рассуждения: вряд ли Кайл еще когда-нибудь мне позвонит.
Я одолела почти полчашки кофе, когда на соседний стул опустилась доктор Тресслер и вытянула перед собой ноги. У нее были карие глаза (под нижними ресницами правого я рассмотрела две родинки), прямой нос, большой рот, чуть ли не всю ширину лица, и короткие волосы. Сначала мне показалось, что у нее короткая стрижка, но потом я разглядела, что ее длинные волосы собраны во французский узел. Под белым халатом – коричневые брюки и синяя водолазка, на ногах – коричневые сабо.
– Извините за задержку, – сказала она. – Десятилетний мальчишка поцеловался с асфальтом, катаясь на скейтборде. Пришлось наложить ему двадцать семь швов.
– Наверное, когда наступает теплая погода, к вам привозят пациентов с самыми разными травмами.
– Да, это верно. – Она принесла кофе в пластиковой чашке и большим пальцем сняла крышку. – Значит, вы работаете в «Глянце»? Надеюсь, не вы пишете все эти статейки на сексуальные темы? Вчера вечером я заглянула в один номер, некоторые материалы о-очень откровенные.
– Нет, к таким статьям меня не подпускают, – засмеялась я. – Я пишу о происходящих событиях. Но кроме того, дружу с главным редактором, именно поэтому я и приехала. Как я сказала вам по телефону, по всей вероятности, кто-то пытался ее отравить. Но и Такер Бобб работал в той же области, и я подумала, не может ли его смерть быть как-то связана с этим происшествием.
Доктор Тресслер склонила голову набок.
– Это как же?
– Я слышала, что кое-кто считает, будто Такер отравился ядовитыми грибами.
– Грибами определенного вида.
– Что, извините?
– Грибами определенного вида – Amanita phalloides, более известного как бледная поганка.
– Вы его лечили? – Я открыла блокнот и начала записывать. – Я хочу, чтобы вы знали – мои заметки предназначены только для личного пользования.
– Нет, когда все это происходило, меня не было в городе, я уезжала на симпозиум. Но поскольку Такер Бобб был известным человеком, я просмотрела его историю болезни, когда вернулась.
– А врачи, которые его лечили, ничего не заподозрили? – спросила я как можно небрежнее, чтобы не создалось впечатления, будто я кого-то критикую.
Доктор Тресслер скрестила руки на груди.
– Постарайтесь понять, мы в отделении скорой помощи не так уж часто сталкиваемся со случаями смертельного отравления ядовитыми грибами. Симптомы при этом похожи на симптомы многих других заболеваний. Обычно о том, что пациент отравился именно грибами, можно узнать только с его слов, но если он сам об этом не скажет, то никому это и в голову не придет. К тому же анализы ничего не показывают.
– Почему же это пришло в голову вам? – спросила я опять так же небрежно.
– О, я специально интересуюсь этим вопросом, можно сказать, ядовитые грибы – моя вторая специализация. Я писала диссертацию в больнице скорой помощи в штате Огайо. Как-то раз к нам привезли целую семью выходцев из Лаоса, все были с тяжелейшим отравлением, это было отравление Amanita phalloides. Оказалось, что бледная поганка очень похожа на один съедобный гриб, который растет в Лаосе. Трое погибли, а двоих детей удалось спасти только потому, что им сделали пересадку печени.
– Жаль, что вас не было на дежурстве, когда привезли Такера Бобба.
– Я бы ничем не смогла ему помочь. К тому времени, когда его привезли, его состояние было уже необратимо. А поскольку он ни словом не обмолвился о ядовитых грибах, мне тоже вряд ли могло бы прийти в голову, что он отравился именно ими. Я заподозрила, что дело не обошлось без бледной поганки, только когда побеседовала с его врачом и узнала, что у Бобба был еще один приступ, раньше.
– Боюсь, я не понимаю.
– Да, конечно, извините, сейчас поясню. Когда человек съедает бледную поганку, симптомы обычно проходят три стадии.
Объясняя, она разорвала бумажную крышку от кофейной чашки на три полоски и выложила их в ряд.
