– Вдвоем застрянем. А если даже и продеремся, тяги не хватит, чтобы далеко улететь... С помощью спутникового навигатора выйдешь на одно место в лесу под Пустомержей, – дядя Витя назвал координаты. – Там как раз капсула летучая тебя поджидает. Заберешься внутрь, не забудешь задраить люк, нажмешь красную кнопку и вознесешься прямо в заданную точку орбиты... Военный катер тебя подберет, не сомневайся, ведь Космика все время слышит «Лебединую песню». Сдашь командиру браслет. Скажешь, так да так, капитан Виктор К123 пал на поле дряни. И далее по существу, всю правду в лицо. Искусственная компьютерная кровь марки «Голубой кисель» испытана на Земле в сочетании с двусторонним суперинтерфейсом. Место испытаний – отдел малых летательных аппаратов Центра Киберологических Исследований. Переход к масштабному применению «киселя» и суперинтерфейса будет означать дальнейшую мутацию земного населения в контролируемую кибероболочками среду... Далее речь моя становится более бессвязной. Кибероболочки типа «плутон» размножаются в вычислительных сетях Земли. Проникновение в космические носители, очевидно, через спутниковые каналы... Вот и все. Все мои достижения поместятся на одной страничке убористого текста...
Капитан военно-космических сил Виктор К123 быстро разделся до майки и трусов. Он ежился и переминался с ноги на ногу.
– Тебе, дамочка, твоего собственного комбинезончика маловато будет. Там – вихри враждебные. Одевай-ка еще и мой.
– Хочешь быть героем по полной программе, Виктор? – плаксиво сказала Мелания.
– Культурным героем, – поправил бывший дядя Витя, – который крадет власть у бесов... А тебя зовут, скорее всего, Мегера?
– Мелания, – поправила его Мелания.
Она задержалась еще на час. Столько длился ее любовный роман с Виктором К123, потому что блестящего капитана с Космики нельзя было не полюбить.
Потом, за три минуты, он подготовил Меланию к полету, задал курс навигационному чипу ангельского костюма, активизировал двигатель. Она еще поцеловала его в замерзающий лоб.
Сверкнули «вакуумные грабли», комната словно сорвалась с места, и Мелания влетела в зарю.
От Виктора К123 не осталось даже мужественного окоченевшего тела. Но в последний момент капитан космокавалерии успел сказать: «Вот он я, Господи», и серебряное небо раскрылось перед ним.
...
Гул шагов далеко разносился по кривым бесконечным коридорам Боевой Горы «Сумеру». Фотоническая поверхность стен мерцала от цифр и символов, сообщающих о работе бесчисленного множества узлов и агрегатов огромного космического корабля. Чуть прищуришь глаза и эти огоньки уже напоминают звезды, те самые, что смотрят на «Сумеру» со всех концов вселенной.
Офицер-женщина в форме капитана космокавалерии остановилась перед мерцающим символом, изображающим кортик, поднесла к нему ладонь. Металлорганическая переборка сперва немного выгнулась перед ладонью как спина кошки, потом раскрылась подобно диафрагме, и женщина вошла в адмиральскую рубку.
Адмирал Никодимов-Соларз словно нехотя оторвался от голографического глобуса, «висящего» у него над столом, но рукопожатие его оказалось приятно твердым, а взгляд отеческим.
– Неужели Виктора невозможно было спасти? – спросила женщина.
– Нет, Мелания, из вас двоих должен был вернуться только один. Вы оба подверглись личностному перепрограммированию для работы на Земле, то только ты шла по разработанному штабом маршруту, а им играли случайные силы. Мы никогда не смогли ему доверять, да и он сам себе тоже.
– Но ради чего он умер?
– Конечно, ради нашей победы, Мелания.
– Разрешите спросить, товарищ адмирал, а кем мы будем после нашей победы, еще людьми или уже машинами?
– Ответ прост. Мы были и будем незаметными частицами космоса, который начался не с нас и нами не закончится.
