Волны восхищения, хлынувшей с другой стороны Атлантики, могло и не быть. Как и с издательствами в Великобритании, вдело вмешался счастливый случай, и Джеймс Хэрриот занял прочное положение в Соединенных Штатах. Один человек приложил много сил для того, чтобы Джеймс Хэрриот завладел воображением американских читателей. Звали его Том Маккормак.
Маккормак был директором нью-йоркского издательства «Сент-Мартинз Пресс». Летом 1970 года он полетел в Лондон за книгами, которые могли бы хорошо продаваться в Соединенных Штатах. Он был готов на все, лишь бы раздобыть что-нибудь особенное, так как «Сент-Мартинз» еле держался на плаву. Если он не найдет первоклассного автора, способного изменить к лучшему положение издательства, фирму придется закрыть, и многие люди останутся без работы.
В Лондоне Маккормак договорился о встрече с Дэвидом Болтом из «Дэвид Хайгем Ассошиэйтс». Агент всегда старался заинтересовать американских издателей книгами, на которые они получали американские права, — в этом случае издатели несли ответственность перед автором за публикацию книги в Соединенных Штатах. Дэвид Болт обсудил с Томом Маккормаком нескольких клиентов агентства и вручил ему «Если бы они умели говорить», правда, не питая особых надежд, так как книга была очень британская и вряд ли могла понравиться американским читателям.
На тот момент «Если бы они умели говорить» вышла совсем недавно, и ее продажи еще не пустили волну по издательскому миру Лондона. Том Маккормак с неприязнью посмотрел на книгу: она была тонкая (американцы любят читать толстые книги, причем желательно об американцах, и в то время английские рассказы их не интересовали), к тому же ему не понравилась обложка, больше подходившая для детской литературы. Название понравилось Маккормаку еще меньше, а когда он узнал, что ее написал какой-то неизвестный ветеринар из Йоркшира, его интерес полностью испарился. Однако вежливость не позволила ему швырнуть книгу Дэвиду Болту, поэтому он положил скучный маленький томик в портфель и увез домой. За три года до этого работа Джеймса Хэрриота, всеми забытая, лежала в Лондоне, и такая же судьба постигла ее в Нью-Йорке. Целых три месяца она пролежала дома у директора, который ее даже не открыл.
Вероятно, Маккормак так бы и забыл о книге, но его жена Сандра однажды вечером решила ее почитать. Через некоторое время она высказала свое мнение:
— Ты должен это прочесть. И если ты, олух, не издашь эту книгу, я тебя убью!
После столь убедительного аргумента Маккормаку ничего не оставалось, кроме как прочитать книгу самому. С каждой главой его возбуждение возрастало, и он начал понимать, что у него в руках работа первоклассного рассказчика. Когда он дочитал книгу до конца, в его голове шевельнулась мысль: что, если это тот самый автор, которого он искал?
Шли недели, и мысль переросла в твердое убеждение: эту книгу должна прочитать вся Америка. Потом Маккормак не раз с благодарностью вспомнит угрозу жены в тот памятный вечер в Нью-Йорке.
Наша семья всегда восхищалась упорством, с которым Том Маккормак добивался издания этой первой книги. Он был убежден, что у него в руках потенциальный бестселлер, и был готов поставить всю свою карьеру на его успех. Он видел в Джеймсе Хэрриоте спасителя своей чахнущей фирмы, — но на его пути стояла огромная преграда.
Во-первых, книга была слишком тонкой: если он хочет завоевать Америку, то книга должна быть вдвое толще. В начале 1971 года его молитвы были услышаны. Маккормак связался с Клэр Смит из агентства «Гарольд Обер» в Нью-Йорке — американского отделения лондонского агентства «Дэвид Хайгем». Она тоже пыталась заинтересовать американских издателей книгой «Если бы они умели говорить», но без особого успеха. Клэр Смит рассказала Тому Маккормаку, что, по сведениям из Лондона, ветеринар написал еще одну книгу. Это были именно те новости, которых он ждал. Он немедленно заказал экземпляр книги в агентстве «Дэвид Хайгем». Она ему понравилась так же, как и первая, и Маккормак увидел, что обе книги можно объединить в одно издание.
