распоряжении союзников уже было 500 новых самолетов. В основном это были строившиеся американской фирмой «Валти» для Англии пикирующие бомбардировщики «Вендженс», двухместные машины с четырьмя пулеметами в крыльях и еще одним для наблюдателя. Эта мощная машина обладала дальность полета до 1200 километров и могла нести достаточно бомб. К тому же поступали транспортные самолеты в большом количестве, а их экипажи в Индии обучались сбросу грузов и парашютному десантированию целых дивизий. Теперь они в глубокой тайне учились буксировке планеров.
Этому особое внимание уделял генерал Стилуэлл, заместитель Маунтбэттена в командовании. Одновременно он оставался начальником штаба у Чан Кайши, командовал всеми американскими войсками на фронте Китай — Бирма — Индия, а также так называемым северным контингентом. Эта, уже успевшая увеличиться, американско-китайская войсковая группировка строила дорогу из Ледо и с каждым километром продвигалась все ближе к японским частям на севере, преграждавшим дорогу на Лашо.
Даже такие скептичные солдаты, как младший капрал Томлин, почувствовали, насколько существенно улучшилось снабжение войск современным оружием и тяжелой техникой. Даже с малярией, от которой всегда страдала центральная Бирма, удалось быстро и энергично справиться. Самолеты смогли в тех местах, где действовала армия, распылять инсектициды, убивавшие комаров. Удалось даже создать санпропускники, которые врачи называли 'гигиеническими шлюзами'. Количество больных существенно уменьшилось. А это было очень нужно, поскольку и сейчас солдаты большей частью становились жертвами болезней, а не вражеских пуль.
Маунтбэттен прочитал в статистических сводках, что во время первой Араканской операции на одного погибшего приходилось 120 больных. Таблетки атебрина теперь входили в обязательный ежедневный рацион каждого солдата. И еще Маунтбэттен пользовался любыми возможностями, чтобы поднять боевой дух войск. Он внушал солдатам, что больше не следует отступать, когда японцы своими быстрыми фланговыми прорывами угрожали им окружением:
— Вас больше не смогут отрезать! Все, что вам понадобится, упадет к вам с неба. Отступать больше нельзя.
Если в прошлом муссон диктовал, можно вести войну или нет, то теперь Маунтбэттен постановил:
— Мы будем совершать марши, сражаться и летать и в сезон муссонов. Если воевать только шесть месяцев в году, то война продлится вдвое дольше. А мы хотим закончить ее как можно быстрее. А если мы будем атаковать японцев и в сезон муссонов, к чему они не привыкли, и что считается у них невозможным, мы ошеломим и разобьем их.
Для дальнейшего усиления боевой морали он приказал выпускать газету для солдат под названием «СЕАК». 10 января 1944 года газета большими буквами сообщила, что атака 14-й армии в Аракане, начавшаяся в последний день ушедшего года, уже принесла большие территориальные приобретения. Это было второе наступление англичан в этой местности. Новой операции на крайнем юге предшествовал сбор сведений, добытых военной разведкой англичан. Из них следовало, что императорская японская армия, в общем, достигла своих первоочередных целей и готовилась к следующему этапу. И за это время японцам уже стало известно, что Англия и ее союзники в Индии концентрируют в Индии свои силы для крупномасштабного удара.
Формировались или доставлялись из Африки одна дивизия за другой. Накапливалось оружие и снаряжение. Поступали десантные катера, что очень беспокоило японцев. Это означало, что англичане планируют морские десанты в прибрежных зонах. Нет сомнения, такой удар, который союзники вскоре одновременно или поочередно нанесут на разных участках фронта, как предполагали японцы, будет направлен на Бирму и Индокитай. Потому императорское верховное командование приняло решение опередить союзников и нанести удары по Индии из Аракана, а затем и на Центральном фронте, чтобы пресечь приготовления англичан и захватить Индию. Наступление планировалось на весну 1944 года.
Начались необходимые приготовления. Но от англичан их скрыть не удалось, и лорд Маунтбэттен отреагировал мгновенно. Он проконсультировался с генералом Слимом, командующим 14-й армией и тщательно проанализировал ситуацию: Бирму можно было вырвать у японцев, только наступая с севера и с северо-запада.
