Боб Смит по крайней мере получил диплом. У других приятелей Альфа дела обстояли гораздо хуже: они никак не могли сдать экзамены в Ветеринарном колледже. Процент неудач оставался на высоком уровне, о чем Альф через несколько месяцев поведал в письме родителям: «Бедняга Обри завалил оба экзамена, и Том Блэк тоже. Ужасно, правда? Хотя их попросту срезали, — Эдди Стрейтон написал мне, что почти 70 процентов завалили экзамены; их не выпустят, пока не хватает рабочих мест. Бедолага Энди Флинн в пятый раз завалил патологию и паразитов. Слава Богу, я больше в этом не участвую».
Неудивительно, что Альф благодарил судьбу, когда начал работать с Джоком Макдауэллом. Он получал 3 фунта 3 шиллинга в неделю — обычная ставка того времени. Сегодня на эти деньги не купишь и галлон бензина, но Альф был счастлив, что хотя бы получает зарплату. К тому же у него было дополнительное преимущество: он жил у тети Джинни на Бичвуд-Террас. Он платил 1 фунт в неделю за квартиру и стол, — выгодная цена, учитывая, что его тетя славилась превосходной стряпней. В следующие несколько недель недоедание не входило в число его проблем.
Однако положение Альфа в клинике Макдауэлла было непрочным. Макдауэлл смог предложить Альфу работу, потому что заключил договор со стадионом в соседнем городке Саут-Шилдс, где он числился «лечащим ветеринаром» на собачьих бегах. Но финансовое состояние стадиона находилось под вопросом, и Джок предупредил Альфа, что в случае банкротства он будет вынужден его уволить. Вообще-то Макдауэлл предложил Альфу работу в конце 1938 года, и молодой человек обеими руками ухватился за эту возможность. Провал Альфа на выпускном экзамене по хирургии в июле 1939-го спутал карты, но сандерлендский ветеринар был о нем такого высокого мнения, что решил ждать до следующего года, удерживая место за Альфом.
Хотя Альф знал, что может потерять работу в любой момент, он с энтузиазмом взялся за дело. Крещение его было суровым. Всего через пару дней после его приезда Макдауэлл слег с тяжелейшим гриппом и проболел целых две недели. Альфу пришлось в одиночку управляться с практикой, — отличный опыт, но крайне изнурительный с эмоциональной и физической точки зрения. К тому же существовала еще одна проблема. Поскольку Альф не успел получить водительские права, ему приходилось втискивать Уроки вождения в свой и без того насыщенный график, и вдобавок на вызовы он ездил в сопровождении профессионального водителя — пожилого друга Макдауэллов.
Альф всегда называл Макдауэлла «Мак», а тот, в свою очередь, по непонятной причине звал моего отца «Фредом». Подозреваю, ему не нравилось имя Альфред, и он решил воспользоваться его второй половиной. Альф ничуть не переживал, потому что сам никогда не любил свое имя; даже будучи ребенком, я понимал, что он воспринимает имя Альфред как крест, который должен нести всю жизнь.
Он навсегда запомнил приветственную речь Мака, которую тот произнес в его первый рабочий день: «Добро пожаловать в Сандерленд, Фред! Здесь ты увидишь всего понемножку, но я больше люблю работать с собаками и кошками. Именно они приносят прибыль. Здешние жители бегут со своими питомцами ко мне по любому пустяку. Стоит их любимцам кашлянуть, чихнуть или пукнуть, и они тут как тут!»
Джей-Джей Макдауэлл был невысоким краснолицым человеком с густым, сочным голосом и внушительными усами, придававшими ему сходство с военным. Своим лихорадочным цветом лица Мак был обязан регулярному потреблению алкоголя; он никогда не упускал возможности хорошенько повеселиться, при условии, что веселье щедро приправлено спиртными напитками. Мак был лишь одним из бесчисленного множества ветеринаров времен Альфа Уайта, балансировавших на грани алкоголизма. После пары стаканчиков в конце трудного дня мир, бесспорно, кажется не таким ужасным, но многие его коллеги превратили этот приятный способ расслабиться после трудов тяжких в крестовый поход. Историям о пьющих ветеринарах того времени нет числа, и Альфу предстояло провести с ними много часов — как на работе, так и на отдыхе.
