Первым порывом Роуз было как-то помочь. Она уже протянула руку, думая… думая о чем? Что поднимет этот комок грязи? Помчится к ветеринару?
Птица еще несколько секунд сверлила ее взглядом, прежде чем ускакать с жутким, жалким, мучительным достоинством.
Мэгги была похожа на этого голубя. Тоже ранена и искалечена, но невозможно сказать ей об этом, предложить помочь, намекнуть на то, что Роуз известны беды и невзгоды сестры, известно, что есть вещи, которые сама она не сумеет понять и исправить в одиночку.
Роуз осторожно отступила, прикрыв за собой дверь.
«Мэгги», — подумала она, испытывая знакомую смесь жалости и ярости.
Она села в лифт, спустилась вниз, на солнце, поймала на углу такси.
Машина. Телефонный счет. Кредиторы. Собака. Одежда на полу. Косметика на всех столах. Груда конвертов с «последним предупреждением».
Роуз прикрыла глаза.
С этим нужно было покончить.
Но как?!
21
Песок набился Элле в туфли. Она разулась и потерла ноги о коврик в машине, пытаясь стряхнуть песчинки.
Льюис остановил машину на светофоре и повернулся к Элле.
— Все в порядке?
— Да, — кивнула она и в качестве подтверждения улыбнулась. Они отправились на поздний ужин (под словом «поздний» подразумевалось начало восьмого), а потом — на концерт, и не в помещении клуба «Эйкрс», а в настоящий клуб, в Майами. Льюис сам сидел за рулем своего большого автомобиля, медленно продвигавшегося сквозь душную, напоенную сладкими запахами ночь.
И вот теперь, когда они въезжали в ворота «Голден-Эйкрс», Элла гадала, что произойдет дальше. Будь она помоложе, вероятно, считала бы свидания (уже шесть!), вычисляла, сколько времени они знакомы, и, вероятно, пришла бы к выводу, что Льюис чего-то хочет. Шестьдесят лет назад она приготовилась бы к получасу потных хватаний, тисканий и обжиманий, прежде чем «комендантский час» положит конец забавам. Но чего ждать сейчас, в ее возрасте? После всего, что пришлось пережить? Она считала, что сердце умерло, превратилось в увядший, сморщенный корешок, которому уже не суждено расцвести. Многие годы после смерти Кэролайн она была уверена, что так и есть. Но теперь…
Льюис подвел машину к автостоянке перед зданием.
— Хотите подняться? Выпить кофе?
— О, так я всю ночь не усну. — И она хихикнула, как глупенькая школьница. Они молча вошли в лифт, и Элла подумала, что, может, не так все понимает? И он просто не прочь попить с ней чаю и поболтать? Может, ему нравится терзать ее фотографиями своих внуков? Или, скорее всего, Льюис просто ищет друга, жилетку, в которую можно поплакаться, рассказать про покойную жену. О сексе не может быть и речи. Наверное, Льюис проходит очередной курс лечения, как все ее знакомые мужчины в возрасте. А что, если он принимает виагру?
Элла даже поежилась.
Нет, что за чушь лезет в голову! Пора бы вспомнить, что ей семьдесят восемь лет! Интересно, кому это не терпится потащить ее в постель — ее-то, с обвисшей кожей, сморщенной, как слива, и покрытой старческими пятнами?
Льюис, с любопытством поглядывая на Эллу, отпер дверь.
— Похоже, вы в миллионе миль отсюда, — заметил он.
— О, я… — начала Элла, не зная, что ответить, и тут же осеклась.
Они вошли в квартиру, оказавшуюся куда более просторной, чем ее собственная. Мало того, ее окна выходили на автостоянку и проложенное мимо дома шоссе, из его же окон открывался вид на океан.
— Садитесь, — предложил он, выходя на кухню. Элла примостилась на диване и ощутила странный укол… чего? Страха? Возбуждения?
Он не включил свет, просто, вернувшись, сел рядом и сунул ей в руки горячую кружку с чаем. Потом снова встал, поднял жалюзи, и Элла увидела сиявшую на воде дорожку лунного света и волны, набегающие на белый песок. А окна были такими большими, что казалось, Элла стоит у самой воды, и это было словно…
— Как на корабле! — воскликнула она. Так оно и было. Хотя она уже не помнила, когда в последний раз плавала на корабле, она почти ощущала качку, удары волн, уносящих ее в море, далеко от всего, что было ей знакомо, от самой себя. И когда Льюис взял ее за руку, она всей душой почувствовала правильность этого жеста, такого же естественного, как плеск волн, накатывающих на песок.
22
— Надо, чтобы она убралась из моего дома, — сказала Роуз Эми. Подруги сидели в углу любимого кафе Эми за стаканами чая со льдом в ожидании ленча. Роуз приехала в контору на такси и почти все утро провела в дебатах с управлением автоинспекции, пытаясь выяснить, что случилось) с ее машиной и в какую сумму обойдется последняя выходка сестры. Случайно взглянув на часы, она застонала, сообразив, что работа стоит, и позвонила домой. Мэгги не подняла трубку. Роуз сухо проговорила в автоответчик:
— Мэгги, немедленно перезвони мне на работу.
К часу дня Мэгги так и не позвонила. Роуз договорилась встретиться с Эми, чтобы вместе съесть салат и выработать правильную стратегию.
— Помнишь, она прожила у меня три недели и превратила мою жизнь в ад? Помнишь, я клялась, что больше никогда и ни за что?
— Еще бы, — сочувственно кивнула Эми. Роуз поморщилась. Она тоже помнила, слишком хорошо помнила как Эми забежала к ним посмотреть фильм, а наутро недосчиталась двух тюбиков губной помады и сорока баксов.
— Послушай, ты была ей хорошей сестрой. Более чем терпеливой, — начала Эми. — Она нашла работу?
— Говорит, что да.
— Говорит, что да, — эхом повторила Эми. — И что, дает тебе деньги за квартиру? На питание? Хоть на что-то?
Роуз молча покачала головой.
Высокая черная красавица официантка неторопливо подплыла к ним, опустила тарелки на стол и удалилась, покачивая бедрами. И, похоже, не заметив пустой стакан Роуз.
— Почему мы сюда ходим? — удивилась Роуз, поднимая вилку. — Обслуживание просто кошмар.
— Из принципа. Хочу, чтобы деньги оставались в общине, — пояснила Эми.
— Эми, — не поленилась возразить Роуз, — ты не состоишь ни в какой общине. Это просто плохое кафе. — Она отставила тарелку. — Так что мне делать с Мэгги?
— Вышвырнуть за дверь, — посоветовала Эми, набив рот шпинатом. — Попросить поискать другое жилье.
— И куда она пойдет?
— А вот это не твоя проблема. Слушай, может, я кажусь стервой, но Мэгги не помрет с голоду на улице. Ты за нее не отвечаешь. Она твоя сестра, а не дочь.
Роуз прикусила губу. Эми вздохнула.
— Прости. Мне ужасно жаль, что Мэгги так себя ведет. Что Сидел — ходячий кошмар. Что с твоей
