его оттуда выкидывать.
Когда зазвонил телефон, я была уверена, что это или детектив Фарли, или Кэт, поскольку ни один, ни другая так еще и не откликнулись на мои просьбы перезвонить. Каково же было мое удивление, когда я услышала голос Кайла. Мы обменялись обычными «привет, как дела», он вкратце рассказал о работе, которую заканчивал (может, таким способом он давал мне понять, почему надолго исчез?), а я рассказала, как нашла труп Хайди. Его это и потрясло и удивило, видно, он не каждый день читает «Пост» и узнал новость только от меня. Он задал несколько вопросов, я отвечала неопределенно, мне не хотелось слишком углубляться в детали по телефону. Потом Кайл вдруг ни с того ни с сего сменил тему, вспомнив нашего общего знакомого Митча и его сестру Труди, которая в этот вечер пела в клубе. Он хотел знать, не собираюсь ли я пойти ее послушать. Я долго тянула с ответом и в конце концов не придумала ничего лучше, чем сказать: «Возможно, но не уверена». Кайл обронил что-то вскользь насчет таланта Труди и вдруг стал каким-то невнимательным. Я даже задумалась, нет ли у меня какого-нибудь изъяна, который мешает мне удерживать внимание мужчины. А потом, к моему полнейшему изумлению, он заявил: «Ну, тогда, наверное, там и увидимся. Я собираюсь пойти». И повесил трубку.
Я была в такой ярости, что чуть не выкинула телефон с балкона. Какого черта он вообще звонил? Он что, просто хотел со мной поздороваться? Или хотел пригласить меня на свидание, но в процессе разговора сделал поворот на сто восемьдесят градусов? Может, я как-то неправильно с ним говорила? Или он пытался устроить встречу со мной так, чтобы при этом не потратить ни цента? «Ну и черт с ним, – решила я. – Как говорится, пусть он уходит в море, а ты отрежь канат и повернись к нему спиной».
После этого возвращаться к работе над статьей не имело смысла. Самое большее, сколько я могу писать, – это три часа кряду, поэтому я решила закончить на сегодня.
Я приготовила себе кофе и снова попыталась дозвониться до Кэт. К телефону подошла Карлотта и передала трубку Кэт. Я не смогла скрыть легкое раздражение:
– Где ты была? Я тебе несколько раз звонила.
– Я лежала в постели. У меня жуткая мигрень, такая бывает раз в сто лет, я едва могла приподнять голову от подушки.
– Сочувствую. Кэт, у меня есть новости.
Я рассказала ей о разговоре с Долорес, о конфете, которую обнаружила на рабочем столе, и о своих планах съездить в округ Бакс. Вместо того чтобы засыпать меня вопросами, Кэт слушала молча и только иногда мычала «угу». Я решила, что либо мигрень притупила ее умственные способности, либо она решила избавиться от стресса и не думать о бедах, которые на нее навалились. Когда Кэт сказала, что они с Джеффом собираются на выходные в Литчфилд, я вздохнула с облегчением. Продиктовав ей номер телефона Лэндона, я просила звонить, если возникнут какие-нибудь проблемы.
Едва я успела положить трубку, как телефон зазвонил снова. На этот раз звонил детектив Фарли. Не дав мне даже толком поздороваться, он спросил:
– Что у вас за дело ко мне?
Я на одном дыхании все ему выложила. Сначала он долго молчал – я уже знала, что подобные многозначительные паузы вполне в духе полицейских, – а потом стал задавать вопросы. Во сколько это произошло? Был ли кто-нибудь рядом? Где сейчас эта конфета? Когда я сказала, что «Поцелуй» у меня, он потребовал, чтобы я ее ему привезла и ни в коем случае не прикасалась к самой конфете. Однако у меня не создалось впечатление, что он так уж сильно озабочен. Возможно, он решил, что у меня развилась мания преследования или что-нибудь в этом роде. Но потом дело пошло еще хуже. Под занавес Фарли прочел мне лекцию о том, что не следует вмешиваться в полицейское расследование. Я повесила трубку со смешанным чувством досады и тревоги.
В таком взвинченном состоянии мне совершенно не хотелось торчать дома, дожидаясь очередного анонимного звонка, поэтому я решила все-таки отправиться в клуб на выступление Труди. Там, правда, собирался появиться Кайл, но я решила, что просто не буду обращать на него внимания и начну флиртовать с первым попавшимся симпатичным мужчиной. Оделась я соответственно – выбрала самую короткую из всех моих юбок и безрукавку, которая обтягивала грудь так, что я едва могла вздохнуть.
