у нее не вышло. Она растерянно поразглядывала окрестности и заметила, что еще один человек пытается во что-то вникнуть. И этот человек был похож на «плохого» парня из шпионского фильма...
На лице агента Фалько сегодня были усы, темные очки, щеки разошлись в стороны, а угрюмая распластанная кепка скрыла шевелюру. Агент «знакомился» со своим подопечным. Вид дяди Вити даже несколько оскорбил его профессиональную гордость, но агент небольшой медитацией покорил эмоции и заставил себя работать. Освальд определил, в каком направлении будет двигаться объект, и пошел в центр главного зала, откуда было удобно наблюдать за событиями на всех ярусах. Вот дядя Витя на третьем ярусе, подобрался к ограждению, воровато, но метко – на чью-то шляпу – плюнул вниз, затем направился к буфету.
Начинался рабочий день. Освальд Фалько догадывался, что групзахи могут в любой момент созреть для перехвата. Аэроспейсвокзал как раз то место, где оболочка ССС засечет вислоусую внешность дяди Вити, особо не утруждаясь. Скорее всего, группа захвата, пять-шесть ребят плотного телосложения с внушительными челюстями и тяжелыми кулаками, уже здесь...
Освальд Фалько с утра обдумывал некоторые пункты своей диссертации, ведь в «миру» он был аспирантом. Сегодня утром, по счастью, обошлось без «провала». Это явление было знакомо многим аспирантам и другим бойцам умственного фронта. При приближении к интересной мысли – ты еще не знаешь, какая она точно, но уже ощущаешь ее объемистость – вдруг теряешь путь-дорожку. И в голове – лишь тяжесть и гудение. Нейростимуляторы, активизирующие работу синапсов, помогают ненадолго, а по- большому счету вредят...
В итоге на месте мозга словно черная клякса ворочается и ты подключаешься, как миленький, к кибероболочке.
Она начинает выгребать из сети факты и строить гипотезы. А ты с умным видом хмыкаешь или бесхитростно зеваешь, глядя в окно.
«В условиях состязательного доступа кибероболочек к сетевым ресурсам большое число ассоциативных связей устанавливается случайным образом. Как показало обследование фирмы „Ливайн“ – до 90 %. Однако, в рамках этих хаотических процессов создаются устойчивые структуры, которые включают всю обработку данных, от приема мыслекодов до выдачи решающих рекомендаций...»
Сейчас бы посидеть-подумать, потому что горизонте размышлений что-то уже забрезжило, но дядя Витя мешает!
Подопечный доел сосиску, брошенный кем-то возле автомата по продаже хот-догов и спустился на второй ярус для посещения туалета. Выбрался он оттуда с мокрой головой и расчесанными усами. Кажется, помыслы дяди Вити опять были устремлены к вокзальному буфету. Когда подопечный подходил к лестнице, у дверей туалета появилась некая личность в серой шляпе, надвинутой по самые брови. Освальд прибавил зоркости микрокамерам, вмонтированным в его очки. Действительно, у некой личности было прекрасное нервное лицо ищейки.
Это явно представитель Службы Санации.
Освальд вскочил в лифт, который ползал внутри одной из колонн, и мигом вспорхнул на третий ярус. Только открылись двери шахты, а он уже увидел недремлющим оком, как в буфет входят двое ладных молодцов, оставляя снаружи еще одного. Агент Фалько вывел на дисплеи своих очков развернутые данные от пеленгатора. Так и есть, дядя Витя – внутри общепитовской точки, и значит, сейчас ему сделают «хлеб- соль»: кулаком по почкам и пальцем под ухо, после чего он окажется смирным и послушным.
Освальд прикрылся широкой спиной женщины, марширующей с двумя чемоданами, и с еще неясным планом действий стал приближаться к буфету. Когда он преодолел полдороги, послышался плотный хлопок. Его дополнил хор из разных бестолковых звуков. Теперь надо было резко прибавить скорость. Агент Фалько шепнул пирамидальной женщине на круглое ушко:
– Внимание, внимание. Вы поступаете в распоряжение федеральных сил особого назначения.
Женщина преданно ответила:
– Шо трэба?
– Бежать.
