именно тот кофе, который любил. – Хэл внимательно посмотрел на Эванса. – Недавно Этеридж стал маркитантом в Форт-Макгоуне, где продавал продукты, табак, алкоголь и тому подобное солдатам и индейцам, но месяц назад погиб во время налета индейцев.
– Верно, погиб, – согласился Эванс.
– Белкнап торгует этими местами с тех пор, как сел в свое кресло, – задумчиво заметил Уильям. – Солидная сумма сразу, чтобы получить должность, и помесячные или поквартальные платежи потом. Если в бухгалтерской книге Этериджа имеются подробности относительно этих платежей…
– Тогда даже президент Грант из могилы вряд ли спасет своего друга от грядущего суда. Зато человек с бухгалтерской книгой Этериджа может шантажом заставить Белкнапа делать все, что угодно, – закончила Виола мысль мужа.
– Точно. – Эванс кивнул.
По словам клерка, Леннокс узнал о бухгалтерской книге от одного своего знакомого и тотчас приложил необходимые усилия, чтобы приобрести ее.
– Так она у него? – Хэл вскинул голову.
– Пока нет. Преемник Этериджа, Джеймс Рипли, поехал с ней на восток. Торги должны состояться на этой неделе, а у него в Каунсил-Блаффс и Сиу-Сити имеются родственники, так что встреча произойдет на Миссури.
– Где именно?
– Возможно, в Сиу-Сити, – предположил Эванс.
– Возможно?! – воскликнула Виола. – Мы должны помешать Ленноксу приобрести эту книгу, а вы не знаете, куда идти.
Эванс развел руки.
– Мой информатор сказал: либо Сиу-Сити, либо Омаха. Я склонен думать, что Сиу-Сити, поскольку Омаха – город «Юнион Пасифик», а эта компания имеет поддержку «Креди мобилье», откуда Леннокс был уволен три года назад.
– И за что же?
– Кузен Дункан говорит, что Леннокса обнаружили в постели с двумя директорскими женами, – рассеянно ответил Хэл, мысленно определяя расстояние до Сиу- Сити.
– Какая ненасытность, – хмыкнула Виола.
– Омаха находится ближе к Форт-Макгоуну, так что, вероятно, это место удобнее для Рипли, – задумчиво произнес Уильям.
– Ставлю на Сиу- Сити, куда Леннокс сумеет добраться, не пользуясь услугами железнодорожного сообщения, – не унимался Эванс. – После этого он сможет вернуться в Вашингтон, к Белкнапу, меньше чем за неделю.
– Звучит вполне логично, – заметил Уильям.
– «Красотка» дойдет до Омахи завтра к вечеру, и там ей придется задержаться на ночь. – Хэл кивнул. – Завтра мы сможем поискать Леннокса и Рипли, на тот случай если они и впрямь там окажутся. Если нет, то с первыми лучами солнца мы отправимся в Сиу-Сити. В городе они вряд ли отважатся на второе нападение.
– И когда мы найдем их…
– То заберем бухгалтерскую книгу, – закончила мысль мужа Виола. – С применением силы, если понадобится.
Губы Хэла медленно сложились в невеселую улыбку. «Сила. О да, если понадобится, мы будем сражаться». И на этот раз Ленноксу не уйти, как во время ссоры под стенами игорного притона в Филее или во время дуэли в доме его сестры. Он просто обязан положить конец угрозам в адрес сестры и ее семьи, а заодно защитить Розалинду.
Когда Хэл, увидев Розалинду в накидке из непромокаемой ткани, терпеливо ожидающую на штормовом мостике его возвращения, у него потеплело на сердце. Скользнув по нему взглядом, Розалинда уставилась на реку с тем же скучающим и в то же время настороженным выражением, которое он так часто наблюдал у часовых во время войны. Ее серые глаза то и дело оглядывали местность, тогда как тело было расслаблено, хотя руки могли в любой момент пустить в ход оружие.
– Что-то случилось? – тихо спросил Хэл, спускаясь вниз на несколько ступенек. Дождь прекратился, и судно было теперь окутано густым речным туманом.
Розалинда покачала головой.
– Они опознали снайпера. Бродяга, известный своим подлым характером и жадностью до денег. Не слишком хороший стрелок, слава Богу.
– Аминь – отозвался Хэл, вспоминая струйку крови на лице Уильяма и ужас в глазах Виолы при виде крови. Меткий снайпер мог бы убить Уильяма первой же пулей и сразить следующей Виолу. Боже правый, он сам мог погибнуть и никогда больше не увидеть Розалинду.
Хэл снял шляпу и пробежал рукой по волосам; его пальцы дрожали. Он был твердым как скала, когда вел эскадру в район Виксберга, но мысль никогда больше не увидеть эту рослую длинноногую женщину с высокой грудью почему-то лишала его присутствия духа.
Наконец Хэл надел шляпу и повернулся.
– Вы собираетесь идти спать, сэр? – спросила Розалинда.
– Да. И ты идешь со мной. – Он должен был до нее дотронуться, должен был убедиться, что все еще жив, а она все еще принадлежит ему.
Пока шли к каюте, Хэл снова попытался завязать разговор:
– Есть какие-нибудь соображения?
– Все это достаточно убедительно, сэр. Леннокс принимал участие во многих вашингтонских сделках своего банка и легко мог узнать, кто ведет дела с армией.