Описывая в письме вечер в баре, проведенный с мистером и миссис Макдауэлл, Альф упоминает о слабости Мака к бутылке: «Мы пошли в „Ринк“, где, как вы знаете, не продают спиртное, и я удивился, что миссис М. удалось уговорить Мака. Однако, когда мне понадобилось в туалет, я обнаружил там Мака с неизменной бутылкой. Он разливал виски своим приятелям — именитым адвокатам, ротарианцам и т. д., причем все они были во фраках!»
Альфу довелось слишком быстро почувствовать неустойчивость своего положения. В середине января, меньше чем через две недели после его приезда в Сандерленд, он получил известие, которого страшился. Маку сообщили, что стадион, где проходили собачьи бега, закрывается, и у него не оставалось выбора, кроме как посоветовать своему молодому коллеге найти другую работу, так как он больше не может ему платить.
Это известие ознаменовало мрачный период в жизни Альфа. Он узнал, что есть работа в Гизборо, городишке, расположенном по соседству с вересковыми пустошами Северного Йоркшира, километрах в тридцати к югу от Сандерленда; Альф без промедления подал заявку, но получил отказ. Оставшись без денег и не имея шансов найти работу, он начал всерьез задумываться, не совершил ли он ошибку, решив стать ветеринаром. Альф оказался в такой же ситуации, что и многие друзья по колледжу: ни работы, ни перспектив, ни денег. Письмо родителям от 14 января 1940 года позволяет понять, какие трудности испытывали молодые ветеринары того времени.
Дорогие мама и папа!
К сожалению, у меня плохие новости, и лучше сразу с этим покончить. Меня не взяли на работу в Гизборо. Макдональд, тамошний ветеринар, получил заявление от человека из Ская, а так как он сам тоже оттуда, это решило дело. Не переживайте; конечно, это очень досадно, но не забывайте: такие же парни, как я, получают отказы по всей стране. Мак болен и не выйдет на работу еще несколько дней, так что плата еще за неделю мне обеспечена, но что потом?
Если вам все равно, я бы хотел остаться здесь, даже не получая зарплаты. Понимаете, мне дают бесплатные уроки вождения, я в курсе ветеринарных дел, и, самое важное, я не закисну и не отупею, что обязательно произойдет, если я буду без дела сидеть дома. Здесь я каждый день узнаю что-то новое, и есть небольшой шанс, что Мак будет иногда подкидывать мне какую-нибудь мелкую работу. Не расстраивайтесь из-за работы, что-нибудь подвернется.
Что касается отдыха, у меня его нет. Я еще не виделся пи с друзьями, ни с родственниками. После работы я лишь Успеваю сыграть в карты с Джорджем и рано ложусь спать.
Зарплату я еще не получал, но в начале недели Мак выдал мне фунт в качестве аванса, поэтому я смог купить флакон лавандовой воды к дню рождения тети Джинни.
Целую. Альф.
P. S. Чувствую себя отлично!
Альф не хотел беспокоить родителей, но чувствовал он себя отнюдь не отлично. Болезненные последствия перенесенной в Глазго операции упорно не желали исчезать, и он испытывал постоянный дискомфорт, а временами — мучительную боль. «Старина свищ», как он часто называл свой извечный недуг, причинял ему такие страдания в Сандерленде, что иногда ему хотелось «просто лечь и умереть». Первые дни его профессиональной деятельности — которые должны быть полны воодушевления и оптимизма, — в действительности были едва ли не самыми мрачными днями в его жизни.
Однако всего десять дней спустя его положение внезапно изменилось к лучшему. После консультации в Национальном комитете по собачьим бегам относительно будущего стадиона Саут-Шилдс, Маку предложили работу ветеринара на бегах в составе команды, созданной для воскрешения стадиона. Теперь он мог оставить Альфа на должности помощника, да еще и с повышением зарплаты до четырех фунтов четырех шиллингов в неделю. Вдобавок к этому неожиданному повороту судьбы Альф сдал экзамен по вождению в конце января. Фортуна снова улыбалась молодому человеку.
После столь бурного начала трудовой деятельности Альф решил с максимальной пользой использовать свое время в Сандерленде и получить как можно больше знаний. Он выполнил это решение и именно тогда получил урок «искусства» ветеринарной практики, который запомнил на всю жизнь.
Однажды утром после тяжелой ночи в городе Мак чувствовал себя особенно скверно. Помятое лицо и налитые кровью глаза свидетельствовали о том, что его организму снова был нанесен сокрушительный удар. Поступил вызов на отел, но Мак был не в состоянии испытывать свои силы в ледяном коровнике. Он мутным взглядом посмотрел на молодого коллегу.