И женщина понеслась, как паровоз, пыхтя и пуская пар из ноздрей. Агент Фалько, как искусный наездник, притормозил ее за косынку около входа в буфет и нанес из-за ее широкой спины сокрушительные удары групзаху. Кулаком под дых и ребром ладони по шее. Из буфета выскочил, как ошпаренный, другой групзах. Вернее, он и был ошпаренный, вся физиономия в густой кофейной пене.
Групзах увидел, что его товарищ сильно согнулся, а рядом, торжествуя, стоит огромная женщина – террористка или пособница врага. Упреждая атаку, боец взвизгнул и нанес даме сокрушительный удар верхней частью кулака в селезенку, так называемый уракен-хиво-учи – предназначенный, чтоб свалить с копыт и носорога средних размеров.
Но этот удар был поглощен сумкой с гвоздями, которая висела у мадам на шее, ничуть ту шею не выгибая. Дама даже не качнулась на своих каблуках, более того, импульсивно и неловко, но быстро сунула в физиономию групзаха свой старомодный чемодан с обитыми железом уголками. Белая от пены голова бойца стала яркой от крови, и он, покачнувшись, как былинка, упал словно заколотый бык.
– Объявляю вам благодарность от имени командования, – признательным голосом сказал агент Фалько даме с чемоданом.
– Служу трудовому народу, – отвечала польщенная женщина, – рада стараться.
Агент Фалько осторожно заглянул в буфет. Мимо его головы немедленно пролетела яичница и прилепилась к стене.
В помещении была напряженная обстановка, напоминающая второй или третий день творения. Столбы пара, гейзеры кипятка, струи расплавленного жира и мощная музыка искрящегося танцевального автомата. Особенно поражала взгляд стойка.
Кофеварки, тостеры, шашлычницы сообща создавали ад местного значения.
Яркие пластиковые робофициантки в кокошниках носились по помещению, бросая блюда, как гранаты, крутя ножами и втыкая вилки во все живое при помощи инфракрасных сенсоров. Уборочные киберы опрокидывали столы, расшвыривали стулья, вбивали друг друга в стены и пытались затолкнуть одну жареную курицу в нечто смахивающее на ворота. Возможно, это был матч по хоккею.
Посетители разлетелись кто куда, как голуби. На шкафах, холодильниках, даже шторах, сидели и висели гроздьями, особенно прыткие вскарабкались на карниз. Буфетчица, отчаянная белобрысая девка, пыталась в одиночку биться шваброй с хоть малой, но охреневшей кибероболочкой буфета. Однако после каждой контратаки взбесившихся аппаратов девчонка с воем улепетывала в подсобку.
В одной из больших жирных луж раскинулось безвольное тело групзаха. А посреди всей жути и буйства красок, тихо и отрешенно, свесив печальные, как плакучая ива, усы, сидел по-турецки на перевернутом столе дядя Витя.
Наконец, он поднялся, пробормотав что-то вроде «извините, ошибочка вышла», и просочился сквозь беснующуюся толпу машин, как призрак, который некогда бродил по Европе.
– Шо с этим сделать, – спросила с готовностью дама, – может, придушить гада?
– А вам надо следовать прежним курсом, гражданка. Командование пришлет вам ценный подарок. – Агент Фалько слегка тронул особу коленкой под зад, и она величаво удалилась.
Дядя Витя выйдя из буфета, увидел агента и еще несколько неподвижных тел.
– Ты чего, мужик, закурить что ли, хочешь? – спросил крестьянин от неловкости.
– Пошли, выведу наружу, а то повяжут тебя здесь с гарантией.
– Не, шутишь. Я с тобой никуда не пойду. Я тебя не знаю. А вдруг ты – оборотень. Сейчас человеком притворился, а завтра глядишь, уже камень многогранный, который людей жрет.
Агент Фалько ухватил сельского жителя за шиворот, первым делом вытащил из его грязного пиджака маленькую шпильку радиомаяка, выбросил ее ... но не смог сдвинуть дядю Витю с места.
– Можешь на меня положиться, уважаю, когда маленькие бьют больших, – увещевал Освальд упирающегося крестьянина. – Ну, не будь ослом.
Наконец агент Фалько втолкнул дядю Витю на служебную лестницу, они спустились на минус первый этаж, вломились в дверь с неприветливым обращением в адрес «посторонних». За дверью их как будто поджидал милиционер с табельным оружием в руках.
– Служба Санации, группа захвата, – зарычал Освальд и взмахнул красной книжицей. – Человека в
