Добрым — братскую любовь,Верность клятв — врагу и другу,Долгу в дань — всю сердца кровь!Гражданина голос смелыйНа совет к земным богам;Торжествуй Святое Дело —Вечный стыд Его врагам.
Хор
Нашу длань к Твоей, Отец,Простираем в бесконечность!Нашим клятвам даруй вечность!Наши клятвы — гимн сердец!
Друзьям при посылке 'Песни Радости' — из ШиллераЧто пел Божественный, друзья,В порыве пламенном свободы…И в полном чувстве Бытия,Когда на пиршество ПриродыПевец, любимый сын ея,Сзывал в единый круг народы;И с восхищенною душей,Во взорах — луч животворящий,Из чаши Гения кипящейОн пил за здравие людей. И мне ли петь сей Гимн веселый, От близких сердцу вдалеке, В неразделяемой тоске, —Мне ль Радость петь на лире онемелой? Веселье в ней не сыщет звука, Его игривая струна Слезами скорби смочена, — И порвала ее Разлука!Но вам, друзья, знакомо вдохновенье!На краткий миг в сердечном упоеньеЯ жребий свой невольно забывал(Минутное, но сладкое забвенье!),К протекшему душою улеталИ Радость пел — пока о вас мечтал.
Gray[1] Люблю, друзья, ласкать очами Иль пурпур искрометных вин, Или плодов между листами Благоухающий рубин. Люблю смотреть, когда созданье Как бы погружено в весне, И мир заснул в благоуханье И улыбается во сне!.. Люблю, когда лицо прекрасной Весенний воздух пламенит,То кудрей шелк взвевает сладострастный,То в ямочки впивается ланит!Но что все прелести пафосския царицы, И гроздий сок, и запах розПеред тобой, святой источник слез, Роса божественной денницы!..Небесный луч играет в них И, преломясь о капли огневые, Рисует радуги живые На тучах жизни громовых. И только смертного зеницТы, ангел слез, дотронешься крылами — Туман рассеется слезами, И небо серафимских лиц Вдруг разовьется пред очами.