Каморка остановилась. Прямо на пороге валялся раненный бес. Неподалеку от него шевелилось несколько змеев, порубленных как колбаса, из них лениво давилась прозрачная гуща. Вспоминая общение с предыдущим хозяином подземелья, Адаптид нацелил трубку на голову лежащего беса. Но приметив, что руки раненого пусты, спрятал трубку в сапог и вытащил меч из ножен.
— Убьете меня, вам же хуже будет, — смирно молвил лежащий бес, поднимая глаза.
— Что еще хуже? — огрызнулся Адаптид. — Моего князя сгубили президентские рейдеры, они искали и моей смерти словно я собака бешенная. И здесь лысый бес давал мне прикурить, он и в разрубленном виде угомониться не мог, чертяка злая. Сие называется «цивилизованный квибсер». А что тогда «нецивилизованный»?
Раненный бес, хотя и выглядел бледным да измученным, изрядно оживился.
— Так вы дикарь… извиняюсь, землянин. Действительно интересно, как вы попали сюда. Вам сильно повезло, раз вы живы до сих пор. Но будьте уверены, протянете вы не дольше, чем обезьяна за штурвалом коптера, если прикончите меня сейчас. Я ваша последняя надежда.
— А я, знаться, ваша.
Адаптид пособил раненому бесу приподняться. Судя по всему, у того было сильно неладно с ногой. Причем начинкой сего беса было не заквашенное тесто, а плоть и кровь обычного цвета, глядя на которые Пушок облизнулся.
Простоял бес недолго. Все подземелье содрогнулось, теменского воина как будто шлепнуло здоровенной мокрой тряпкой, а еще он получил по голове куском потолка и только шапка-меховуха смягчила потрясение ума. Улегшийся бес был завален щебнем. Впрочем, он первым подал голос, обращаясь к невзорной демонице:
— Сдается, Мара, что кто-то уронил в канализацию гравитационную мину.
— Ф.К123, в районе рубки произошел сильный взрыв, все сенсоры и узлы наблюдения в БЧ-1 утрачены, гравитационная волна прошло по осевой шахте и лучевым тоннелям уровня «Г». С вероятностью ноль-девяносто и основные силы нападающих, и персонала базы уничтожены.
Княжий холоп поднялся, размазывая кровь, текущую из носа, по лицу. Засим подхватил покалеченного демона. Тот, едва оказался в самодвижущейся каморке, стал тыкать пальцем в пупырышки, имеющиеся на стене. Каморка зараз поехала, токмо не вверх, и не вниз, а вбок. Волк от неожиданности заскулил, а житель подземелья молвил, превозмогая изнурение:
— Сейчас мы вдвоем, пардон, втроем, геройски сразимся с превосходящими силами сатурниан. Тебе, воин, слава будет вечная. Это тоже немало. Скальды про тебя стишки сложат: «Шел тур, буйством обуян, словно гром громил гадов». А из меня сделают пакет чипсов, если останется из чего, конечно. Зовут меня, кстати, Фома К123, очень приятно.
А невидимая демоница Мара сочла нужным сказать:
— Насколько я тебя поняла, Ф.К123, ты принял на себя ответственность за гостя с незнакомым идентификатором, вплоть до завершения его пребывания на нашей базе. Этому обстоятельству весьма рада.
Воину понравились слова бесов и он вспомнил одну из заповедей Ботаника: «Не парься.»
— А меня Адаптидом с отрочества кличут, но дотоле в Храме Нечистоты прозывали Франкенштейном — за то, что уши у меня большие были, будто от иного человека взятые. А зверь сей откликается на имя Пушок. Только не желаю я тебе поборать в битве с этими… другими бесами.
Бес, опершись на стену, уважительно коснулся меча.
— А куда тебе деваться, друг Адаптер? Кода распознавания у тебя нет, значит ты для всех — чужой, враг. Первый же сатурнианский боец из тебя накрутит фарш, хоть ты себя объяви музейным экспонатом.
— Ну, а вы-то чем лучше? — откликнулся Адаптид. — Я за вас сражайся, а вы меня потом в банке заспиртуете. Вы же бесы.
— Ну что ты заладил, бесы, бесы. Человек я, только из космоса. Брат-землянин, не узнаешь брата- инопланетянина по разуму?