– Первая стадия. – Врач указала на первую полоску. – Примерно через шесть часов после употребления бледной поганки человек чувствует сильную боль в животе, у него начинается рвота. При этих симптомах большинство вызывают «скорую помощь», но некоторые списывают свое состояние на желудочный грипп и не обращаются к врачу.
Она показала на вторую полоску.
– Вторая стадия – это период ложного выздоровления. Симптомы исчезают, человек думает: «Ну все, я поправился». Эта стадия длится около четырех дней. – Тресслер дотронулась пальцем до третьей полоски. – Затем – обычно это бывает на пятый день – все симптомы возвращаются в еще более острой форме, тут уже никто не сомневается, что дело очень серьезное. У пациента отказывают почки, печень, сердце. Отравление бледной поганкой особенно опасно для детей, но взрослый тоже может умереть, если съел достаточно много. Теперь вам, наверное, понятно, почему анализы ничего не показывают? Через пять дней после того, как что-то съедено, в пищеварительной системе от него уже не найдешь следов.
– А у мистера Бобба действительно был более ранний приступ?
– Да, я с этого и начала. Я позвонила его врачу, чтобы узнать предысторию. Это был не его лечащий врач – тот живет в Нью-Йорке, – а местный, к которому Такер обращался в случае необходимости. Так вот, этот врач рассказал, что Бобб позвонил ему в выходные и пожаловался на расстройство желудка. Врач предложил ему лечь в больницу. Он предполагал обычное пищевое отравление или желудочный грипп, но для пациентов возраста Бобба потеря жидкости может быть опасной. Бобб сказал, что дождется жену, которая уехала на скачки или еще куда-то, а потом приедет в больницу. Но он не приехал, во всяком случае, не приехал сюда. По-видимому, ему стало лучше и он решил, что обойдется без медицинской помощи. На второй стадии это самое опасное.
– Вы не помните, когда это было, в субботу или в воскресенье?
– Кажется, в воскресенье. Если это действительно было отравление бледной поганкой, то, вероятно, он съел ее в субботу вечером.
– А не могло быть так, что он съел гриб когда-то на неделе, а плохо ему стало в воскресенье?
– Нет, это слишком большой срок.
– Вы знаете, что он увлекался грибами?
– Да, и это тоже укладывается в гипотезу об отравлении грибами. Хотя трудно себе представить, чтобы человек, хорошо разбирающийся в грибах, сварил или поджарил нечто, хотя бы отдаленно напоминающее бледную поганку.
– Так как же могло получиться, что он ее съел?
– Непонятно, правда? Кроме того, если он знал, что ел грибы, почему бы не упомянуть об этом?
Я посмотрела в глаза доктору Тресслер, чтобы убедиться, что я правильно истолковала ее намек, но она опустила голову, так как в этот момент запищал прикрепленный к ее поясу пейджер. Она прочитала сообщение.
– Меня вызывают, у меня всего две минуты. Расскажите о втором случае, есть какое-нибудь сходство с этим?
– Вы имеете в виду, могла ли девушка отравиться бледной поганкой? Не похоже. Яд находился в конфетах, и девушка, которая их съела, умерла через несколько часов после этого. Насколько мне известно, перед этим у нее не было другого приступа. Однако вы все равно мне очень помогли. Можно, я вам позвоню, если появятся еще вопросы?
– Да, конечно, звоните. Но имейте в виду, этим делом, по-видимому заинтересовались в нью-йоркской полиции. Я слышала, что они говорили с директором больницы, думаю, они собираются нас посетить.
Значит, Кэт поделилась с полицией своими соображениями, поняла я. Только бы Фарли не узнал, что я уже побывала в округе Бакс до него.
Мы вместе вышли из кафетерия, и доктор Тресслер показала мне короткий путь к автостоянке. Я прошла лабиринтом коридоров, один раз чуть не заблудилась, но в конце концов все-таки вышла в главный вестибюль больницы. Выходя на улицу через вращающиеся двери, увидела, что небо потемнело и начался слабый дождик. Я бегом побежала в ту сторону где, по моим представлениям, должна была стоять моя