Оставалась еще одна проблема. Том хотел, чтобы у книги был более определенный конец — ни во второй, ни в первой этого не было. Через «Дэвид Хайгем» он связался с Альфом и очень осторожно спросил, не напишет ли он окончание к книге — где Джеймс Хэрриот женится на Хелен, — чтобы придать истории законченный вид. Маккормак с тревогой ждал, что ответит на такую просьбу незнакомый ветеринар из далекого Йоркшира, но тот его не разочаровал. Альф, чрезвычайно воодушевленный перспективой издания его книг в Америке, с радостью согласился и, по словам Тома Маккормака, «написал три главы, мы получили и свадьбу, и медовый месяц, и счастливый конец».
Рози предложила название для новой книги — «О БОЛЬНЫХ созданиях — больших и малых», и по случайному стечению обстоятельств кто-то из «Сент-Мартинз Пресс» придумал похожее название: «О ВСЕХ созданиях — больших и малых». Альф хотел оставить название Рози, но Том предпочитал более традиционный вариант. Альф не стал спорить, и Том добился своего. Альфа немного удивил напор его нового американского издателя, но он был готов согласиться на любые условия ради издания книги в Америке. Потом, став знаменитым писателем и обретя уверенность, он твердо отстаивал свое мнение, когда Том хотел внести какие-нибудь изменения в его рассказы, но в первые годы он подчинялся требованиям.
Альфред Уайт не мог поверить в свою удачу, когда 17 сентября 1971 года подписал договор с «Сент- Мартинз Пресс» на издание «О всех созданиях — больших и малых». Но никто не предполагал, что эта подпись окажется судьбоносной.
Весь 1972 год Том Маккормак провел в бегах и суете. Ему пришлось преодолеть еще одно серьезное препятствие — убедить всех в «Сент-Мартинз Пресс», что воспоминания какого-то неизвестного ветеринара из далекого Йоркшира о первых годах своей профессиональной жизни имеют все шансы стать бестселлером. Коллег он, в конце концов, убедил, но потом ему пришлось добиваться поддержки продавцов книг. Он начал «кампанию уговоров, угроз и принуждения».
Маккормак бросил все силы на продвижение книги на рынке. Для начала напечатали шесть тысяч экземпляров первой главы и раздали избранным библиотекарям, книжным магазинам и обозревателям. Всем, кому не понравится книга, гарантировали вернуть деньги. В крупные магазины послали маленькие фигурки животных из слоновой кости, чтобы привлечь их внимание к книге. Том лично написал всем влиятельным рецензентам. В своих письмах он говорил, что книга оставляет «глубокое и приятное впечатление», а о Джеймсе Хэрриоте и его работе писал, что «он внушает любовь к жизни, и делает это весьма достоверно. За пятнадцать лет работы в издательском бизнесе еще ни одна книга не доставляла мне такого удовольствия».
Несмотря на энергичную рекламную кампанию, предварительные продажи шли вяло, и за две недели до выхода магазины купили всего 8500 экземпляров книги. Тем не менее, Том был убежден: если влиятельный критик прочтет ее и напишет хорошую рецензию, книга пойдет. Американским читателям стоит только начать «О всех созданиях — больших и малых», и они захотят еще. Ему нужно было только одно — чтобы кто-то посоветовал им эту книгу.
Маккормак поставил на карту все свое будущее. Провал книги, на которую он возлагал столько надежд, имел бы серьезные последствия и для него, и для его компании. Приближался день публикации. Том Маккормак скрестил пальцы и ждал.
«О всех созданиях — больших и малых» вышла в ноябре 1972 года под гробовое молчание крупных критиков. Том чувствовал горькое разочарование. Есть в Соединенных Штатах Америки хотя бы один человек, — думал он, — который разделяет его восхищение творчеством Джеймса Хэрриота? Неужели он — единственный в издательском бизнесе, кто разглядел потенциал автора? Неужели он совершил ошибку, поставив свое будущее на книгу неизвестного йоркширского ветеринара? Но в его душе еще теплился маленький огонек надежды.
Ему не пришлось долго ждать ответов на свои вопросы. 12 ноября, читая воскресное книжное обозрение в «Чикаго Трибьюн», он почувствовал, как сильно забилось его сердце. На первой странице этой влиятельнейшей газеты была напечатана рецензия на книгу Джеймса Хэрриота. В рецензии Альфреда Эймса были сплошь восклицательные знаки и эпитеты в превосходной степени.
«Если есть справедливость на свете, эта книга станет классикой своего жанра… С кажущейся простотой этот человек рассказывает свои истории в идеальном ритме. Многие известные писатели могут
