Он кивнул, но не сказал ни слова. Больше мы к этому разговору не возвращались.
Когда мы сели в машину, я подумал: «Сколько же времени он мучился? Каких сил ему стоило задать этот вопрос?»
1994-й был тяжелым годом. Состояние отца ухудшалось, он непрерывно терял вес, и его вид в последний год жизни у многих вызывал шок.
С первого дня, когда ему поставили диагноз, он попросил, чтобы мы никому об этом не рассказывали, однако не нужно быть дипломированным врачом, чтобы понять причину потери веса в те последние несколько месяцев. Отец как будто опять пытался держать свои неприятности при себе, — но к тому времени все уже знали.
В июне 1994 года у отца возникло неприятное осложнение. В его сад забрела овца и, пытаясь убежать, сбила его с ног. Он сломал бедро и в очередной раз попал в больницу, где его прооперировали, скрепив кость штифтом. Отец снова страдал от мучительной боли, которой могло и не быть. Меня всегда восхищало, как стойко он сносил все невзгоды, свалившиеся на него в последние годы жизни. Помимо того, что рак причинял ему жестокую боль, ему еще приходилось терпеть невыносимые страдания после каждой операции. Столько лет отец держался в стороне от больниц, но в то время он, казалось, из них не вылезал.
По непонятным для меня причинам тоска, охватившая отца в 1993 году, длилась недолго, и последние три года его жизни, безусловно, не были наполнены одним мраком. Он приобрел спутниковую тарелку, которая оказалась настоящим подарком. Отец часами смотрел спортивные передачи — особенно крикет, футбол и теннис, пересмотрев вдобавок и многие старые комедийные передачи, которые показывали повторно. Его любимые комики доставляли ему много радости в годы боли и даже тогда заставляли смеяться до слез.
Несмотря на черные грозовые тучи рака, отец не сдавался и продолжал вести активный образ жизни. Непрекращающийся поток читательской почты, безусловно, загружал его работой, и он старался ответить на все письма, приходившие по домашнему адресу. Он гулял, занимался садом и читал — как и всю свою жизнь.
Он сохранил остроту ума и проявлял живой интерес к окружающему миру. Он не только каждый день прочитывал свои любимые газеты от первой страницы до последней, но и почти до самого конца продолжал читать книги. Когда я заехал к нему за несколько дней до его смерти, он читал одну из своих любимых книг на все времена — «Исторические романы сэра Артура Конан-Дойла».
— Замечательная книга, — сказал он. — Я читал ее раз сто и все равно не могу оторваться! Вот признак великого писателя.
— Думаю, от
Интересно, он понимал, что его книги, как и книги его любимого автора, читали и будут читать и перечитывать снова и снова, и что многие его поклонники тоже считают его замечательным писателем?
Сомневаюсь. Всю жизнь он считал себя средним писателем, которому просто повезло.
Мы с Рози часто навещали отца, и в последние недели он обычно лежал на диване перед телевизором, но всегда собирался с силами и вставал. Когда мы уходили, он провожал нас со словами: «Спасибо, что пришли».
Спасибо, что пришли? Как будто мы воспринимали свои визиты как обязанность, которую должны выполнять. Мы оба говорили, что очень ценим и всегда ценили его общество. Верил нам этот скромный человек или нет, мы уже никогда не узнаем.
Слабеющее здоровье Альфа почти не повлияло на дальнейшее наступление «индустрии Джеймса Хэрриота», и в 1993 году был снят видеофильм «Йоркшир Джеймса Хэрриота». В нем принимал участие Кристофер Тимоти, который рассказывал о любимых местах Джеймса Хэрриота, и к Рождеству было продано 22 000 копий. Жизнь Джеймса Хэрриота клонилась к закату, но его имя, как и прежде, оставалось в зените.
В октябре фильм показали на частном просмотре в Лидсе, и Альфу Уайту и Крису Тимоти присвоили звание «Почетного йоркширца». Отец неважно себя чувствовал и не мог присутствовать на приеме, поэтому я принимал этот знак уважения от его имени. Он очень гордился, что получил признание своей второй родины — страны, для которой он столько сделал.