Из дома я вышла около девяти. Пытаясь поймать такси, я очень внимательно смотрела по сторонам, нет ли где кого подозрительного. Сначала я велела таксисту ехать на Ист-Сайд, в девятнадцатый полицейский участок, и подождать дне минуты, пока я брошу злосчастную конфету в коробку из-под обуви, на которой было написано «Фарли». А уже оттуда я поехала на Вест-Сайд, в забегаловку, где предполагалось выступление Труди.
В клубе было уже полно друзей Труди, это были ее замужние подруги с мужьями и всего несколько одиноких друзей Митча, почти всех их я уже встречала. Кайла среди них не было. В антракте ко мне привязался один нескладный тип с огромной головой и прической, напоминающей соломенную крышу. За шесть недель знакомства с Кайлом я пустила побоку все остальные варианты, так что отчасти сама виновата в том, что теперь мне пришлось полночи общаться с парнем, который смахивал на собаку из мультфильма.
Кайл появился около десяти. Я с ним небрежно поздоровалась и дальше постаралась держаться холодно. Но в самом конце, когда я вышла в коридор, он подошел ко мне и включил свое обаяние на полную мощность. В тот момент мне было немножко жалко себя, поэтому я позволила ему купить мне выпивку и немного потаращить глаза на мой прикид в стиле «Я стою у ресторана». Чем дольше я сидела в баре, чем выразительнее Кайл рассказывал мне, как классно я выгляжу, тем больше слабела моя оборона. Стыдно признаться, но к полуночи мы с ним уже вовсю танцевали горизонтальное танго в его квартире на Восьмидесятой улице. Не могу, привести в оправдание своей глупости ни одной уважительной причины. Возможно, мое влечение к Кайлу, которого я и не отрицаю, в сочетании со страхами и волнениями последних дней образовали гремучую смесь, которая превратила меня в сексуально озабоченную идиотку. В слабой попытке восстановить атмосферу таинственности на следующее утро я вскочила с кровати и удрала домой в шесть часов. Сейчас Кайл, наверное, только просыпается и пытается вспомнить, кто оставил этой ночью вмятину на соседней подушке.
Однако на некоторое время я могла обо всем этом забыть. Я уезжала из Нью-Йорка, и путь мой лежал аж через два штата. На дороге было довольно много машин, но это пришлось как раз кстати, потому что помогало мне на время забыть и о моих безрассудствах с Кайлом, и об анонимных звонках, которые я обнаружила на автоответчике, вернувшись домой. Последний звонок был около полуночи.
Мне уже доводилось бывать в округе Бакс – несколько раз я ездила в гости к Лэндону. Округ находится к северу от Филадельфии, и хотя на его территорию кое-где вторгаются городские пригороды, он все еще сохранил обаяние сельской глубинки со старинными каменными домами, построенными в начале XVIII века, низкими каменными оградами и крытыми мостами. Семьдесят восьмая автострада, по которой я ехала, идет сначала мимо Ньюаркского аэропорта, потом проходит через довольно мерзкую промышленную часть Нью- Джерси, но затем все это вдруг куда-то исчезает и перед вами вырастают старинный красный амбар и силосная башня, и вы внезапно попадаете в безмятежный идиллический мир. До этого местечка я доехала в начале одиннадцатого, и у меня сразу начала проходить головная боль, тупая пульсация сменилась тихим звоном.
На сегодняшний день у меня было запланировано два интервью. Одно, естественно, с Дармой, а еще я ухитрилась договориться о встрече с доктором Кейт Тресслер, врачом из больницы скорой помощи Дойлстауна, где, если верить некрологу, скончался Такер Бобб. Прежде чем мне удалось связаться с Кейт Тресслер, я поговорила по телефону с десятком разных людей из больницы, но все меня отфутболивали. Поэтому, когда я наконец вышла на доктора Тресслер, стала действовать очень осторожно. Я понимала, что самое глупое, что можно сделать, разговаривая с доктором медицины, это заикнуться о газетах и пиаре. Если речь идет о деле, допускающем мало-мальски неоднозначное толкование, всякое упоминание о прессе закроет перед вами все двери. Вот почему в разговоре с доктором Тресслер я заверила ее, что информация мне нужна не для статьи и что я не собираюсь приводить ее слова в прессе, а просто стараюсь помочь одному редактору, которого пытались отравить, и именно поэтому мне очень нужно разобраться в истории вопроса. Кейт Тресслер подняла забрало и согласилась со мной встретиться. Мы назначили встречу на половину четвертого, то есть примерно через час после того, как я должна была закончить интервью с Дармой.
В Нью-Джерси я свернула с автострады и углубилась на территорию Пенсильвании. По мере
