Саймон Стайн насмешливо приподнял брови:
— Вы больны? По крайней мере это одна из сплетен.
— Одна из сплетен? — повторила Роуз. Саймон кивнул и отодвинул тарелку.
— Одни утверждают, что у вас таинственный недуг. Другие клянутся, что вас переманили «Пеппер и Хэмилтон». Третьи…
В этот момент появилась официантка с огромным блюдом, наполненным золотисто-коричневыми полосками картошки и дарами моря. Саймон деловито выжал лимон на моллюсков и энергично потряс солонкой над жареным картофелем.
— А третьи? — допытывалась Роуз.
Саймон Стайн сунул в рот два жареных гребешка и уставился на нее невинными голубыми глазами, обрамленными курчавыми рыжеватыми ресницами.
— Фто у вшшвязь.
— Что?!
— Что у вас связь. С одним из партнеров. Роуз замерла.
— Я…
Саймон повелительно поднял руку:
— Вам совсем необязательно что-либо говорить. Мне вообще не следовало упоминать ни о чем подобном.
— И все так думают? — спросила Роуз, стараясь не выглядеть шокированной. Саймон полил моллюсков соусом тартар и покачал головой.
— Нет. Большинство никак не может выбрать между волчанкой и грыжей позвоночника.
Роуз съела несколько моллюсков, убеждая себя, что не кажется окружающим круглой дурой. Но, конечно, она и есть круглая дура. Бросила работу, а ее саму бросил бойфренд, одета как школьница- переросток, а теперь практически незнакомый мужчина солит ей картошку. И, что еще хуже, всем все известно о ней и Джиме. А она-то воображала, что это секрет. Неужели глупости нет предела?
— Речь шла о каком-то определенном партнере? Называлось имя? — спросила она, как ей казалось, небрежно и обмакнула креветку в соус, надеясь, вопреки здравому смыслу, что по крайней мере сумела сохранить хоть какую-то информацию в тайне.
Саймон пожал плечами.
— Я не слушал. Сплетни есть сплетни, вот и все. У злых языков на все найдется ответ. Сами знаете, что такое адвокаты. Хлебом не корми — дай получить четкое представление обо всем на свете, и поэтому, когда кто-то просто исчезает, они, естественно, требуют объяснения.
— Я не исчезла. Я в отпуске, как вам известно, — упрямо сказала Роуз и съела кусочек камбалы, которая оказалась на удивление вкусной. Роуз сглотнула и откашлялась.
— Итак… гм… как дела в фирме? Как вы?
— Все по-прежнему, — пожал плечами Саймон. — Мне поручили вести дело. К сожалению, это дело Глупого Бентли.
Роуз сочувственно кивнула. Глупым Бентли прозвали клиента, которому судьба подарила унаследованные от папаши миллионы и забыла наделить мозгами. Он купил подержанный «бентли» и вот уже два года пытался отсудить потраченные деньги на том основании, что, когда впервые выехал на шоссе, откуда-то из-под днища вырвалось облако маслянистого черного дыма. Торговец подержанными автомобилями, со своей стороны, считал — и, к несчастью, это мнение поддерживала бывшая супруга клиента, — что облако черного дыма было результатом безграмотной езды самого клиента. Роуз внимательно слушала, как Саймон делится подробностями, стараясь при этом произвести впечатление человека циничного и измученного глупостью клиента и несовершенством гражданского кодекса, но и цинизм и усталость были лишь тонкой оболочкой, прикрывавшей очевидный энтузиазм и гордость своей работой. Да, дело было мелким и незначительным, да, клиент был полным ослом, но сверкающие глаза и находившиеся в постоянном движении руки без слов свидетельствовали о том, каким счастливым ощущает себя Саймон, описывая розыски, обнаружение и допрос малограмотного механика по имени Витале.
Роуз вздохнула, жалея, что не в состоянии разделить его энтузиазм. Интересно, вернется л-и когда- нибудь прежний интерес к юриспруденции?
— Но довольно о Бентли, — заключил Саймон, сунув в рот предпоследнею креветку и перебрасывая последнюю Роуз. — Кстати, выглядите потрясаюше. Отдохнувшей и загорелой.
Роуз смущенно оглядела слегка пропотевшую футболку, коротковатые шорты и икры, украшенные грязным узором — след велосипедной цепи.
— Вы чересчур снисходительны.
— Может, поужинаем вместе в пятницу? — внезапно спросил Саймон.
Роуз уставилась на него.
— Знаю, это немного неожиданно Вероятно, результат почасовой оплаты. Выпаливаешь все, что в голову взбредет, потому что счетчик крутится.
— Но ведь у вас есть девушка. Та, которая училась в Гарварде!
— Все кончено. Не сложилось.
— Но почему?
Саймон немного помедлил.
— У нее не слишком хорошо развито чувство юмора. И эта история с Гарвардом… наверное, я просто не представлял себе будущего с женщиной, которая говорит о критических днях как об Алом Приливе.
Роуз фыркнула.
Официантка убрала посуду и положила перед ними меню десертов. Саймон, мельком взглянув в него, заказал горячий яблочный пирог.
— Хотите, разделим его? — спросил он у Роуз, улыбаясь. И она впервые подумала, что, хотя рост у него подкачал, и фигура скорее напоминает яйцо, и он так же похож на Джима, как «Сакс»[38] на «Кей-март»[39], нужно признать, что он довольно забавен. И мил. Даже чем-то привлекателен. Не в ее вкусе, разумеется, но все же…
Саймон тем временем выжидающе смотрел на нее, напевая тему из «Влюбленных адвокатов».
— Так как насчет ужина?
— Почему бы нет? — решилась Роуз.
— Я ожидал более определенного ответа.
— В таком случае да, — улыбнулась Роуз.
— Она улыбается! — воскликнул Саймон и, когда официантка принесла пирог, попросил: — Положите на него пару шариков мороженого. У нас праздник!
37
Элла села за компьютер миссис Лефковиц, глубоко вздохнула и уставилась на пустой экран.
— Я… я не могу, — пробормотала она.
— Что? — окликнула миссис Лефковиц из кухни. — Опять завис? Перезапустите и начните сначала. Все будет хорошо.
Элла тряхнула головой, ничуть не веря в хеппи-энд. Она сидела в комнате для гостей в квартире миссис Лефковиц, служившей чем-то средним между кабинетом и кладовой. На гигантском письменном столе орехового дерева со звериными лапами вместо ножек стоял знаменитый мандариновый «Макинтош». Тут же красовался красный бархатный диван с прохудившейся обивкой. Над ним висела голова лося, а сбоку примостилась стойка для зонтиков из меди и бамбука, куда миссис Лефковиц ставила трость.
— Не могу. Не могу, — повторила Элла, но никто ее не слышал. Льюис и миссис Лефковиц сидели на кухне, нарезая пышки и свежие фрукты, а по телевизору в гостиной показывали «Дни нашей жизни».
Элла зажмурилась, напечатала в окошечке поисковой системы «Роуз Феллер» и нажала клавишу ввода, прежде чем силы ее покинули. А когда снова открыла глаза, за спиной уже стояли миссис Лефковиц и Льюис и смотрели на заполненный словами экран.
