продаже напитков, который безотказно выдавал банку кока-колы, стоило лишь стукнуть по нему в нужном месте.
Она хотела похвастаться, как нашла способ обедать бесплатно: нужно было рано утром прокрасться в раздаточную, одевшись так, словно подрабатываешь здесь: в нелепые кроссовки, джинсы и фуфайку, — и тогда каждый посчитает тебя за свою, решившую перекусить, прежде чем занять место за мармитом или у раковины с посудой.
Она хотела рассказать о четверговых ленчах в международном студенческом центре, где за два доллара можно было получить гигантскую порцию риса с жареными овощами и цыпленком в кокосовом молоке — лучшее блюдо, которое ей когда-либо приходилось пробовать, а чай пах корицей, и она пила с медом чашку за чашкой, изгоняя нестерпимое жжение во рту. Соседи по столу ни о чем ее не спрашивали, потому что в большинстве только что приехали в страну и плохо знали английский, так что дело ограничивалось кивками и застенчивыми улыбками.
Протирая стеклянные шкафы Коринны, Мэгги воображала, как познакомит Чарлза с Роуз и сестра одобрительно кивнет.
«Я в полном порядке, — мысленно говорила она сестре, — тебе не стоит волноваться, у меня все нормально».
И потом она попросит прощения, и… и кто знает?
Может, Роуз сумеет найти кредит на посещение лекций? Может, Мэгги даже сумеет получить степень, если не сбавит темпы? Она успела обнаружить, что, если внимательно вчитываться в текст, даже самые толстые книги не кажутся таким уж кошмаром. И она будет играть ведущие роли во всех пьесах Чарлза, и пошлет сестре билеты на премьеру и какое-нибудь роскошное платье, потому что, Бог свидетель, в этом на Роуз положиться нельзя. Появится в каком-нибудь убожестве вроде широкого свитера с подложенными плечами, в котором похожа на медвежонка, и…
— Привет? — нерешительно произнесла Коринна.
Мэгги от неожиданности подскочила и едва не свалилась со стремянки.
— Привет. Я здесь, наверху. Не слышала, как вы вошли.
— Я хожу на кошачьих лапках. Как туман…
— Карл Сэндберг, — договорила Мэгги.
— Молодец! — кивнула Коринна, проводя пальцами по столешнице и усаживаясь за чисто вытертый обеденный стол. — Как занятия?
— Лучше некуда, — объявила Мэгги и, спрыгнув на пол, сложила стремянку и повесила на крючок в чулане. Все и вправду шло лучше некуда. Если не считать того, что она здесь посторонняя. Если не считать той подлости, что Мэгги сотворила с Роуз, и ощущения, что все усвоенное в колледже не поможет заслужить прощение сестры.
39
За прошедшую после прогулки с миссис Лефковиц неделю Элла умудрилась многое узнать о старшей внучке и почти ничего о младшей.
— Ох уж эта Роуз, — твердила миссис Лефковиц. — Она повсюду!
И в самом деле, виртуальное пространство было заполнено ссылками на Роуз, от адреса комиссии по отбору лучших учеников в ее средней школе до статьи в «Дейли Принстониен», пространно повествующей о том, как еще во время учебы ее заприметила одна из самых известных юридических фирм Филадельфии. Элла узнала, в какую школу ходила Роуз, в какой области закона специализировалась и даже ее телефонный номер.
— Девочка вполне преуспела, — заметила миссис Лефковиц, когда они плелись мимо теннисных кортов.
— Да, но там еще сказано, что она в бессрочном отпуске, — робко заметила Элла, вспоминая строгое лицо внучки на мерцающем экране. — Звучит не слишком обнадеживающе.
— Пфу! Возможно, просто отдыхает.
А вот о Мэгги почти ничего не было известно. Миссис Лефковиц и Элла пробовали все возможные сочетания: и МЭГГИ ФЕЛЛЕР, и МЭГГИ МЭЙ ФЕЛЛЕР, и даже МАРГАРЕТ ФЕЛЛЕР, хотя это было заведомо неверно, — но не нашли ни одной ссылки, ни одного упоминания, ни даже номера телефона.
— Ее словно вообще не существует, — бормотала Элла, озабоченно хмурясь. — Может…
Она была не в состоянии высказать вслух ту ужасную мысль, которая терзала ее последние дни. Миссис Лефковиц покачала головой:
— Если бы она умерла, обязательно появился бы некролог.
— Вы уверены?
— А как, по-вашему, я узнаю, кто из моих друзей еще задержался на этом свете? — усмехнулась миссис Лефковиц и, сунув руку в смешную розовую сумку, извлекла оранжевый мобильник.
— Вот. Позвоните Роуз. И быстро, пока не струсили окончательно!
— Не… не знаю, — нерешительно произнесла Элла. — Я хочу… но должна подумать, как это лучше сделать.
— Думать, думать… вы слишком медлите! Сделайте, и все. Кое-кто из нас не планирует жить вечно!
Элла не спала всю ночь, прислушиваясь к лягушечьему хору и реву клаксонов, и когда небо посветлело, встала с кровати и заставила себя сказать это вслух.
— Сегодня, — объявила она в тишине пустой квартиры. — Я позвоню ей сегодня.
Позже, во время дежурства в больнице, положила спящего ребенка в колыбельку и поспешила в конец коридора. Там, напротив хирургического отделения, тянулся ряд телефонов-автоматов. Выбрав самый дальний, она вставила телефонную карту и дрожащими пальцами набрала номер телефона фирмы.
«Голосовая почта, — думала Элла, Она, которая не молилась с той ночи, когда пропала ее дочь, сейчас взывала к Богу: — Господи, помоги, пожалуйста, пусть это будет голосовая почта».
Так и оказалось, но не это ожидала услышать Элла:
— Этот номер компании «Льюис, Доммел и Феник» в настоящее время отключен, — произнес механический голос. — Для соединения с телефонистом нажмите, пожалуйста, на «ноль».
Элла нажала на «ноль», и секретарь почти сразу взяла трубку.
— Представляете, в «Льюис, Доммел и Феник» сегодня невероятный день, — объявила она жизнерадостно.
— Простите? — растерялась Элла.
— Нас заставляют говорить это вместо «здравствуйте», — шепнула телефонистка — Чем могу помочь?
— Я пытаюсь найти Роуз Феллер.
— Сейчас соединю, — пропела телефонистка. Сердце Эллы замерло, но ответила ей не Роуз, а какая-то крайне нелюбезная женщина, представившаяся Лайзой, ее бывшей секретаршей.
— Она в отпуске, — коротко бросила Лайза.
— Знаю. Но не могла бы я оставить ей сообщение? Это ее бабушка, — пояснила Элла, чувствуя, как замирает душа от страха и гордости, стоило произнести волшебные слова «ее бабушка».
— Извините, но мисс Феллер сюда не звонит. Ее здесь нет уже несколько месяцев.
— Вот как? Что же, у меня есть ее домашний телефон, попробую дозвониться туда.
— Желаю удачи.
— Спасибо, — ответила Элла и, повесив трубку, рухнула на ближайший стул, снедаемая страхом и возбуждением. Она сделала первый шаг, а что там говорил насчет этого Аира? Да-да, именно Аира? Величайшее путешествие начинается с одного шага. Правда, обычно он повторял это, пробуя первую баночку из новой партии йогурта, но все же! Это чистая правда. И она сделала первый шаг. И не струсила!
Элла снова подошла к телефону, спеша позвонить Льюису и поделиться поразительной новостью.