— Слыхивал я байки, распускаемые Храмом Нечистоты, о небесных людях, каковые заткнули все трубы, источавшие грязь и заразу на мир. Слыхивал, но пересказывать бы не стал. Как вопрезидентствовал Фискалий и воссиял светильник истинной древесной веры, так храмовники оказались еретиками и язычниками, а небесные космики — бесами из Преисподней. Вот и ты не по Небу летаешь, а обитаешься в подземелье.
— Президент Фискалий вынужден говорить так, как ему велят в Технокоме, и продвигать эту самую «веру», чтобы дубели вы быстрее.
Что за «Техноком» такой, Адаптид уже не узнал. Каморка замерла, и все вышли из нее, чтобы оказаться в белой просторной зале. Там космический человек (или же бес) улегся на стол, пробормотал заклинание и к нему опустилось несколько гибких трубок, схожих с медузьими щупальцами и змеями- гадюками. Одни из них разрезали штанину, иные стали ковыряться в ране, третьи пустили лучи, широкие и узкие, такие яркие, что смотреть на них было невозможно. Пушок с испугу словчился втиснуться в какой-то шкап. Наконец бес (или же космический человек) Фома сполз со стола, причем вид у него был немало обалделый, а взгляд бессмысленный, мутный. Адаптид даже удивился, когда услыхал:
— Пошли на резервный командный пункт, там интереснее. Это через два уровня.
Слова были вроде связные, но маловразумительные, однако Адаптид решил пока не возражать, да поднакопить сведения.
В зале, обозванной «командный пункт», царил полумрак, толико помаргивало несколько блуждающих огоньков и незримые духи нашептывали что-то невнятное. При появлении людей сделалось светлее, просторная палата украсилась сияющими перлами, на стенах замелькали мимолетные колдовские образы. А в самой середине залы возник призрачный шар, вокруг коего носились какие-то мушки, оставляя светящиеся следы. Адаптид почему-то вспомнил, как один скоромох на Петрольевской ярмарке плел, что Земля круглая. Жалко, что тогда с ним не удалось перетолковать. Княжеские омонцы быстро вздернули болтуна на сук, якобы за то, что был он скрытым храмовником и слугой Нечистоты.
— Слушай, Мара, ты должна определять сроки подлета сатурнианских штурмовиков не за четыре минуты, а хотя бы за пятнадцать, — с упреками обратился космик незнамо к кому.
— У меня выведено из строя две трети узлов орбитального слежения, — оправдывалась Мара певучим мягким голосом. — При подлете с экватора мне вообще не в жилу производить триангуляцию, видимость получается не более сотни километров. Я же не виновата, что лунные станции не дают информации с достаточным полигоном.
— Веселенький расклад, из лунного штаба ВКС передают, что в наш сектор движется чуть ли не эскадра сатурниан и предлагают надеяться только на собственные силы. Но в штабе не знают, что у нас тут сверхсекретный Объект с гордым именем X-структура. А в службе «Алеф» знают, однако не имеют права сообщить об этом в штаб. Чего доброго, через десять минут из «Алефа» по закрытому каналу прилетит команда стереть X-структуру с лица земли, дабы не досталась супостату. А если Объект не захочет уничтожаться? Тут такая заваруха начнется, что ядерная война покажется легкой разминкой в клубе пенсионеров, — негромким голосом космик как будто общался с самим собой.
— И что, готовиться к уничтожению Объекта? — полюбопытствовала таинственная Мара.
Космический человек ненадолго задумался.
— Уж и ответственность свалилась на скромного работника канализационного сектора. Готовься, но только тихо, чтобы он ничего не заподозрил, — он даже приставил палец к губам.
— Само собой, Фома. Кстати, сейчас вижу три цели, три борта на подлете, штурмовые катера, работает активное волнопоглощение, дальность двадцать, азимуты тридцать, тридцать два, сорок, движутся по низкой круговой орбите. Через полминуты выйдут из-за горизонта, и зависнут, чтобы мои радары перестали сечь их…
— И заодно выпустят три десятка колобашек, для которых уже мы станем целями. Мара, сшибай эти борта, пока они не выписали нам некролог.
— А чем бы я занималась в более благоприятных условиях? У меня, Ф.К123, на все про все дюжина ракет с приличными головами.
— Про «более благоприятные условия» забудь, иначе мои мозги окажутся в унитазе. Ну, а так что,
