан просто для вежливости, так как ответ лежал на поверхности. Да и не нужны были мне ее слова, когда рядом со мной лежала красивая и юная девушка.
Осторожно коснувшись губами сначала ее щеки, затем мочки уха, я стал гладить рукой внутреннюю часть бедра, на что ни ее тело, ни она сама никак не отреагировала. Задетый подобной холодностью, я стал действовать настойчивей. Наконец, она вздрогнула и тяжело задышала, несколько минут пыталась справиться со своей страстью, но проиграла сражение, и воздух разорвал стон наслаждения. В следующий миг, разведя ее бедра, я вошел в нее, и вдруг ее тело откликнулось: она рывком подала свои бедра вверх и вжалась в меня. Разгоряченный до предела, я начал двигаться, глядя в ее глаза, затуманенные страстью. Еще миг и она выгибается подо мной и кричит....
Графиня ушла так же быстро, как и пришла, не одарив на прощанье ни словом, ни ласковым взглядом. Лязгнула засовом, рванула за ручку, распахнув дверь нараспашку, а затем исчезла в полумраке коридора. Слез с кровати, закрыл дверь и уже был готов задвинуть засов, как в последнюю секунду передумал, так как понял, что заснуть сейчас мне не удастся. Поплескавшись в лохани, оделся, накинул на плечи плащ и вышел из своей комнаты, думая о том, что графиня умна и проницательна не по годам. Отдавшись мне, она сделала ставку на мою мужскую честь, постаравшись, таким образом, закрепить данное мною ей слово. В данной ситуации у нее другого способа не было, и она использовала то, что имела. Себя. Я ее понимал. У нее было достаточно поводов чтобы так поступить: страх за себя и за любимого, голод, недовольство солдат, готовое в любой момент вылиться в мятеж, враг за стенами замка. Не каждый человек способен на подобный шаг, особенно, когда ты не зрелая, опытная женщина, а девчонка, которой еще нет шестнадцати лет.
'Сильная и умная девочка, - с долей уважения думал я, спускаясь по лестнице. - Со временем она своей красотой будет отстреливать мужиков пачками, а затем делать из них зомби, заставляя выполнять то, что ей нужно'.
С этими мыслями я вышел во двор. Запрокинув голову, несколько минут стоял, любуясь звездами. Затем обвел глазами замковый двор. Ночь вошла в полную силу. Сгустившийся мрак не могли разогнать два горящих факела. Один из них горел над караульным помещением, другой факел торчал в железном креплении у массивных замковых ворот. Тишина. Все спят. Как там часовые?
'Раз уж вышел проветриться, заодно и проверю, - тут же решил я.
Часовой на сторожевой, самой высокой башне замка, стоял на месте. Тускло блеснул шлем и лезвие алебарды. Хорошо. Один на месте. Стоп! С чего это он наклонился и во двор смотрит? Ему куда положено смотреть?! Разгильдяй! Где остальные? Надвратная башня? Где часовой?! Я сразу бросил взгляд на замковые ворота и цепи подвесного моста. Все нормально. Ворота закрыты на мощный засов. Мост, как ему и положено, поднят. Ага, вот и второй часовой. Наверно, отходил по нужде. Так, а где англичанин? Он должен был находиться на крепостной стене. Определенного места для него не было, так как это было своего рода страховка. Не было у меня доверия к итальянским солдатам. Не было и все! На пост попеременно ходили то лучники из отряда Томаса, то латники Черного Дика. Я уже хотел выйти из темноты на открытое пространство замкового двора, как неожиданно часовой из надвратной башни резко обернулся, затем подошел к парапету и внимательно оглядел внутренний двор.
'Кого он ищет? - вместе с этим вопросом у меня по спине пробежал неприятный холодок.
Замерев в полной неподвижности, я стал наблюдать за часовым. Какое-то время тот стоял, вслушиваясь и вглядываясь, потом отвернулся и отошел к внешней части стены. Я еще только пытался сообразить, чем вызвано его непонятное поведение, как услышал щелчок, а за ним свист. Кто-то пустил стрелу из боевого лука. Рука автоматически нащупала рукоять кинжала, пока мозг лихорадочно составлял общую картину.
'Итальянцы пошли на предательство. Но англичанин?! Вот сука! В землю живыми закопать! В назидание другим! Ублюдки чертовы! Руки и ноги переломать и кинуть на съедение собакам! Вам всем мало не покажется, как...! Стоп! Без эмоций!'.
Усилием воли я старательно стал гасить гнев и возмущение, но прошло не менее пяти минут, пока мне не удалось окончательно взять себя в руки.
'Стрела ушла с письмом. Так! Спустя время они получат ответ. Сегодня? Нет. У них нет времени для подготовки. Значит, завтра. Тянуть не будут. Побоятся. Что делать? Гм! Вычислить, кто сейчас на посту - проще простого! Утром взять их и допросить, как положено. Подожди. А как они собираются совершить свое грязное дело? Скорее всего, ночью или на рассвете, предварительно убив меня, Джеффри и Игнацио, включая Черного Дика и Томаса, если те, конечно, не входят в число заговорщиков. После чего откроют ворота, поднимут решетку и опустят мост. Все так. Но для этого мало трех человек, стоящих сейчас на посту! Нужно, как минимум, вдвое, а то и втрое больше, - при этой мысли меня прошиб холодный пот. - Бля! Если бы не пришла графиня.... Может не зря меня счастливчиком называют! Не зря! Так, а это что? Арбалетный болт. Пришел ответ. Ишь, суки, как двор оглядывают! Кто из англичан? Кто этот сученок? Ага! Так. Решили у факела письмо почитать. Значит, ты гнида. Джон из Рамсея. А второй? Ха! Ничего удивительного! Антонио Брачелла. Если тогда тебя по моему приказу выпороли, то теперь с живого кожу снимут! И что дальше?'.
Впрочем, как я и думал, в сторону врага ушла еще одна стрела - письмо, после чего наступило затишье. Я продолжал ждать, тем более что было чем заняться - обдумывал пришедшую в голову идею. Прошло около часа, пока не прошла смена караула, но ничего подозрительного при этом я не заметил. Выждав для очистки совести еще некоторое время, отправился обратно, но не к себе в спальню, а в комнату Джеффри. Разбудив, я коротко обрисовал ему обстановку и отправил за Игнатом. Когда они пришли, мы сели за проработку моего плана. Набросав его в общих чертах, легли спать тут же, не раздеваясь, с оружием под рукой.
В это самое время лег спать командующий армией герцога, маркиз Агостино ди Петро. Сомнения и
