поужинать, мне следует переодеться.
— Да, пожалуй. Я подожду тебя тут.
— Но учти, Ронан. Засиживаться допоздна я не смогу. Завтра мой рейс на Сан-Франциско. Я покидаю Нью-Йорк. Хотелось бы не только выспаться, но и многое успеть до отлета.
— Обещаю вернуть тебя на это самое место до того, как твоя карета превратится в тыкву.
— Благодарю за понимание, Ронан О'Киф, — церемонно произнесла путешественница.
«Маленькая Италия» в Южном Манхэттене поразила Керри своим сходством с всеобщим праздничным застольем. Всюду, тут и там, под открытым небом за столиками восседали веселые люди и с аппетитом поглощали ароматные яства, которыми сплошь были уставлены столешницы, а из невидимых репродукторов доносились популярные неаполитанские песни и оперные арии.
Керри сразу же понравилось здесь. Она почувствовала себя как дома. Радушие официантов казалось ей фантастическим, а еда — необыкновенно вкусной. Поэтому, когда Ронан спросил, что она предпочитает на десерт, Керри очень удивилась, поняв, что немало уже проглотила и за всеми разговорами, даже предмет которых не сохранился в памяти, не заметила того, как стремительно пролетело время ужина.
— Десерт? Нет, ты, наверное, шутишь. В меня столько не влезет... Лучше скажи, о чем ты хотел со мной побеседовать?
— Я настаиваю, Керри. Добрый ужин с хорошим человеком обязан заканчиваться десертом. Поверь мне, — произнес он свою сакраментальную фразу, и Керри не оставалось ничего другого, кроме как согласиться с ним. — А вот за кофе-то мы и поговорим обо всем обстоятельно.
— Ты, как всегда, все четко спланировал, Ронан О'Киф.
— Именно так, Керри Дойл.
— И это меня смущает, — добавила она чуть погодя.
— Подозрительность тебя погубит, дорогая, — сообщил ей гид.
— Ты бы предпочел, чтобы меня погубила доверчивость? — отпарировала девушка.
— Сколько ты уже в Штатах? Три дня? Не густо... — рассудил он вслух. — Этот срок недостаточен даже для того, чтобы должным образом оценить здешний английский. Тем более что здесь, на Малберри- стрит, свой диалект, в соседнем Чайнатауне — свой, в Куинсе и Бронксе — тоже. Ты уже была на Лонг- Айленде?
— Нет.
— И на севере не была?
— Когда бы я все успела?
— Вот и я о том же говорю, — удовлетворенно кивнул Ронан. — А ведь в Бронксе есть на что посмотреть. Стадион «Янки», ботанический сад, музей изобразительного искусства, парк «Ван Кортландт».
— Я и не задавалась целью увидеть все в Нью-Йорке.
— И напрасно, — проговорил гид.
— К чему ты ведешь, Ронан? — настороженно спросила Керри.
— А в любом другом городе, в котором ты намерена побывать, в любом следующем своем пункте остановки ты тоже намерена довольствоваться видами с площадки обозрения? Это напрасная трата времени, сил и денег. И поэтому у меня к тебе предложение, Керри Дойл! — торжественно объявил он.
— Ну, говори же, наконец! — нетерпеливо подстегнула его девушка, действительно заинтересовавшись.
— Выпей еще немного вина, дорогая.
— Не тяни, Ронан О'Киф! Выкладывай немедленно! — потребовала она.
— Тирамису и два кофе, — обратился Ронан к услужливому официанту, а когда тот удалился, приняв заказ, снова повернулся к Керри: — Сколько тебе лет, Керри Дойл?
— Что за вопрос, Ронан О'Киф?
— Вопрос не праздный. Отвечай, — без тени смущения произнес он.
— Ну, знаешь ли... — возмущенно покачала она головой, промокая губы салфеткой.
— Почему ты так конфузишься, Керри?
— Просто не возьму в толк, какое тебе до этого дело! — раздраженно проговорила она.
— Ответь, и я объясню, — продолжал настаивать Ронан.
— Тридцать шесть, — выпалила она.
— Я бы вряд ли догадался, — отметил мужчина. — Ты кажешься совершенной девчонкой.
— Спасибо, если это комплимент. Так почему ты спрашивал?
— Потому что это имеет самое непосредственное отношение к моему предложению. Я должен был убедиться, что ты совершеннолетняя, и все такое прочее... — неуклюже заюлил он.
— Убедился. Слушаю тебя дальше.
— Суть в том, что у меня наступил своего рода творческий кризис. На днях вообще появилось желание поставить на прежнем деле точку. Но после я рассудил, что бросить всегда успею. Я должен попытаться еще раз. Мне нужна идея для моей новой книги. У меня начисто пропало стремление повторяться, идти многажды исхоженным путем. Хочу опробовать что-то новое.
— Понятно... Но я-то тут при чем?
— О, Керри, сейчас я все тебе объясню. Ты именно тот человек, для которого я все эти годы составлял свои путеводители, лишь гипотетически представляя себе все сложности и вопросы, которые могут возникать у новичка в его странствиях. Ты для меня настоящая находка. Мне необходимы твои впечатления, сомнения, раздумья обо всем, что заинтересует тебя в ходе твоего турне. И я готов платить за это.
— Платить?!
— А вот и наш кофе! — воскликнул Ронан, обрадовавшись возможности перевести дух и собраться с мыслями.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
— Мне это нужно!
— Это?! Для чего оно тебе?!
— Много ты понимаешь, — пробормотала Керри, вырывая из рук Ронана платье, которое он подверг суровой критике за непрактичность с намерением изъять его из багажа нанятой им путешественницы и исследовательницы проблематики странствий и приключений.
— Чем эта вещь может быть тебе полезна?! — сурово требовал объяснений эксперт. — Ты же не собираешься ходить на званые приемы в посольства и дипломатические миссии.
— Но это же единственное вечернее платье в моем багаже! А случись мне отправиться в венскую или сиднейскую оперу?!
— Ну, допустим... — нехотя проговорил Ронан. — А что у нас тут? — сказал он, открывая другое отделение ее чемодана. — Нет! Этого я боялся больше всего!
— А в чем дело?
— Но хоть ты мне объясни, Керри! Для чего, скажи, женщинам столько туфель? — спросил он, беспомощно разведя руками.
— Это не объяснишь, — с улыбкой ответила она и решительно добавила: — Но туфли останутся, все до последней пары.
— Нет... — пробормотал он и в отчаянии покачал головой. — Ну вот, к примеру, зачем тебе две пары совершенно одинакового фасона, если не считать, конечно, этих пряжек? Зачем?
— Ронан, что за вопросы? Все так очевидно. Одни белые, другие темные, — растолковала ему Керри, — а фасон очень практичный.
— Боже...
— Ронан, смирись, — велела ему Керри.