Это требовало перехода через высокие горные хребты, и было бы очень утомительно. Но генерал Стилуэлл уже начал ограниченные атаки на севере, которые, в конечном счете, были направлены на Мьичину. Это была одна часть клещей, в которые следовало зажать японских оккупантов. Другая должна была прийти из Манипура на Центральном фронте. Здесь генерал Слим сконцентрировал большую часть своей 14-й армии. Хотя генерал и предсказывал, что японцы смогут ударить первыми, он оценивал свои шансы как более предпочтительные, если он внезапно всеми своими силами ударит по готовящимся к наступлению врагам и этим разрушит всю концепцию японцев.
Чтобы блокировать практически единственный путь отхода японцев, который вел на юг, Маунтбэттен и генерал Слим решили снова провести наступление на Аракан. Этот рычаг не только предотвратил бы бегство японцев в сторону Рангуна, но и не позволил бы им наступать на Индию вдоль побережья.
Наступление в Аракане ставило своей целью теперь не только полуостров Майю. Одновременно оно должно было вестись на побережье, вдоль араканских гор, чтобы и там сорвать любые планы внезапного японского наступления.
Лорду Маунтбэттену удалось то, что не могли предугадать японцы. Части 14-й армии, усиленные индийскими и западноафриканскими частями смогли ударить по японцам, готовившимися к наступлению, и в начале операции имели большой успех.
Младший капрал Томлин принимал участие в освобождении Маундо, или, вернее, остатков этого сонного прибрежного городка недалеко от единственной дороги с востока на запад, которая соединяла Бирму непосредственно с южной Индией. Пара японских передовых постов, больше ничего особенного. Потом его вызвали в штаб, и подполковник в очках показал на карте, какое задание предстоит выполнить ему и гурку.
— Здесь, в двух километрах к северо-востоку от города, проходит дорога из Читтагонга в Акьяб. Мы, как и в прошлый раз, будем частью войск наступать по этой дороге на Акьяб. Только, вот — смотрите сюда — здесь у Разабила есть перекресток. Идущая с юго-запада дорога ведет в горы, к хребту Майю. Через эти горы несколько лет назад пробивали туннели для постройки дороги. Ее не построили, а туннели остались. Удобные коммуникации, чтобы переходить с одной стороны горного хребта на другую. И — самое важное — дороги по туннелям заканчиваются в Бутидауне. Раньше там был самый большой рынок в этой местности. Теперь там только развалины. Но Бутидаун лежит на реке Майю, на материке, как вы видите. Если японцы с юго-востока дойдут до Бутидаун, они очень элегантно, как они умеют, зажмут нас с фланга и по туннелям очень быстро прорвутся к Разабилу. Тогда они отрежут нас от тыла. Вы понимаете?
Томлин уже не раз видел эту местность на карте, и существование туннелей тоже не было для него новинкой. Он лишь хотел знать:
— А в чем конкретно состоит мое задание?
Подполковник распрямился над картой:
— У нас уже много передовых групп далеко на косе и на материке тоже. Японцы попытаются пройти мимо них или далеко обойти их. Я хочу знать, где они.
Томлин выжал свою рубашку, прицепил на себя новые практичные пакетики с пайком, наполнил фляжку водой, проверил свой новый пистолет-пулемет «Стен», взял запасные магазины и пару ручных гранат. Потом он вытащил Нугунга из-под его стальной крыши:
— Все, началось, мы идем на войну. Ты свой «кукри» не забыл?
Через пару часов они уже были в Разабиле. Там все пропиталось трупным запахом. Японцев нигде не было видно. Но оба разведчика все же очень осторожно пробрались между руин, оставили мертвый город в направлении северо-запада и через несколько часов достигли подножья горной цепи Майю. В конце поднимающейся вверх дороги они обнаружили две темные дыры. Томлин взял бинокль и пригляделся к скале. То, что он увидел, его совсем не обрадовало. Перед каждым туннелем стоял маленький воин островной империи в хаки, стальной каске и с длинной винтовкой с примкнутым штыком. Томлин уже давно заметил, что японцы в карауле всегда находятся с примкнутым штыком. Возможно, это предусматривалось их уставами.
Они присели за высокими папоротниками, и гурка тихо сказал:
— Этот парень ни разу не заходил в укрытие. Чувствует себя совершенно уверенно.
