В пределах зноя стал — и пламенной стезею Течет по светлым небесам!.. В священной рощице Сильвана*,Где мгла таинственна с прохладою слиянна,Где брезжит сквозь листов дрожащий, тихий свет,Игривый ручеек едва-едва течетИ шепчет в сумраке с прибрежной осоко́ю;Здесь в знойные часы, пред рощею густою,Спит стадо и пастух под сению прохлад,И в розовых кустах зефиры легки спят.А ты, Фемиды жрец*, защитник беззащитных,Проводишь дни свои под бременем забот;И счастье сограждан — благий, достойный плод Твоих стараний неусыпных! —Для них желал бы ты познать судьбы предел;Но строгий властелин земли, небес и адаГлубокой, вечной тьмой грядущее одел. Благоговейте, персти чада*! —Как! Прах земной объять небесное посмеет?Дерзнет ли разорвать таинственный покров?Быстрейший самый ум, смутясь, оцепенеет,И буйный сей мудрец — посмешище богов!Мы можем, странствуя в тернистой сей пустыне,Сорвать один цветок, ловить летящий миг; Грядущее не нам — судьбине;Так предадим его на произвол благих!Что время? Быстрый ток, который в долах мирных,В брегах, украшенных обильной муравой, Катит кристалл валов сапфирных;И по сребру зыбей свет солнца золотойИграет и скользит; но час — и, бурный вскоре,Забыв свои брега, забыв свой мирный ход, Теряется в обширном море,В безбрежной пустоте необозримых вод!Но час — и вдруг нависших бурь громады Извергли дождь из черных недр;Поток возвысился, ревет, расторг преграды, И роет волны ярый ветр!..Блажен, стократ блажен, кто может в умиленье, Воззревши на Вождя светил*,Текущего почить в Нептуновы владенья*,Кто может, радостный, сказать себе: «Я жил!» Пусть завтра тучею свинцовойВсесильный бог громов вкруг ризою багровой Эфир сгущенный облечетИль снова в небесах рассыплет солнца свет —Для смертных всё равно; и что крылаты годы С печального лица землиВ хранилище времен с собою увлекли,Не пременит того и сам Отец природы. Сей мир — игралище Фортуны злой.Она кичливый взор на шар земной бросает И всей вселенной потрясает По прихоти слепой!..Неверная, меня сегодня осенила;Богатства, почести обильно мне лиет, Но завтра вдруг простерла крыла, К другим склоняет свой полет!Я презрен — не ропщу, — и, горестный свидетель И жертва роковой игры, Ей отдаю ее дары И облекаюсь в добродетель!.. Пусть бурями увитый Нот*Пучины сланые крутит* и воздымаетИ черные холмы морских кипящих вод С громовой тучею сливает, И бренных кораблейРвет снасти, всё крушит в свирепости своей…Отчизны мирныя покрытый небесами,Не буду я богов обременять мольбами;Но дружба и любовь, среди житейских волн,Безбедно приведут в пристанище мой челн.
Всесилен я и вместе слаб, Властитель я и вместе раб,Добро иль зло творю — о том не рассуждаю,Я много отдаю, но мало получаю,И в имя же свое собой повелеваю, И если бить хочу кого, То бью себя я самого.