Хэл вздохнул.
– Как ты думаешь, Леннокс поедет в Омаху или в Сиу-Сити?
– В Сиу-Сити, – быстро ответила Розалинда.
Оказавшись на главной палубе, они двинулись по прогулочной галерее в сторону каюты, и тут Розалинда сказала:
– Сэр, многие из членов правления «Креди мобилье» ненавидят Леннокса и из кожи вон лезут, чтобы погубить его. Появиться в Омахе значило бы разозлить их сверх меры. Сиу-Сити куда спокойнее.
– Согласен. Но мы все равно обойдем в Омахе все гостиницы и игорные притоны на случай, если он все же там объявится.
Они вошли в каюту, и Цицерон, проскользнув мимо, сразу направился к раскладушке.
Неожиданно Розалинда нахмурилась.
– Я могла бы помочь в ваших поисках, – предложила она и задумчиво посмотрела Линдсея. – Я лучше вас знаю, как выглядит Леннокс.
– Нет, это слишком опасно. Давай поищем другой выход. – Хэл склонился над Розалиндой, и она откинула голову, поднимая к нему лицо. Он поцеловал ее, едва касаясь губами, усы щекотали ее кожу, вызывая дрожь во всем теле. Хэл наслаждался мягкостью ее подвижного языка и крепостью прохладных зубов. Его руки заскользили по ее плечам – таким хрупким и сильным, – потом по спине… Какая же она красивая, черт возьми, и как приятно чувствовать ее под своими ладонями.
Оторвавшись от Розалинды, Хэл поднял голову, и она посмотрела на него затуманенными глазами.
– Слишком много одежды, – ответил он на ее безмолвный вопрос.
– Да. – Розалинда начала расстегивать сюртук.
Хэл подошел сзади и пощекотал носом ее шею.
Охваченная дрожью, Розалинда застонала и в бессловесном приглашении изогнула шею, но Хэл не торопился. Он медленно стянул с ее плеч рубашку, чуть прикасаясь к ней руками.
– Не спеши, – тихо произнес он.
– Но я едва стою на ногах. – В ее хриплом голосе сквозило желание.
– Обопрись о дверь ладонями, только сначала сними рубашку.
– Но, Хэл… – Розалинда хотела возразить, но тут же осеклась.
Хэл пощекотал языком точку, где бился ее пульс, и с удовольствием увидел, как по ее коже побежали мурашки. Если он останется за ее спиной, то она не заметит, как трясутся у него руки. Боже милостивый, он чуть было ее не потерял.
Бормоча что-то под нос, Розалинда стянула рубашку и бросила ее на стул, потом повернулась к двери и положила на нее руки. Сквозь фрамугу в противоположной стене в каюту вливался свет из салона, озаряя четкий изгиб ее спины.
– Хэл, прошу тебя…
Линд сей хмыкнул и легонько заскользил пальцем по ее спине, лаская по очереди каждую выступающую косточку позвоночника; потом его ладони легли на ее лопатки и поднялись к ключицам.
– Прелесть, – сказал он глухо, касаясь ее губами.
– О Боже, Хэл! – Голова Розалинды безвольно упала вперед.
Он начал спускаться вниз по ее спине, исследуя и лаская губами, зубами и языком каждый дюйм ее кожи. Его ладони и кончики пальцев тоже не бездействовали, заставляя ее вздрагивать и шептать его имя. Время от времени Хэл поигрывал с ее упругой грудью и мягким животом, получая удовольствие от того, как она изгибается и дрожит под его руками.
Где-то на задворках его сознания промелькнула мысль, что их могут услышать, но Хэл тотчас ее отогнал: сейчас ничто не имело значения, кроме этой женщины и желания навсегда запечатлеть ее в своей памяти.
Розалинда крутила бедрами, предлагая себя и вызывая у Хэла приступы нестерпимого желания.
Опустившись на колени, он начал нежно пощипывать губами сквозь ткань округлость ее ягодиц, и Розалинда зажала рот рукой, чтобы не закричать.
– Хэл, пожалуйста. Ты убиваешь меня.
Ее голос прозвучал жалким хрипом. Хэл почувствовал, как дрожат ее бедра в преддверии экстаза. Стимулируя ее пальцами, он усилил давление руки, и она, всхлипнув, кончила, после чего обмякла и прильнула к его телу. Тогда Хэл поднял ее и положил лицом вниз поперек кровати, оставив ноги на полу. Мгновение спустя, стянув с нее остатки одежды, он пристроился у нее между ног.
Розалинда снова застонала, и когда ее бедра пришли в движение, он грубо овладел ею, вздрогнув, как «кольт» после выстрела. От близости с ней все его мысли мгновенно испарились, и он превратился в спаривающегося жеребца.
Розалинда встретила его жаркая и влажная, как воплощение сокровенной мечты, и он крепко обнял ее за плечи, чтобы быстро и мощно пуститься вскачь. Она выкрикнула его имя, и они слились в единстве его жесткой твердости и ее ласковой влажности.
Увы, так не могло продолжаться вечно. Чувствуя приближение развязки, Хэл попытался ее отсрочить, балансируя на краю экстаза, чтобы совершить еще один восхитительный нырок в омут, но не смог.
Когда Розалинда содрогнулась и сжала зубами свою руку, чтобы подавить стон, вызванный