В 1994 году вышла книга «Истории о кошках». Как и в предыдущие «Истории о собаках», в нее входили рассказы из прежних работ, но на этом сходство заканчивалось. Во-первых, книга была маленькая и короткая. Этому существует простое объяснение: Альф мало писал о кошках. Дженни Дерхем из «Майкла Джозефа» прочитала первые семь книг и нашла всего пять или шесть подходящих рассказов. В остальных, по ее словам, говорится о раненых кошках, попавших на операционный стол после столкновения с автомобилем. Такие истории явно не годились, поскольку рассказы предполагалось снабдить цветными иллюстрациями. Узнав, что Альф пишет новую книгу, «Все живое», Дженни попросила написать несколько «милых» рассказов, которые потом можно было бы вставить в сборник. Альф, как всегда, любезно согласился.
Хотя Альф очень любил кошек, у него их было мало, и все они надолго не задерживались. Соответственно, в своих книгах он упоминал их реже, чем собак. У него были кошки в Глазго, и одно время у них с Джоан жила очаровательная полосатая кошечка по кличке Топси, но после ее преждевременной смерти они больше десяти лет не заводили кошек, пока не появился Оскар.
Оскар был бродячим котом, которого мы в один прекрасный день обнаружили на крыльце «Роварденнана», но он прожил у нас всего несколько недель. Однажды ночью он исчез и больше не вернулся. Альф, как и большинство его клиентов, потерявших кошек, мучился неизвестностью, не зная, где его питомец нашел свой конец. Потом он написал рассказ о коте Оскаре (который тоже вышел отдельной книгой для детей), но придумал для него более счастливый конец.
Следующие кошки появились только в самом конце жизни Альфа. Две бродячие кошки поселились в дровяном сарае за их домом в Тирлби. Альф несколько месяцев терпеливо их приручал, и в конце концов дикарки позволили себя погладить, но они так и не стали домашними, потому что их безжалостно гонял Боди. Эта парочка, Олли и Жулька, блистала и в книге «Все живое», и в «Историях о кошках».
Лесли Холмс сделала чудесные акварельные рисунки к «Историям о кошках». Книга мгновенно стала бестселлером, особенно в США, где было продано больше экземпляров, чем любой другой книги Джеймса Хэрриота. Она больше шести месяцев продержалась в списке бестселлеров «Нью-Йорк Таймс». После смерти Альфа вышли два других тома из этой серии: «Любимые истории Джеймса Хэрриота о собаках» и «Йоркширские рассказы Джеймса Хэрриота». Их снова иллюстрировала Лесли Холмс, которая не только великолепно изобразила животных, но и уловила волшебство йоркширского пейзажа.
В конце 1994 года Альф получил еще один, последний, знак уважения перед своей смертью. Этот знак очень много для него значил.
В ноябре ему пришло письмо от декана ветеринарного факультета Университета Глазго, профессора Нормана Райта, в котором тот сообщал, что университет хочет назвать новую библиотеку факультета «Библиотекой имени Джеймса Хэрриота». В знак признания его заслуг перед профессией. В письме также говорилось, что ветеринарный факультет очень гордится таким выпускником, как Джеймс Хэрриот, и задавался вопрос: разрешит ли он воспользоваться своим именем? Глубоко тронутый этим посвящением, Альф написал в ответном письме: «Из всех пожалованных мне почестей эта — самая ценная».
Альф получил много титулов и наград за годы выдающейся карьеры ветеринара и писателя, но его ответ на это последнее признание его заслуг свидетельствует о неувядающей любви к городу, где он провел свое детство и юность.
Помимо этого последнего знака уважения от его старой альма-матер, поездки в Сандерленд на матчи любимой команды наполняли радостью последние недели Альфа. Несмотря на стремительное угасание, он продолжал следить за успехами своей команды: в последний раз он побывал на игре в начале 1995-го, всего за месяц до смерти. Ему требовалась помощь, чтобы добраться до своего места на трибуне, и Джоан очень переживала, что это может привести к его гибели, но Рози с одобрением смотрела на поездки отца.
